Уцелевшие черные волки, лязгая зубами и рыча, таскали на цепях своих убитых хозяев по кровавой трясине из мертвецов. С обеих сторон свистели стрелы, вскрикивали раненые.
В центре битвы небо почернело от стрел. Они обрушились на ряды хугатонов, подобно граду, гремя по щитам и пробивая броню. Еще не закончился шквальный обстрел, когда, растаптывая тела убитых и раненых, конница харсов вздыбилась гривастыми конями над стеной копий мауронгов, рванула их строй, отхлынула назад, и вновь устремилась в атаку, но в этот раз отдельными малыми отрядами.
- Арррах! - накатился ревом боевой клич. Темный клин пехоты харсов выполз из-за конных туч и врезался в промежуток между центром и левым флангом мауронгов. В то же время на правый фланг мауронгов хлынула свежая конница, сметая на пути свои же потрепанные войска, либо вовлекая их в свой вал.
Тайлуг бился в центре среди первых рядов. За лесом копий, блеском клинков, десятками стягов он видел вдали на взгорке группу всадников под темно-зеленым знаменем Харсии. Одним из этих всадников был вершитель Харсии Крион, наблюдающий за битвой.
Тайлуг чувствовал его взгляд и жаждал встречи с ним. Он рвался вперед, сквозь людскую теснину врага, через кожаные и стальные брони, плечи, руки, щиты, топоры, ножи и мечи, разя Темным Лучом направо и налево, срубая копья, пробивая кольчуги, рассекая живую плоть. За ним неотступно следовала поредевшая стража вместе со знаменем Империи.
Дагр был ранен в правую руку и бился левой. У Сигона в бедре торчал обломок стрелы.
Неподалеку справа от Тайлуга бился пешим Стигмас из Седых холмов, рубя врагов трофейным харсийским мечом. Чуть далее в глубине вражеского строя бились спина к спине бывшие соперники по поединкам - Марг из Цветочных Долин и Мельхон с Дальнего берега.
Марг дробил топором щиты и головы врагов, а Мельхон, залитый чужой кровью, ловко орудовал тяжелой палицей, молотя в кашу черепа, ребра и плечи. Враги шарахались от этих бойцов, как свиньи от тигров.
Великие мастера боя позволяли себе биться вне рядов построений. Остальные воины держались в строю, медленно сминая врагов и продвигаясь вперед. Иногда все же в боевом порыве группы нетерпеливых бойцов врубались во вражескую массу, но строгие голоса командиров заставляли безрассудных смельчаков пробиваться назад и возвращаться в строй.
Всадники харсов, вздыбливая коней, пытались перескочить выставленные копья и, ворвавшись в строй мауронгов смешать его. Иным это удавалось, но они немедленно падали сраженные мечниками, и увеличивали кровавые завалы своими телами.
Минул полдень. Низкий Небесный огонь, едва поднявшись, пошел на убыль, и вновь коснулся верхушек деревьев.
За врагом оголялось поле. Освобождая его, ряды харсов продвигались вперед, вступали в битву и перемалывались в этой кровавой мясорубке вместе с мауронгами, у которых оставался только один резерв не втянутый в круговорот битвы. Тридцать тысяч конников стояли возле берега реки и ждали своего часа.
Они дождались. Пехотный клин харсов, медленно втискиваясь в живую стенку, оторвал левое крыло мауроногов от их центра и хлынул в пробоину. Фронт был прорван. За пехотинцами тяжелой рысью устремилась вражеская конница, расширяя горловину прорыва и обгоняя пехоту, и тогда над последним резервом мауронгов поднялось и полыхнуло красное полотнище с изображением черного тигра.
То был сигнал к атаке.
Все тридцать тысяч всадников устремились на врага. Рослые широкогрудые кони тяжелым галопом взрывали копытами снег. Их головы покрывали железные панцири с отверстиями для глаз. На всадниках горела чешуей броня. Грозно качались копья, блестели круглые щиты.
Противники сошлись. Дико заржали кони, от удара опрокидываясь на спину, сухо затрещали копья. Лязг железа смешался с человеческими воплями. Толпы врага содрогнулись, как единое тело и попятились, пытаясь подобно зверю, заметившему опасность, втиснуться обратно в нору. Но горловина пробоины сузилась, а вскоре и вовсе закрылась. Враг попал в ловушку. Конники харсов вместе с пехотой бестолковой толпой, как крысы в поисках укрытия заметались по тылам хугатонов.
Фронт мауронгов восстановился, и тогда враги бросили в бой на их левый фланг огненных змей. Вражеские построения раздвинулись и меж ними протиснулись двадцать громадных тварей в сорок шагов длиною каждая, под блестящей, крепче, чем любая сталь, чешуей. Извиваясь, они ринулись на истерзанные ряды хугатонов.
Каждой змеей на расстоянии управлял свой маг-заклинатель. Маг обладал способностью, будучи в тылу своего войска смотреть на битву глазами змеи и направлять огнедышащую тварь на неприятеля. Змеи, полыхнув перед собою огненными струями, протаранили тяжелыми головами построения хугатонов на десяток с лишним рядов, судорожно заворочались в чреве их войска, разметывая воинов, и вновь изрыгнули огонь.
- Назад! Назад! - послышались возгласы гетальпов, и левый фланг мауронгов подался вспять.
- Аррах! Аррах! - понеслись радостные вопли, и пехота врага двинулась следом за змеями, а они продвигались далее, изрыгая огонь и давя собою смельчаков, тщетно пытающихся вонзить в них мечи и копья. Враги ликующе напирали. Им казалось, что мауронги на левом фланге сломлены, и никакая сила не сможет остановить огненных чудовищ.
Хок! Хок!
В хаос звуков битвы вмешались короткие приглушенные ноты.
Хок! Хок! Хок!
То арбалетчики мауронгов выпустили по змеям сотни коротких и тяжелых стрел. Арбалетчики целились в глаза чудовищ.
Хок! Хок!
Змеи двигались, и прицельно попасть им в глаза было трудно. Стрелы безрезультатно рикошетили от чешуи. Но арбалетчики упорно продолжали стрелять.
Хок!
Послышалось пронзительное шипение, замешанное на утробном вое. Стрела угодила одной из змей в глаз. Еще выстрелы, и уже три змеи судорожно извиваются от боли.
Вскоре одна из змей была поражена в оба глаза. Ослепленное чудовище беспорядочно заметалось по полю битвы, сметая на пути чужих и своих солдат.
Меж тем остальные змеи, изрыгая огонь, продвигались далее. Мауронги теряли сотни воинов. Арбалетчики продолжали упорно стрелять и лишили зрения еще двух змей.
Тем временем резервная конница мауронгов добила врагов, прорвавшихся в тыл, и переместилась на левый фланг войска готовая встретить новые ряды неприятеля.
Ослепли еще три змеи.
Продвижение чудовищ замедлилось, а в рядах врага приутихли радостные вопли.
Одна из безглазых змей беспорядочно изворачиваясь кольцами, судорожно задергалась и затихла бесформенной грудой. Вскоре успокоилась вторая тварь, затем третья, четвертая...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
