– Сфотографируемся?!
– Ну, якобы мы с тобой встали среди ночи и работаем, когда нам сообщили об этой ужасной трагедии, – сказала первая леди, потянувшись к телефону. – Надобно предстать перед народом небритым, в поношенной бумажной фуфайке. Помни: ты озабочен этим несчастным случаем. Напусти на себя встревоженный вид. Ты разделяешь их боль.
Президент вздохнул и согласно кивнул. Иногда даже он вынужден был признать, что его жена малость переигрывает.
МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ США, КАБИНЕТ ЗАМЕСТИТЕЛЯ МИНИСТРА,
ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ,
ЧЕТЫРЕ ЧАСА СПУСТЯ
– Я рада, что это закончилось, – сказала заместитель министра юстиции Элизабет Лоув во время первого в тот день заседания исполнительного комитета по борьбе с терроризмом при президенте. – Если бы борьба потребовала большей крови... Ну, я просто рада, что все закончилось. – Опущенные ею слова были: “Это и впрямь могло бы повредить переизбранию президента”, однако все присутствовавшие в Овальном кабинете знали, что она имеет в виду. Айэну Хардкаслу Лоув сказала: – Адмирал, президент встречается с продюсерами этого дерьмового шоу “Шепоток”. Каково окончательное мнение о причинах несчастного случая... и что случилось с пилотом, который выпустил ракету?
– Капитан Хамфри покончил с собой, вот и все, – ответил подполковник Эл Винсенти заместителю министра юстиции. – Он спятил от горя из-за этого несчастного случая, залетел подальше в океан, чтобы никого не убить, и гробанулся.
В комнате ненадолго наступила кладбищенская тишина.
– Господи Иисусе, какой ужас! – пробормотал кто-то. Винсенти в ярости задирался, чтобы узнать, кто это сказал, но все отвели глаза. Наконец один из помощников министра обороны, которого Винсенти не узнал, спросил:
– У него была семья? Жена и дети?
– Том Хамфри был молодоженом, – ответил Винсенти. – Они... она... ждет своего первенца.
– Как же, черт побери, такое могло произойти, адмирал Хардкасл? – спросил Ральф Мерски, министр транспорта. – На мой взгляд, этого трагического случая можно было избежать. У ВВС есть весьма определенные инструкции, которым полагается следовать во время перехвата, но их не придерживались.
– Пуск ракеты произошел совершенно случайно, министр Мерски, – ответил Айэн Хардкасл. – Это ошибка, только и всего. Они преследовали вражеский самолет.
– Ради бога, это же был самолет телевизионщиков. Они ответили на запрос.
– Он нарушил закон и летел как вражеский самолет, без позывных и опознавательных огней, – сказал Хардкасл. – А у ведущего была потеря ориентировки.
– Вы хотите сказать, что он наложил в штаны?
– Я хочу сказать, что он потерял ориентировку, – отрезал Хардкасл. – Вам бы следовало знать о потере пространственной ориентации, мистер Мерски, ведь вы дипломированный летчик. Манди потерял управление самолетом из-за неожиданной вспышки света, когда телевизионщики на борту “лира” включили прожектор, и из-за потери пространственной ориентации, а Хамфри отреагировал так, будто его ведущего только что подстрелили. Это была ошибка.
– Чертовски дорогая ошибка, – вмешалась Лоув. – Адмирал, нам сообщили, что Конгресс намерен начать расследование этого несчастного случая и вам выписана повестка. – Она кивнула одному из своих помощников, и тот вручил бумагу Хардкаслу. Адмирал даже не вскрыл конверт, а передал его Шихэну. Он был до того взбешен, что испугался, как бы не разорвать повестку на клочки, а потому даже не притронулся к ней. – До решения этого вопроса вы временно освобождаетесь от исполнения своих обязанностей в комитете по борьбе с терроризмом начиная с этой минуты.
– Что?! – удивился Хардкасл. – Меня выгоняют? Почему?
– Нас сурово критиковали за ваш образ действий, адмирал, – ответила Лоув. – Ваша тактика противовоздушной обороны просто не сработала, и примером тому – вчерашнее ночное происшествие возле Атлантик-Сити. К тому же ваши действия при облаве на тот особняк в Нью-Джерси, пусть и успешные, были превышением власти.
– Министр Лоув, я сделал то, что должен был сделать.
