несложно. Они есть в каждом трактире, дорогом или дешевом, и разнятся только ценой, но не сутью. Продажные девки.
И отличить их несложно. Лиц они не закрывают. Надо же показывать товар?
Надо!
К одной из них и подошла Динч.
- Мне бы со старшим поговорить...
- тебе зачем? - девица как-то так осмотрела Динч, что ту аж передернуло.
Все она видит... вот как хотите, а видит! И некрасивость, и костлявость, и ноги кривые...и читается на хорошеньком, набеленом-насурьмленом личике: 'шла бы ты, тетя...'. Или это Динч так кажется?
Может, и так... все равно никуда она не пойдет! Вот еще не хватало! У нее ПЛАН! И никакая девка ей поперек дороги не встанет.
Динч расправила плечи.
- Если ты главная, я с тобой и говорить буду. Нет?
Девка скривилась и ткнула пальцем.
- Хамма-фрай. С ним и говори.
Трактирщик, как Динч и ожидала. Ничего нового, на самом деле.
Женщина подошла к стойке, и для начала выложила на нее лорин, приятно блеснувший золотом.... И тут же исчезнувший. Вот растворилась монета.
Словно и не было...
- Добрый вечер, фрайя, - поприветствовал ее трактирщик.
- Бема-фрайя, - назвала Динч фальшивое имя. - Вы Хамма-фрай?
- Я, Бема-фрайя. Чем я могу служить столь щедрой фрайе?
- У меня... деликатная проблема, Хамма-фрай. Возможно, мы поговорим о ней в другом месте? - Динч показательно оглянулась на зал.
Трактирщик раздумывал недолго. Кивнул помощнику, и провел женщину в заднюю комнатку.
- Здесь нас никто не услышит, Бема-фрайя.
- Хамма-фрай, - решительно начала Динч. - Я не могу зачать ребенка от мужа.
- Это большое горе для семьи, фрайя, - вежливо согласился трактирщик.
- Я узнала, что он может быть бесплоден. Но сын и наследник нам все же нужен...
Трактирщик сверкнул глазами. Остро, ярко... понял.
- И вы решили... взять эту проблему на себя, фрайя?
- Да, Хамма-фрай. Я знаю, вы можете многое.
- Многое, фрайя. Но я не всесилен.
- Но подсказать, посоветовать... у вас останавливаются караваны, бывают купцы... и возможно, кто-то из них захочет провести ночь с женщиной? ЭТУ ночь?
- Снимите чадру, фрайя.
Динч скрипнула зубами, но послушалась.
Хамма-фрай задумался.
- Возраст у вас уже не тот, фрайя. И внешность...
- Я накрашусь.
Судя по лицу Хаммы-фрая...
Штукатурка - вещь хорошая. Но если она в процессе начнет кусками отваливаться, немного ж героев дело до конца доведут. Когда ты... это, с красивой девушкой в постели, а с нее кусками краска облетает... жирная такая, вдохновенная...
Динч эти мысли прекрасно понимала, и готова была голову оторвать негодяю. Но...
- Хамма-фрай! Муж со мной разведется! А ведь это не я виновата...
И пожалобнее так, погрустнее...
Что оставалось делать мужчине? Только вздохнуть.
- Ладно, фрайя. Но...
- Сколько?
- Шесть золотых.
Динч скрипнула зубами, и хотела поторговаться, на Хамма-фрай поднял руку.
- И ни монетой меньше. Я еще и зелье человеку поднесу, и девушку предложу... точно не откажется, мне редкое привезли, дорогое, три капли на чашу вина, и до утра, словно бык.
Динч подняла брови, демонстрируя недоверие. Хамма-фрай махнул рукой.
- Можете не верить. Только вот сердечко эта штука подсаживает... плохо бывает.
- А... мужчина не помрет? - испугалась Динч.
Штукатурка - это полбеды. А если мужчина... того?
Да ладно еще труп? Его и спихнуть можно! Но дела-то он не сделает, вот что плохо! Придется следующего ловить, травить... проще с первого раза до конца довести.
Хотя бы попытаться.
Динч была уверена, что не простит себе, если не сделает все возможное! Такая уж она... целеустремленная! И правильно ведь все делает!
Может, и попала в рабство! Но ведь выбралась же! И из Арайи уедет, и замуж за Лоренцо выйдет! И жизнь свою устроит,, как пожелает... вот!
Она и жизнь Лоренцо устроит! Он просто не знает, как может быть счастлив,, а она ему объяснит, и он все-все поймет! Вот!
И все у них будет хорошо.
Дом, семья, дети... она ему больше изменять не будет. Никогда-никогда.... Зеки-фрай просто ошибся, наверное. Так тоже бывает... Но проверить надо.
- Не помрет. Я здорового выберу...
И за это тоже доплата, - вздохнула Динч.
И за это, и за то, и вообще...
И куда тут денешься?
- Я согласна.
На стол легли еще шесть монет. Ладно уж, деньги есть. Кстати, не только благодаря Лоренцо. Динч тоже не с пустыми руками сбежала, вот!
Бема-фрайя, та, настоящая, могла и сильно обидеться, недосчитавшись своих побрякушек. Все Динч не взяла, было бы видно, но проредила кое-что изрядно.
И что?
Ей положено!
Вы бы так пожили, когда на вас смотрят, словно на таракана... ну... пусть живет, он настолько противный, что на его фоне даже жаба шикарно выглядит!
Динч и сама знает что она не первая красавица мира. Зато она умная и предусмотрительная, вот!
С тем умная и предусмотрительная дама и осталась ждать трактирщика в комнате.
Вернулся он не скоро, Динч уже изнывала от ожидания, но шипеть не стала.
- Идемте, фрайя.
Динч послушно отправилась за купцом, и оказалась в комнате...
- Ты мне что привел, Хамма? Это что?!
- Ты хотел чистую женщину? Ты ее получил. Внешность - тебе на ней не жениться, - резко ответил трактирщик. Развернулся и вышел.
Динч скрипнула зубами.
И только потом...
Вот со внешностью... она же не сказала Хамме про Лоренцо! Про его внешность.
И вот!
Купец оказался чистокровным арайцем. Чистопородным.
Черные волосы, черные глаза, орлиный нос...
Динч едва не взвыла.
А если ребенок...
Отказаться? Уйти?
Она уже сделала шаг к двери, но на талии сомкнулись сильные руки, и женщина полетела головой вперед, на кровать.
- Лежи! И не поворачивайся! Раз уж я столько заплатил...
Динч помянула нехорошим словом трактирщика, но...
Сопротивляться не стала. Да и поздно было. И незачем.
Она свое получит, будет результат или нет - кто его знает? Но попробовать надо...
Хотя сказать, что ей понравилось было бы большим преувеличением. Кому ж приятно, когда тобой просто пользуются, словно куклой?
Никому...
Адриенна
После смерти Филиппо Третьего Адриенна установила для себя четкий распорядок дня при дворе, и старалась ему следовать. Конечно, получалось не всегда, но придворные знали, что до завтрака дана Адриенна старается прогуляться по саду,. И в это время к ней можно подойти, поговорить.
Вот и сейчас...
Адриенна наслаждалась свежим утренним воздухом, который ветерок принес с Эвроны, с реки,
