Я постаралась избавиться от страшных мыслей и решила посмотреть на тех, кто незваными пришел в убежище. Пока Карающая – это проклятие нашего мира – убивает все живое наверху, здесь, в убежище клана Ипш, прячутся чужаки.
После смерти наставника я должна защищать и оберегать клан. И если для защиты надо будет забрать жизнь у чужаков, ни один из них не выйдет из убежища. Они сидели у реки, ели речных тварей, а кое-кто съел свое и поглядывал на чужое. Они были такие разные и... такие одинаковые, уверенные в своей силе и безопасности, и никто из них не знал, как легко я могу забрать их жизнь, как просто мне...
И тут я УВИДЕЛА.
Наставник говорил, что придет день, когда я смогу видеть звериную сущность человека и человеческую – зверя. Я уже видела эту сущность, но недолго, и один только раз. Это была совсем еще молоденькая Ипша. Ее убил живущий-в-песке, а я... я только смотрела, но ничем не помогла ей. Даже шевельнуться тогда я не смогла. Четыре сезона минуло с того дня, но я больше не видела. И вот теперь, здесь...
Они сидели, все семеро, а возле каждого из них я видела их сущности, незримые для простых т'ангов. Рядом с каждым человеком сидела его звериная половина, рядом с лежащим Кугаром – его человеческая.
Я не сразу поверила, что снова могу ВИДЕТЬ, а потом, когда немного привыкла и успокоилась, заметила возле вожака этой странной стаи...
Поверить в такое было еще труднее. Я несколько раз отворачивалась, смотрела на других, потом опять на него, но его сущность, его тайная половина оставалась той же самой.
Вожак был Люуй-я.
«Приносящий Удачу, Отмеченный Дорогой, Гонимый Ветром, Не Знающий Покоя... У него много имен – каждый клан, каждый народ называет его по-своему.
Его боятся и ненавидят, изгоняют и проклинают. Им восхищаются, его благодарят, о нем помнят, его ждут и зовут. Одно из его имен – Странник, другое – Путник.
У него много врагов – и живых, и уже покинувших мир живых. У него мало друзей – еще живых и много уже покинувших мир живых. Кого-то он убил сам, кого-то предал, кого-то оставил умирать позади, когда Дорога опять позвала его.
Его враги счастливее его друзей – враги обретают покой после встречи с ним, а друзей ждет все, что угодно, но только не покой, а в конце те и другие покидают мир живых.
Люуй-я редко рождается в нашем мире. И в этом наше счастье. Те, кто искали встречи с Люуй-я, никогда не находили его.
«Если ты когда-нибудь встретишь Люуй-я...»
Помню, наставник тогда долго молчал. Просто сидел, смотрел прямо перед собой и молчал. В тот последний сезон он часто стал так замолкать. Он был старым, мой наставник, он быстро уставал и много отдыхал, но он был лучшим из всех чарутти! Мне, как всегда, не хватило терпения дождаться, когда он опять заговорит со мной, и я спросила, зная, что могу и не получить ответа:
– Что тогда делать?
– У меня нет для тебя совета. Если ты встретишь Люуй-я... ты сама решишь, кем стать для него: другом, врагом или отойти в сторону с его тропы.
Тогда я еще не входила в убежище и даже не слышала о тайном городе Хранителей. Прежде был Ритуал.
– Город позовет вас, выберет одного или двух, позволит войти вашему духу и только потом примет ваше тело. Или не примет...
Так говорил наставник, постукивая пальцами по натянутой коже томта.
– Я пойду впереди – мой дух, а тело останется здесь. Кто сможет, тот пойдет за мной. Кто не сможет, не хочет или боится... Таким лучше не идти.
Спокойный, негромкий голос наставника и шепот томта. Их все труднее различать, они сплетаются друг с другом, как змеи в сезон зова. Все чаще мне казалось, что наставник давно уже молчит, а томта говорит с нами его голосом. Или это ветер говорит. Или песок. Или древний город под песком.
Нас было четверо. Четыре ученика чарутти. Надежда клана и... его проклятие. Мы сидели лицом к наставнику, слушали голос-рокот – наставника? Томта? Ночи, что подкралась незаметно? – и ждали, когда город древних позовет нас.
Я не заметила, когда это началось.
«Слушайте свое дыхание... слушайте, как бьется ваше сердце... найдите самый спокойный уголок внутри себя... войдите в спокойный уголок... идите... идите... ищите-ищите вход... входите... идите вниз... вниз... вниз...»
Я все еще слышала слова, голос наставника, но темноты под веками уже не было. Я куда-то быстро бежала. Или падала?
Ударил томта...
Песок под ногами.
Яркий свет.
Нет теней.
Склон холма и что-то большое на склоне.
Темно. Опять темно! Чей-то сдавленный стон справа, тяжелое дыхание. Удар томта. Стараюсь вернуться туда, к холму, дышу ровно и спокойно, как меня учили.
Удар томта. Еще раз...
Склон холма.
Ворота. Лежат на склоне.
...две створки больших ворот. Запертые. На створках рисунок. Странный. Непривычный. Два больших треугольника – по одному на каждой створке – вместе образуют большой квадрат. Каждый треугольник – это ажурное плетение из тонких светлых нитей. Широкая кайма из мелкого ажурного узора и большое треугольное поле, где переплелись цветы, листья, фигурки людей и животных. Все это располагалось на темных воротах и было таким... сияющим, таким... красивым. Самым красивым, что я видела в жизни. В этих рисунках был какой-то смысл, но я не могла понять его. Я очень старалась, но понять не сумела.
Кашель. Слева от меня кто-то прочищал горло.
Тяжелое дыхание.
...ворота уменьшаются. Меня уносит от них.
Нет! Не отвлекаться. Дышать ровно и спокойно... ровно и спокойно... ровно... спокойно... спокойно...
Удар томта.
Ворота приближаются... увеличиваются... становятся прежнего размера. Но они изменились: рисунок на створках затерт, почти неразличим, видны только два треугольника, разделенные двумя широкими (в мою ладонь) светлыми полосами. Створки вздрагивают и... не открываются. На них песок, груда камней. Как же мне попасть внутрь?
Темнота.
Удар томта. Дыхание.
Частые удары. Сердца? Томта?
«Дышать ровно и спокойно, – напоминаю себе. – Ровно и спокойно... спокойно...»
Створки ворот вздрагивают. Еще раз. И еще. Песок осыпается с них, камни скатываются. Что-то толкает ворота изнутри, распахивает их. За воротами темнота.
Темно.
Шаги.
Удар томта.
Ступеньки ведут в темноту. Много ступенек вниз. Истертые посредине. По ним прошли сотни, а может, и сотни сотен ног. Впереди просторная каменная комната. Я вижу ее. Я иду к ней. В комнате темно. Но это темнота вечера, а не ночи. Где-то должна быть еще дверь или ворота, чтобы уйти из пустой комнаты еще ниже. Мне не надо оставаться в ней. Откуда пришло это знание, почему я верю ему, мне неведомо. Я не останавливаюсь, я иду вперед...
Стон.
Тяжелое дыхание.
Шаги.
Удар томта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
