Таким образом, по мнению В. Б. Земскова, с исторической точки зрения пограничье – это универсальная константа, энергетический источник, средство самоорганизации мировой культуры. Пограничье – это не «промежутки» (Ахиезер), не «агрегаты» (Яковенко), а переходы, мосты истории, ее строительные конструкции. И мировая история, мировая культура – не прогрессивно направленный единый процесс, а множество параллельных и пересекающихся процессов. Большая История требует разработки более тонкой градации типов пограничья (культуропорождающих, трансграничного взаимодействия и пограничий деструктивных).
На новом витке возвращаясь к идее культурного синтеза, В. Земсков рассматривает его как ключевую проблему для интерпретации культурообразования не только в Латинской Америке, но и в иных пограничных цивилизационных образованиях (или, как их еще определяют, лиминальных, лимитрофных, периферийных и т. д.), т. е. таких образованиях, которые возникают на периферии стабильных крупных цивилизаций, в зонах, где они переходят свои границы, вступая во взаимодействие с иными цивилизациями / культурами.
* * *
Таким образом, благодаря логике научного мировидения Валерий Земсков вышел за пределы латиноамериканистики к новаторскому типологическому сопоставлению культурных процессов в Иберийском и Российском регионах, к изучению межкультурных коммуникаций в европейском и глобальном масштабе, к исследованию образа России и «русской идентичности» в современном мире, к инновационной постановке проблем изучения цивилизационно-культурного пограничья, чем, по сути, определил направленность фундаментальных гуманитарных исследований не на одно десятилетие вперед.
Как справедливо заметил известный российский культуролог Игорь Кондаков, В. Земсков шел путем ученых-гуманитариев, стремившихся к универсальности, таких как М. М. Бахтин и А. Ф. Лосев, Н. И. Конрад и В. М. Жирмунский, Д. С. Лихачёв и А. М. Панченко, С. С. Аверинцев и А. В. Михайлов, Ю. М. Лотман и В. Н. Топоров, М. Л. Гаспаров и Н. И. Толстой, Вяч. Вс. Иванов и Б. А. Успенский, и несомненно находится в этом ряду. Все они, часто независимо друг от друга, смело пересекали границы смысловых областей и отдельных наук, различных видов искусств и типов культур, прослеживали глубинные связи между отдаленнейшими явлениями, соединяя, казалось бы, несоединимое; все обладали широким кругозором, проницательным взглядом, фантастической интуицией и потому были и остаются – в науке и культуре – пограничными фигурами, стоящими на страже нового, непознанного[357].
Дроздова М. А. Летопись жизни и творчества Марии Вениаминовны Юдиной: научный подвиг А. М. Кузнецова
Выставка и конференция, прошедшие в декабре 2013 г. и посвященные 20-летию Сериальных изданий ИНИОН Российской академии наук, явились событием огромной, непреходящей важности. Все содеянное за эти годы коллективом блестящих ученых, собранное воедино, не могло не поразить своим масштабом, новизной, глубиной и широтой содержания. В восьми сериях издательского проекта выпущено без малого 300 названий – это труды по философии, культурологии, социологии, теологии, музыке, это и мемуарная, эпистолярная литература. И каждый автор уникален, каждая книга – сокровище, бесценный вклад в гуманитарное знание, яркое свидетельство нетленности культуры.
Идея и осуществление всего проекта в целом и разработки каждой серии в отдельности принадлежит уважаемой Светлане Яковлевне Левит. Ее бескорыстная преданность делу, неиссякаемый энтузиазм, наконец, высочайший профессионализм и громадная эрудиция достойны восхищения. Низкий Вам поклон и глубокая благодарность, дорогая Светлана Яковлевна.
В названии моего доклада два имени: Мария Вениаминовна Юдина и Анатолий Михайлович Кузнецов. С полным правом там может и должно стоять и имя Светланы Яковлевны Левит. Как без многолетней, кропотливой работы А. М. Кузнецова важнейшая сторона творчества М. В. Юдиной осталась бы неведомой и ее облик художника и человека был бы неполным, так и без усилий С. Я. Левит все открытое и собранное Кузнецовым не было бы доступно ни нам, русским людям, ни всему миру. Благодаря им не прервалась «тонкая нить людской памяти» (Т. С. Гамазкова), и имя М. В. Юдиной звучит во всем мире. Уже в предисловии к первому тому Переписки Анатолий Михайлович Кузнецов выражает свою искреннюю признательность Светлане Яковлевне Левит, «без чьей любви к Марии Вениаминовне, без обостренного понимания объективной необходимости феномена Юдиной в нашей духовной жизни, без кого само это издание не состоялось бы на должном уровне»[358].
