Найдя приют у мазовецкого князя Болеслава, Даниил Романович вернулся в свое разоренное княжество, лишь только татары ушли, и деятельно принялся поднимать из его руин. Князь отстраивал города, собирал уцелевших людей, отстаивал независимость сильно ослабевшего государства в войнах с Венгрией и Польшей. Только в 1250 году Даниил вынужден был съездить на поклон в Орду и признать себя данником Батыя. Но еще до этого вынужденного шага он, надеясь на помощь Запада против злой татарщины, вел сложную дипломатическую игру с римским папой Иннокентием IV, мечтавшим таким образом присоединить Русь к католическому миру. В 1254 году галицкий князь принял от римского папы королевский титул и начал войну с татарским полководцем Куремсой. Тщетно дожидался Даниил помощи от европейских государей: ни один из них не откликнулся на папские буллы с призывом помочь бившемуся с грозной татарской силой новому «королю». В 1260 году, после прихода в Галицкую землю огромного войска монгольского полководца Бурундая, последнему из великих русских князей пришлось смириться перед врагом, признать себя данником Золотой Орды и согласиться на срытие укреплений главных городов. Печальный исход задуманного Даниилом Романовичем дела – освобождения родной земли, – подкосил силы князя. Спустя четыре года он скончался в новой своей столице, городе Холме, и был погребен в построенном по его повелению храме Богородицы.
Князь Александр Ярославич Невский
Прославленный полководец Древней Руси Александр Ярославич (ок.1220–1263), народом прозванный «Грозные Плечи», а потомками – «Невским», родился в ноябре 1220 года (по другой версии – 30 мая 1220 года) в семье великого князя владимирского Ярослава Всеволодича и рязанской княжны Феодосии Игоревны. В 1236 году он стал князем новгородским, а в 1252 году – великим князем владимирским. Первые сведения об Александре Ярославиче относятся к 1228 году, когда его отец, княживший в Великом Новгороде, вступил в конфликт с жителями этого города, не смог удержаться в нем и вынужден был отъехать в Переяславль-Залесский, свой родовой удел.
Несмотря на отъезд, Ярослав оставил в Новгороде на попечении доверенных бояр двух своих малолетних сыновей, Федора и Александра. После смерти Федора в 1233 году Александр остался старшим из сыновей Ярослава Всеволодича. В 1236 году он был посажен на новгородское княжение, так как отец уехал княжить в Киев. В 1239 году юный новгородский князь женился на полоцкой княжне Александре Брячиславне. В первые годы княжения ему пришлось заниматься укреплением своего удела, поскольку с востока Новгородской земле грозили монгольские завоеватели. Перед молодым князем возникала и другая, более близкая и более серьезная опасность – со стороны шведов, ливонцев и Литвы. Борьба с ливонцами и шведами являлась одновременно борьбой православного Востока с католическим Западом. В 1237 году разрозненные силы ливонцев – тевтонского ордена и меченосцев – по благословению римского папы Григория IX объединились против русских. Союзниками нового рыцарского государства стали датчане и шведы. Они договорились о совместном выступлении, условившись начать поход на Новгород летом 1240 года. Вскоре враждебные намерения рыцарей стали известны русским. Встревоженный недобрыми вестями, Александр Ярославич построил на реке Шелони несколько крепостей для укрепления западной границы Новгородской земли, организовал дозорную стражу в земле ижорян, живших на реке Неве.
Эта ижорская стража и обнаружила в начале июля 1240 года 100 шведских кораблей, шедших к русским берегам. Старейшина ижорян, Пелгусий, поспешил известить князя Александра о появлении врагов. 5-тысячным шведским войском командовал рыцарь Биргер Магнуссон, зять короля Эрика IX (жена Биргера, Ингеборг, приходилась четырехюродной сестрой Александру Ярославичу). Уверенный в своей победе, предводитель шведов стал лагерем у места впадения в Неву небольшой реки Ижоры и послал сказать Александру: «Если можешь, то сопротивляйся мне, – я уже здесь и беру в плен землю твою»[339]. По Неве Биргер хотел плыть в Ладожское озеро, занять Ладогу и отсюда, уже по Волхову, идти к Новгороду. Но Александр, не медля ни дня, с дружиной и частью новгородского ополчения уже выступил навстречу шведам. По дороге к нему присоединился отряд ладожан, а затем и ижорское ополчение. Русские войска скрытно приблизились к устью Ижоры и 15 июля 1240 года обрушились на лагерь противника. Биргер не ждал нападения: лишь часть его войска находилась в лагере на берегу, другие оставались на кораблях, стоявших у берега.
