Аська, как идиотка, торчала на свету перед окном. Она ещё ничего не поняла, запаздывающее зажигание… Черт побери, крепко я приложился затылком… Да что же она!
Пришлось схватить и волочь силой:
— Ну, что стоишь, как столб?! Давай быстрее отсюда!
Дотащил до двери, но тут опомнился. Взрывов больше не было, только все сильнее трещало и гудело пламя…
— Стой!
Я кинулся к выходу, приоткрыл дверь, осторожно выглянул. В подъезде было пусто, спокойно светила дохлая сорокаваттная лампочка, слева уходила лестница наверх, справа — короткий, в несколько шагов проход и шесть деревянных ступенек вниз, к выходу во двор. Там темно, дверь притянута пружиной. Выход на улицу, как всегда, закрыт — дверь снаружи заложена доской и забита гвоздями-сотками…
Оглянулся. Аська, путаясь в рукавах, натягивала плащ. Я тоже схватил куртку, надел, задержал дыхание — и все же смог застегнуть молнию. Несколько секунд не спасут, но помогут привести мозги в норму…
* * *
— Бригадир! Говорит три-три-три…
— Слышу тебя, три-три-три!
— У объектов в конторе вспышки и взрывы, перед подъездом неизвестная машина, номера частные… вижу троих людей… у одного ручное оружие…
— Понял, выезжаем! Не вмешивайся, следи! Если будут увозить осторожно преследуй, все время докладывай!
— Понял, следить. Внимание, оружие у всех! Вы с базы?
— Нет, из офиса! Пять минут…
* * *
Дима выскользнул в дверь, я — за ним, вцепилась в рукав. Он как будто озверел:
— Пусти! Отстань…
Да он что?!
— …отстань на несколько шагов. Я спущусь, выгляну во двор. Скажу тогда и ты иди.
Господи, я совсем идиотка!.. Ладно, пока он разведывает, я же могу запереть офис… Рука полезла в сумочку за ключами… Боже, тут совсем чокнешься, что его теперь запирать, там же пожар, а я так и не позвонила ноль-один, ладно, сначала надо самим выбраться… А может, побежать к Ильинишне, предупредить? Сейчас ведь и они загорятся!.. Да где же ключи? Все лезет под руку «Вальтер» этот дурацкий… Ой, опять я про ключи, каша в голове…
Димка осторожненько, по стеночке продвигается к спуску во двор. Опять хромает! Ведь подлечили уже, совсем не хромал… Я отпустила его на три шага — а больше не могла стоять, страшно, двинулась следом.
* * *
Алан Александрович посмотрел на часы. Без десяти шесть. Феликс, бедняга, уже приехал. Жалко, старый друг, но совсем глупый оказался. Неопытный. Взяли его на испуг там, в СИЗО, сперва страху нагнали с убитым шофером — кому он нужен, какой-то там шофер, чтобы его убивать?.. Потом замком погремели — и у него полные штаны… Напрасно, Феликс, не надо было тебе рот раскрывать, зачем болтал лишнее? Так ведь все складно придумано было, так хорошо все выучил — зачем стал показания менять? Себя подвел, меня подвел…
Но все-таки что-то заметил у ментов в бумагах, хоть немножко перепутал… САДИК! Ты смотри, предупреждал же меня какой-то умный человек, а я сам оказался глупый, не поверил. Ладно, лучше поздно, чем никогда. Привезет Арчил рыжую хозяйку, поговорим, расспросим, послушаем, что она ещё интересного знает…
Мяукнул телефон. Алан Александрович протянул руку, нажал кнопку.
— Да?
— Руслан! Такое несчастье — твой гость разбился и сгорел!
— Ай-яй-яй, ну ты подумай, какое горе!
— Прямо на глазах у тихарей — за ним шла машина от самой Ерофеевки.
— Точно?!
— Точно, не сомневайся, я сначала думал — просто тоже едет в город, но держалась, как приклеенная, а после аварии они выскочили, побежали, хотели тушить, все на дороге остановились, тоже побежали, и я побежал, конечно… Заметил у них оружие, да они сами потом отгоняли лишних, кричали, что милиция…
— Понял тебя, Тенгиз. Быстро уезжай оттуда — и домой.
* * *
Дима спустился уже на три ступеньки — деревянные, скрипят, в подъезде тихо, слышно… Сейчас я пойду следом, каблуки будут стучать, надо осторожнее… А почему осторожнее? Почему он вообще крадется, надо удирать поскорее…
И тут дверь со двора распахнулась, в подъезд ударил яркий свет от фонаря, чей-то голос заорал:
— Стой! Руки вверх!