Итак, М. В. Юдина и А. М. Кузнецов. Странное сближение? Великий музыкант-мыслитель: недаром А. Ф. Лосев слышал в исполнении М. В. Юдиной «соединение музыки с философией», чувствовал «что-то великое, грандиозное, небывалое». Гениальная пианистка, известная своими непревзойденными интерпретациями сочинений Баха, Бетховена, Моцарта, а также смелыми, новаторскими трактовками произведений композиторов XX в., от Прокофьева и Шостаковича до Волконского, Бартока, Берга и Стравинского. И молодой начинающий литератор, сотрудник журнала «Вопросы литературы», лишь недавно ушедший из далекой от искусства профессии энергетика! Казалось бы, что общего? Их встреча, состоявшаяся за два года до кончины Юдиной, оказалась судьбоносной для обеих сторон. Да, да, именно так: для обеих. Юдина, разумеется, не могла предполагать, что в руках этого молодого человека в значительной степени находится ее посмертная судьба. А Кузнецов далеко не сразу понял, что он – избранник, что именно ему суждено совершить этот поистине титанический труд: разыскать и собрать литературное наследие музыканта, разбросанное по всему миру, оказавшееся богатейшим и по необъятным размерам, и по разнообразию жанров (статьи, письма, воспоминания, дневниковые записи), и по необычайной глубине и новизне содержания. Теперь со всей уверенностью можно сказать: оно равновелико ее исполнительскому наследию и уже неотделимо от него. Заслуга А. М. Кузнецова в том и состоит, что он открыл для всех бесценные кладовые мудрости сердца и высоты духа Юдиной и совместил Искусство с Личностью большого художника и человека.
Встреча с Юдиной круто изменила всю жизнь Кузнецова. Он сразу ощутил силу притяжения могучей личности Юдиной, которая стала для него, по его собственным словам, «источником Света», той, «кто пришел свидетельствовать о Свете». И он шел за ней и с ней до самого конца. С этого момента жизнь его стала служением. Последние годы, предчувствуя, быть может, приближение к последней черте, Анатолий Михайлович ограничивал себя даже в общении с друзьями, в посещении концертов. Он торопился, хотел успеть завершить то, что на самом деле и не имеет конца, так как устремлено в Вечность. В результате – семь томов Переписки, вышедших в серии «Российские Пропилеи» за период с 2006 по 2013 год. При жизни А. М. вышло пять томов, шестой том выпущен вскоре после его кончины в 2010 г., седьмой – вышел в конце 2013 г.
Кроме семи томов эпистолярного наследия, вышедших в серии «Российские Пропилеи», ИНИОН выпустил еще две книги с юдинскими материалами, подготовленные Кузнецовым. Самая ранняя, «Лучи Божественной Любви», появилась в 1999 г. (тоже в серии «Российские Пропилеи»), в год 100-летия со дня рождения пианистки. Это было чрезвычайно важное, давно ожидаемое культурное событие: ведь со времени выхода в свет первой книги «Мария Вениаминовна Юдина. Статьи. Воспоминания. Материалы» (составление, комментарии А. М. Кузнецова), выпущенной издательством «Советский композитор», прошел 21 год!!! Следует подчеркнуть, что в эти долгие два десятилетия имя Юдиной не было предано забвению. Кузнецов регулярно и планомерно, по крупицам, публиковал в журналах «Новый мир», «Знамя», «Музыкальная академия», «Музыкальная жизнь» и газетах «Культура», «Российская музыкальная газета» найденные им в архивах Москвы и Петербурга, полученные от многочисленных русских и зарубежных друзей интереснейшие материалы. Здесь следует подчеркнуть, что, проходя год за годом жизнь Юдиной, Кузнецов возрождал и ее дружеские связи, находя по всему миру тех, кто был близок ей в разные годы. Он был подобен удачливому кладоискателю или археологу: каждый день приносил открытие. Представившаяся возможность опубликовать эти разбросанные во времени и пространстве, частично еще не опубликованные статьи, воспоминания, дневниковые записи и богатейшую переписку в одной книге была более чем своевременной.
А десять лет спустя, в 2009 г., когда уже в разгаре была работа над публикацией эпистолярного наследия Юдиной, Кузнецов готовит новую книгу воспоминаний о ней, многие из которых увидели свет впервые. Книга вышла в серии «Зерно вечности». Особенность и ценность этой серии, как пишет С. Я. Левит, в том, что «основные события трагического бытия России в минувшем столетии проходят, освещенные отблесками сердец их непосредственных участников». Замечательные слова, поставленные в название книги, посвященной Юдиной, «Пламенеющее сердце», принадлежат Митрополиту Филарету, написавшему: «…Мария Вениаминовна Юдина – личность легендарная: и как музыкант, пребывающий в состоянии почти непрерывного творческого подвига, и как истово-религиозная христианка с пламенеющим о Боге сердцем»[359].