Новгородцы, внезапно появившись перед шведским лагерем, кинулись на шведов и начали рубить их топорами и мечами, прежде чем те успевали взять оружие. Александр лично участвовал в битве, «самому королю возложил печать на лицо острым своим копьем»[340]. Шведы бежали на корабли и в ту же ночь все уплыли вниз по реке. В сече на берегах Невы русские воины потеряли убитыми лишь 20 человек. Павших шведов не считали, а тела их нагрузили на 2 захваченных корабля и отправили вниз по реке, вслед за ушедшим флотом Биргера.
По возвращении в Новгород Александр Ярославич, опасавшийся новых нападений врага, попытался собрать более многочисленную дружину, но был заподозрен в желании единолично править в городе и, по требованию веча, покинул Новгород, уехав в Переяславль-Залесский.
Новгород остался без князя. Тем временем осенью 1240 года немецкие рыцари взяли Изборск и стали угрожать Пскову и Новгороду. Псковские войска вышли им навстречу и потерпели поражение, потеряв убитыми своего воеводу Гаврилу Гориславича и 500 лучших воинов. Немцы по следам бегущих подступили к Пскову, сожгли окрестные городки и села и целую неделю стояли под городом. Псковичи вынуждены были исполнить их требования и дали своих детей в заложники. Как утверждает летописец, в Пскове вместе с немцами стал править некто Твердило Иванкович, который и привел врагов. Вскоре после этого враги вместе с чудью напали на Вотскую землю и завоевали ее, наложив дань на местных жителей. Намереваясь прочно обосноваться на Руси, они построили замок в Копорье, взяли город Тесов, затем разграбили земли по реке Луге и стали нападать на новгородских купцов в 30 верстах от Новгорода.
Из Новгорода было отправлено посольство к Ярославу Всеволодичу с просьбой о помощи. Тот направил в Новгород вооруженный отряд во главе со своим сыном Андреем Ярославичем, но организовать отпор врагу он не сумел. Тогда новгородцы вынуждены были просить вернуться его старшего брата, Александра. Уговорить князя оказалось непросто, и только авторитет новгородского владыки Спиридона решил сомнения обиженного князя. Приехав в Новгород в 1241 году, Александр немедленно двинулся на неприятеля к Копорью, взял и уничтожил построенный здесь рыцарский замок. Плененный немецкий гарнизон победители привели в Новгород: часть его отпустили, а изменников – вожан и чудь – повесили. Но нельзя было так быстро освободить Псков. Его Александр взял только весной 1242 года.
Вдохновленные успехами, новгородцы вторглись на территорию Ливонского ордена и начали разорять поселения эстов, данников крестоносцев. Вышедшие из Риги рыцари уничтожили у селения Хаммаст передовой русский полк Домаша Твердиславича, вынудив Александра отвести свои отряды к границе Ливонского ордена, проходившей по Чудскому озеру. Обе стороны стали готовиться к решающему сражению. Оно произошло на льду Узмени (Теплого озера), южнее Чудского озера, 5 апреля 1242 года. Знаменитая битва, получившая в наших летописях название Ледовое побоище, началась на восходе солнца. Немецкие рыцари выстроились клином («свиньей») – узкой и очень глубокой колонной, задача которой сводилась к массированному удару по центру новгородского войска.
Русское войско было построено по классической схеме, выработанной еще Святославом. Центр – пеший полк с выдвинутыми вперед лучниками, по флангам – конница. Новгородская летопись и немецкая хроника единогласно утверждают, что клин пробил русский центр, но в это время ударила по флангам русская конница, и рыцари оказались в окружении. Как пишет летописец, была злая сеча, льда на озере не стало видно – все покрылось кровью. Русские гнали немцев по льду до берега семь верст, уничтожив (по сильно преувеличенным сведениям) более 500 рыцарей, а чуди бесчисленное множество; в плен было взято более 50 рыцарей. «Немцы, – говорит летописец, – хвалились: возьмем князя Александра руками, а теперь самих Бог выдал ему в руки». Немецкие рыцари были разгромлены. Ливонский орден оказался перед необходимостью заключить мир, по которому крестоносцы отказывались от притязаний на русские земли. Пленники с обоих сторон были обменены.
Летом того же года Александр нанес поражение семи литовским отрядам, нападавшим на северо-западные русские земли, в 1245 году отбил Торопец, захваченный Литвой, уничтожил крупный неприятельский отряд у озера Жизца и, наконец, разгромил литовское ополчение под Усвятом. Пленных было столько, что слуги новгородского князя привязывали схваченных литовцев к хвостам своих коней.