– Чего и следовало ожидать, адмирал, – сказала Лоув, отводя взгляд от Хардкасла, чтобы он не заметил презрения в ее глазах. “Да, мы все знали, что вы пустите в ход оружие и пошлете к чертям билль о правах, – подумала заместитель министра юстиции. – Жаль только, не удалось более наглядно показать, что вы связаны с Мартиндейлом. Впрочем, этим еще не поздно заняться”, – напомнила себе Лоув. – Весьма сожалею, адмирал. Расследование в Конгрессе вот-вот начнется. Мы можем помочь вам с адвокатом. – Лоув повернулась к Винсенти и добавила: – Подполковник Винсенти, вам тоже будет вручена повестка как свидетелю-эксперту, поэтому, как и адмиралу Хардкаслу, вам запрещается беседовать с представителями прессы об этом происшествии.
– Президент распорядился, чтобы ВВС сделали соответствующее заявление об этом случайном уничтожении самолета, – сказала Лоув остальным своим советчикам, сидевшим вокруг, – в котором будет выражено наше соболезнование семьям погибших телевизионщиков. – “Было очевидно, что президент тоже хочет откреститься от этого дела, – подумала Лоув. – Да, команда этого «лира» дала маху, но, если бы можно было извлечь выгоду из тяжелой утраты, президент не захотел бы ее терять”. – Генерал Скай...
– Прежде всего, мадам, если позволите, мы хотели бы выразить соболезнование семье капитана Хамфри, пилота F-1, погибшего уже после злосчастного выстрела, – ответил генерал Скай. Пятидесятивосьмилетний Скай был “трижды начальником” – космического командования США, противовоздушной космической обороны США и североамериканской противовоздушной обороны, ответственным за противовоздушную оборону континентальных Соединенных Штатов, Северной Америки и всего американского имущества в космосе. Высокий, видный, совершенно не терпящий болтовни, Скай выказывал всему свету свое раздражение по поводу этих бесконечных заседаний. – Совершенно очевидно, что угрызения совести и чувство вины заставили его броситься со своим самолетом в море.
– Генерал...
– Если вы выразите соболезнование только телевизионщикам, которые нарушили закон и стали причиной этого несчастного случая, мадам, вы и президент лишитесь доверия многих ваших сторонников в армии, – сказал Скай. – Капитан Хамфри, его жена и ребенок, да и вся войсковая часть заслуживают лучшего отношения к себе.
– Я этого не забыла, генерал, – сердито ответила Лоув. – Мы и не собирались выражать соболезнование только семьям телевизионщиков. Спасибо, что напомнили мне.
Однако было очень мало шансов на то, что генерал Скай поймет намек.
– Я лично съезжу в Атлантик-Сити и встречусь с командиром его подразделения.
– Я хотел бы сопровождать вас, генерал, – тут же сказал Хардкасл.
– Я тоже, генерал, – эхом откликнулся Винсенти.
– Согласен, господа, – сказал генерал, – если только министерство юстиции, сенат или кому там нужен кусок вашей задницы позволят вам поехать и выразить свое сочувствие. Спасибо вам. А о встрече с телевизионщиками мы поговорим позже.
– Я рада, что мы это уладили, – сказала Лоув, закатывая глаза. – А что касается свертывания систем противовоздушной обороны...
– Что?! – возмутился Хардкасл. – Я думаю, это несколько преждевременно, мисс Лоув.
– Это и впрямь глупая затея, – сказал Скай, нисколько не стесняясь в выражениях. – И впрямь глупость. Истребители – первая линия обороны, нужно иметь глаза там, наверху, чтобы видеть, кто пикирует на нас оттуда.
– Генерал, возможно, вы не поняли. Мы взяли Анри Казье, – сказала директор ФБР Лэйни Уилкс. – Чрезвычайное положение закончилось.
– Скажите это Лейку, Феллу и экипажу того “гольфстрима” в Ньюбурге, – ответил Хардкасл. – Это была бесцеремонная расправа на месте. Возможно, это был не сам Казье, но, вероятно, один из его людей.
– Мы лишили Казье возможности действовать, – сказала Уилкс. – Мы заняли его особняк, взяли нескольких солдат, его подружку и его банкира. У нас есть наводка на несколько миллионов долларов, принадлежащих организации Казье. Он обездвижен, он банкрот.
– Мы ничего не знаем о нескольких самолетах, которые приобрел Лейк, – возразил Хардкасл, – и о нескольких единицах вооружения, украденных с базы морской авиации в Фэллоне, а эта кража приписывается Казье. Его по-прежнему следует считать опасным.
– Это неважно, судья Уилкс, если верховное командование прикажет мне вернуть патрульные истребители на землю, я это сделаю, – сказал Скай. – Такого приказа я пока не получил, так что пусть летают. Все очень просто.
– Меня беспокоит то, что, если мы по-прежнему будем держать в воздухе истребители и ракеты, могут произойти новые несчастные случаи, особенно когда диспетчерские службы толком не работают, – заметил министр транспорта Мерски. – Кроме того, не помогли же истребители над Атлантик-Сити и над Форт-Уэрт. Или помогли?