* * *
Он остановился на самом пороге, свет меня ослепил, я не мог разглядеть, кто это и сколько их — а ведь ждал, догадывался, ведь били не в освещенное окно, а в дальнюю комнату, выкуривали нас, как лису из норы… Три ступеньки ещё донизу, плюс полтора шага от последней ступеньки до порога — нормально, лишь бы нога не подвела… Я напрягся — и нырнул ему в колени, как в бассейн с тумбочки…
* * *
Свет фонаря дернулся немного, как будто тот сделал шаг в подъезд, и тут Димка ему в ноги как бросится! Луч метнулся кверху, потом гупнуло, наверное, это бедный Димка об пол грохнулся, нет, и тот тоже, фонарик упал со стуком и погас, а Димка и тот, кажется, оба отлетели в дверь, потому что она осталась открытая, а снаружи, во дворе, было светло, там лампочка над дверью, и я увидела, как оттуда лезут здоровые, черные, в черном… Дима и тот, первый, возились внизу, на полу, черные лезли прямо по ним ногами, а я стояла, окаменев, только рука все шарила в сумочке, искала ключи (Господи, какая я идиотка!) и все натыкалась на «Вальтер»…
«Вальтер»! У меня вдруг словно щелкнуло в голове, и я начала соображать. Гады, вы нам пожар устроили, вы на нас напали?! А вот вам сейчас…
Я была невероятно спокойная, я очень хорошо соображала, я очень аккуратно вынула из сумочки пистолет, а он вверх ногами лежал, и я его спокойно перевернула, и когда рукоятка легла в ладонь, сразу включилась механическая память, рука пошла кверху, большой палец поднял флажок предохранителя, я увидела совсем близко, может, в трех шагах, силуэт, лица не различить, но это неважно, указательный палец нажал на спуск…
Ба-ах!
Тут, в подъезде, в узком коридорчике, выстрел прозвучал намного громче, чем в лесу, а потом сразу крик, громкий, рычащий какой-то, и силуэт начал валиться влево — я попала! Но за ним уже лез следующий, я торопливо выстрелила снова, и, наверное, промазала, потому что все время задирала ствол, боялась попасть в Диму, ведь я стояла на шесть ступенек выше и стреляла сверху вниз, а он как раз и был внизу, где-то на полу, и я в этой полутьме никак не могла его рассмотреть, нападавшие были в черном, а у Димы куртка тоже черная, кожаная, не отличить…
Я снова выстрелила, и вдруг навстречу мне снизу полыхнула вспышка! И сразу противный такой «вжи-ик». Что, это пуля, да? Это называется «рикошет»? Ой, это же они в меня стреляют!
А вот вам, получайте! Палец сам собой нажимал на спусковой крючок. Вы, гады, в нас с Димкой стреляете?! Так вот вам!
Бах! Бах! Бах!
Щелк…
Все, отстрелялась…
* * *
Он упал на меня и придавил, жутко болело плечо — неужели сломал ключицу? Но ему я, похоже, вышиб колено — он дергался и стонал, вдруг охнул и стал тяжелее… Я пытался вывернуться, наконец выпростал голову — и увидел чью-то ногу, чуть мне на морду не наступила, а после прямо на того, что на мне сверху лежал, — и вдруг раздался выстрел, за ним крик, и тот, что по нас ногами лез, повалился вниз!
Неужели Аська стреляет?! Я же спрятал этот её чертов ППК, как нашла?.. Снова выстрел сверху, сразу ответный, снаружи, пуля ударила в потолок стреляют не на поражение, хотят взять живыми?
Наконец выстрелы смолкли, стали слышны голоса, сдавленный мат, топот ног по деревянным ступенькам — и злой Аськин крик!
* * *
Снаружи, кажется, только и ждали, пока у меня кончатся патроны. В узком коридорчике вдруг стало совсем черно от людей. Мне показалось, что прямо из стены выросли руки с железными пальцами. Больно схватили за кисти, плечи. Поволокли вниз. Я заорала и вцепилась зубами в руку у себя на левом плече, кто-то двинул меня локтем в ухо, прошипел: «У-у, зараза!» и ещё что-то не по-русски…
Только сейчас я поняла, что значит выражение «сыпаться вниз». Меня тащили, и я вот так «сыпалась», задевая каблуками за ступеньки… Но все равно вниз, вниз… Как будто не шесть ступенек до выхода из подъезда, а шестьсот…
Димка, наверное, уже снаружи… А может, сообразил вниз, в подвал сбежать? Хотя здесь входа в подвал нет, он с лестничной клетки, у меня за спиной. Елки-палки, что делать?
Передо мной распахнулась наружу дверь. Тот, кто волок меня, споткнулся. Но мою левую руку не выпустил. Я чуть вместе с ним не грохнулась.
Рот мне никто не зажимал. Но я уже больше не кричала и напомощь не звала. Кто нам тут поможет? Не попрут мирные обыватели против вооруженных бандитов…
Лампочка над подъездом горела по-прежнему, падал свет из окон квартир — сидят люди, ужинают, смотрят телевизор и в упор не слышат ни выстрелов, ни криков. Пусть убивают, лишь бы не меня…
Возле подъезда стояли две машины, вокруг них суетилисьнесколько черных фигур. Одна из этих машин уже была закрыта, на заднем сиденье между двумя обломами зажат мой несчастный Колесников. А вторая, выходит, для меня предназначена?..
