Берег. Народ выпрыгивал, вытаскивал лодки. Твердая земля под ногами? Как бы не так. Только не для Долговязого Джона. Его кссгыль зарывался и вяз в песке.
— А ведь глянь, капитан — Израэль Хендс махнул в сторону «Льва». — Похоже, что-то останется.
Сильвер обернулся в сторону горящего судна, всмотрелся. От грот-мачты к корме все полыхало, но далее к носу огонь почему-то не распространялся и даже, похоже, угасал.
— Да, кусок носа может и остаться на память. Но на носу в море не пойдешь. Как, много мы спасти успели?
— Свинина, сухари, другой жратвы навалом, капитан. Главное — ром! — успокоил Хендс — Оружие и боеприпасы. — Он ухмыльнулся. — Порох, порох, капитан! Пороху у нас — век не перестреляешь, — подчеркнул он под ржанье команды. — Навигация всякая: карты, компасы и прочее.
Хендс повернулся к зарослям.
— И островок вовсе не плохой. Был я здесь раньше, с Флинтом. Вода есть, фрукты растут съедобные. Козы прыгают. И даже блокгауз где-то построен.
— Эгей! — Поток воспоминаний Израэля Хендса прервал окрик Сарни Сойера, Он шагал рядом с группой моряков, подталкивающих кончиками обнаженных сабель перепуганного до смерти Билли Бонса, опутанного сетью с пробковыми поплавками.
— Во какую рыбку изловили, капитан. Билли спрыгнул за борт, когда пожар начался, ясное дело. Только как он из кандалов выпрыгнул? И откуда всю эту тряхомудию выудил, очень бы интересно узнать.
Однако интересно это было не всем. Очень многие предлагали сразу повесить Бонса поближе к солнышку на ветку.
— Тихо, тихо! — крикнул Сильвер, пробираясь по песку к Билли Бонсу. — Что за наряд на тебе, Билли? — Джон потрогал сети и поплавки. Бонс только пыхтел. — Такого ведь в момент не соорудишь. Это заранее задумано. И как из кандалов выпрыгнуть. И как судно спалить. Так ведь, Билли, цыпка моя?
Много усилий пришлось приложить Сильверу, чтобы спасти жизнь Бонса. Если б не Долговязый Джон, пришлось бы Бонсу молить небеса лишь о том, чтобы смерть его оказалась как можно менее мучительной. И опять причиной такой странной позиции Сильвера оказалось то же, что и раньше.
— Он единственная квадрантная башка под рукой, — убеждал Сильвер. — Без него нам тут, на острове, с козами, век вековать.
Так Бонс остался в живых.
И еще один член команды «Моржа», приближенный к Флинту, прибился к Сильверу.;
— Попутай, капитан. Весь в дырках, как решето, но, зараза, живучий. — Сарни Сойер предъявил Сильверу птицу, вид которой и вправду оставлял желать лучшего. — Пустить его в суп, что ли? Все-таки Флинтов шпион.
Но Сильвер не дал боцману отведать супа из попугая.
— С чего это? Если мы такую гнусную паскуду, как Билли Бонс, помиловали, то за что казнить бедную птаху? Иди сюда, милый. Мы тебе чего-нибудь поклевать сообразим, водички нальем…
Долговязый Джон снял шляпу и посадил попугая в нее; как в гнездо, в точности, как это делал Флинт Сильверу попугай давно нравился, и он, если не считать Флинта, был единственным, кто мог прикасаться к птице, не рискуя потерять пальцы.
— Нет, Капитан Флинт, — сказал он попугаю. — Мы тебе не свернем шею, не бойся.
А ближе к вечеру, когда, наконец, над Южной бухтой потянуло ветерком, на остров пожаловал Джо Флинт собственной персоной. Ну, не совсем на остров. Он прибыл на катере «Моржа», установив на носу его вертлюжную пушку. Флинт явился с флагом — как парламентер на переговоры. Остановился чуть дальше мушкетного выстрела, ради вящей личной безопасности, но так, чтобы доораться можно было.
— С чем прибыл, Джо? — приветствовал его Сильвер вопросом, стоя перед своими вооруженными до зубов матросами. — Что расскажешь?
— Да немного… — Флинт улыбнулся. — Билли Бонс с тобой… Что, Билли, сменил хозяина?
Бонс с воем вырвался из удерживавших его лап и понесся к Флинту.
— Пусть бежит! — крикнул своим Сильвер. — Плавать это полено не умеет, а Флинт за ним не пожалует, струсит.
Да, зря Бонс надеялся, слезно умолял и убеждал Флинта, что он его вернейший слуга. Не поверил ему Флинт. То есть сделал вид, что не поверил. Не признаваться же, что и вправду трусил.
— Ну, так что же, Джо? — снова поинтересовался Сильвер.
— Привез тебе надежду, которая тебя согреет ночью.
Сильвер молча ждал, пока Флит покончит с клоунадой и перейдет, наконец, к делу.
— У тебя остров, у меня судно, так?
— Ну…
— И у меня твоя чернушка, которая по доброй воле остается со мной. Ей осточертел одноногий калека, не способный удовлетворить естественные потребности здоровой женщины. — Флинт засмеялся.
— Ублюдок, — произнес Сильвер себе под нос.
— Джон, не кипятись, — спокойно пробормотал сзади Израэль Хендс. — Заврался хмырь, ему даже собственная команда не верит. Все знают, что она твоя. И тогда, когда мы плавали к поповской морде, она выпрыгнула, чтобы к тебе уплыть, да попалась этому выродку, — Хендс кивнул в сторону все еще заливавшегося соловьиным смехом Флинта и усмехнулся: — А что до него, то я тебе скажу: никто никогда не видал его с бабой.
— Хм… — Сильвер вспомнил о том, что Селена говорила о Флинте. Четко и раздельно, чтобы все поняли, он прокричал:
— Врешь, Джо! Селена видит мужика издали и насквозь. А ты не мужик, и она это знает.
Сильвер чуть было не продолжил. Он мог бы рассказать и о дырочках в переборке. Такое убило бы Флинта в глазах всей команды, стоило вы ему судна и головы. Но, с другой стороны, могло вызвать и месть Флинта Селене. Сильвер не хотел рисковать этим. Ни за какие сокровища.
Однако и сказанного; хватило. Сильвер рассчитал верно. Флинт сник. Он опустился на банку, сокрушенный отпором. Уж он-то понял, что имел в виду Сильвер. Страх кольнул его в позвоночник. Флинт воображал, что никто ни о чем даже не догадывался. Он ведь, вроде бы, проявлял осторожность.
— Пошли назад! — крикнул Флинт гребцам. — Живо!
— Так скоро, Джо? — крикнул Сильвер под гогот своей команды.
Флинт, однако, быстро опомнился. Он снова вскочил и выкрикнул, чтобы оставить последнее слово за собой:
— Я вернусь, Джон, вернусь с полной командой и сниму шкуры со всех вас, с каждого, никого не пощажу! А потом зажарю над костром!
Глава 51
12 сентября 1752 года. Южная Атлантика, Борт «Моржа» Предполуденная вахта
Селена поняла, что Флинт безумен. И безумен как-то по-особенному.
Как он и обещал, дверь кормовой каюты починили и Селену заперли. Но лишь только остров исчез за горизонтом, он выпустил девушку, пригласил на палубу и обходился с нею столь же по-королевски, как и при первом ее появлении на борту. И «дорогая», и «мадам», и «моя нубийская принцесса»…
