«Совещание начинается».
«Активирую съем», – мысленно ответил Игнат.
С его плеча поднялось в воздух бесплотное облачко нанитов[14], струйкой устремилось к двери. Струйка нашла щель, просочилась в коридор и, никем не видимая и не ощущаемая, направилась под потолком коридора к двери в конференц-зал.
Перед глазами Игната развернулась полупрозрачная вуаль пси-передачи: коридор, человек, входящий в зал, еще один, у двери – охранник-офисер, и женщина, шагавшая по коридору со стороны конференц-зала.
Порядок, работает.
Кластер нанитов, представляющий собой диффузный видеозонд, скользнул в зал.
Стал виден амфитеатр зала, небольшой, но роскошный, с мягкими креслами, обитыми малинового цвета инплюшем. Ряды кресел полукругом охватывали небольшое возвышение с прозрачным столом, создающим иллюзию хрустальной глыбы. За столом сидели трое: две женщины и мужчина в лиловом унике официал-юриста. Остальные гости занимали передние ряды амфитеатра. Всего их было двадцать шесть человек, в большинстве своем женщины.
– Братья и сестры, – заговорила на английском одна из тех, что сидели за столом, пышноволосая и пышногрудая блондинка. – Мы собрались, чтобы обсудить финансирование наших представительств и их положение в сопредельных государствах.
– В России, – уточнила ее соседка – брюнетка с некрасивым мужеподобным лицом.
– Прежде всего в России, – согласилась блондинка. – К сожалению, нам сильно мешают ее спецслужбы, в особенности УАСС и ГБ. Поэтому необходимо ввести в действие план по их ослаблению, разработанный нашим координатором по России.
– Детали я опущу, – начал осанистый, седовласый, с длинными баками джентльмен за столом. – В принципе эта идея давно пользуется заслуженной популярностью. Суть ее в том, что нужна провокация. А уж потом наши агентства и подконтрольные нам средства массовой информации раздуют из этой искры пламя.
– Конкретнее, сэр Касьян, – кинул реплику еще один мужчина, устроившийся в переднем ряду кресел.
Седовласый картинно откинул со лба прядь волос.
Игнат узнал его: это был известный в России адвокат, бывший премьер-министр Касьян Недбытый, прозванный Недобитым. Но того, что он является координатором НЕСПАСЕ в России, Игнат не знал.
– Конкретнее, – повторил Недбытый. – Российские власти неохотно дают разрешение иммигрантам на поселение. Даже в Сибири и на Крайнем Севере, не говоря уж о городах. Работу найти трудно, тем более что везде требуют специалистов. Поэтому молодые переселенцы не имеют возможности жить так, как хотят. Мы этим воспользуемся. В Карелии сейчас сформировалась крупная диаспора переселенцев из Афганистана. Нам пойдут навстречу и выделят в наше распоряжение группу молодых башибузуков, которые…
В кабинет вошла смуглолицая женщина средних лет с короткой прической. У нее были крохотные глазки и узкие длинные губы, мерцающие голубой помадой. Это была Иоланта Нярис, ток-секретарь отдела внешних сношений НЕСПАСЕ.
Игнат встал, продолжая прислушиваться к речам в конференц-зале.
– Садитесь, садитесь, господин Пуустас, – махнула она рукой, устроилась за столом. – Мы получили ваши материалы. Дело весьма необычное и интересное. Расскажите подробнее, что происходит, как вы решились на судебную тяжбу с российскими чиновниками, как с вами работали властные структуры.
– Я тоже россиянин, – неловко прижал к груди ладонь Игнат, виновато улыбнулся. – Но мои предки были жмудинами и жили в…
Разумеется, это была «легенда», разработанная в недрах Управления внутренних расследований Службы безопасности, но она имела под собой хорошо отреставрированную документальную базу и не боялась проверок, ни внешних, ни внутренних. Игнат был уверен, что, прежде чем допустить его на прием к «правозащитникам» Ассамблеи, дело «о наследстве» было проверено очень тщательно. А поскольку его все-таки приняли к рассмотрению, социологи НЕСПАСЕ усмотрели в нем перспективу.
Госпожа Нярис выслушала речь заявителя с участливым выражением лица. Она была хорошим физиономистом, к тому же ей передали полный психологический портрет гостя, поэтому секретарь точно знала, какую линию поведения стоит поддерживать. Не знала она только одного: что посетитель на самом деле был агентом группы «Соло» Управления внутренних расследований Федеральной Службы безопасности. Это задание – подслушать и записать заседание руководства НЕСПАСЕ по активному внедрению в Россию «вируса раздора» – мог выполнить только он, человек, не только специально обученный и подготовленный, но и умеющий поддерживать пси-связь без всяких дополнительных электронно-торсионных устройств.
– Хорошо, попытаемся вам помочь, господин Пуустас, – пообещала секретарь. – Страсбургский суд принял ваше заявление?
– Конечно, решение будет принято в течение месяца.
– Очень хорошо! Мы согласуем предложения и дадим вам знать. В настоящее время вы проживаете в Калининграде?
– Нет, в Санкт-Петербурге. Жилая «гроздь» сто три…
– Я имею в виду, вы в ближайшее время не собираетесь в длительное путешествие по Системе? – Госпожа Нярис улыбнулась. – Как художник?
– Собирался на выставку голландских мастеров в Амстердаме, – расплылся в улыбке Игнат. – Но я оставлю вам свой мобильный.
– Мы вас разыщем.
– Огромное спасибо! – Игнат поднялся, сделал нечто похожее на книксен и пошел к выходу. Спохватился: – Ох, извините!
Вернулся в кабинет, протянул госпоже Нярис коробку конфет:
– Это вам.
– Положите на стол, – кивнула секретарь НЕСПАСЕ рассеянно: она уже разговаривала с кем-то по мобику.
Игнат мог бы и дальше тянуть время, придумывая разные уловки для этого, но в конференц-зале главное уже было сказано, и оставаться в здании не было нужды.
Он вышел, неторопливо побрел к холлу с лифтами, ощущая на себе липкие взгляды видеокамер.
Кластер нанитов сделал свое дело, выбрался из конференц-зала, догнал его и всосался в ткань уника на плече, по-прежнему оставаясь невидимым для мощной системы датчиков.
Через десять минут Игнат вышел из башни НЕСПАСЕ на площадь Адамкуса, сел в такси, и желто-полосатый куттер перенес его к шпилю общественного метро.
Никто за ним не следил. В этом Игнат был убежден, не ощущая на своей персоне никаких «печатей» внимания. Дезинформация, тщательно подготовленная специалистами УВР, сработала отменно, и в НЕСПАСЕ заявителя приняли как реально существующее физическое лицо.
Через минуту он был в Петербурге. Сел в такси, как обыкновенный пассажир, добрался до жилой «грозди» под номером сто три, высившейся над Финским заливом, неторопливо поднялся к себе на сорок девятый этаж.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
