многозначительный взгляд, потому что в последнее время она стала не просто моей правой рукой. Она стала моим самым близким другом после всего того фиаско с Дином.
— Я ничего не смогла бы сделать без тебя. Прости, что в последнее время я на эмоциональных качелях.
— Не извиняйся за то, что живешь своей жизнью. — Она отмахивается от меня, направляясь обратно на кухню, чтобы помочь. — Ты много работала, чтобы получить удовольствие от сегодняшнего дня, так что постарайся расслабиться. Иди выпей кофе.
— Хорошая идея, — отвечаю я, когда она исчезает.
Мои каблуки стучат по свеженатертой черно-белой плитке, когда пробираюсь за стойку, чтобы налить себе напиток. Мне это необходимо после сегодняшнего безумия.
Утром интервью на телевидении прошло отлично, но я не сказала Рейчел, что прошлой ночью мне приснился глупый девчачий сон, что Дин появился во время шоу и просто… был в зале и смотрел. В моем сне его присутствие было извинением, и он подошел ко мне в середине съемок и сказал, что любит меня.
Потом я проснулась и поняла, что все это был лишь сон. Я живу в реальности, и она такова, что Дин не хочет меня. Притворяться, что мы встречаемся друг с другом, было безрассудной идеей, и я должна была знать, что это закончится разбитым сердцем.
Но даже несмотря на боль, которую чувствую в груди каждый раз, когда думаю о нем, я не могу не быть благодарной за то, что эта боль в сердце вдохновила меня на перемены в жизни. Перемены, которым я безумно рада. Рейчел займется пекарней в Боулдере, пока я буду налаживать работу в Денвере. Менеджер, которого я наняла здесь, кажется, заряжен энергией и готов приступить к работе, как только я отправлюсь в Париж. Все будет хорошо.
— Привет, Нора, — раздается голос Макса возле входной двери, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть его, направляющегося ко мне. Он широким жестом обводит помещение, уходя с пути одного из наших работников, который в последнюю минуту протирает столы. — Вау… выглядит потрясающе.
— Я знаю, — отвечаю я с улыбкой и обхожу стойку, чтобы присоединиться к нему. — Все действительно получилось великолепно. Здесь чувствуется боулдерский дух, но с более коммерческим акцентом. Отличный образец для портфолио франшиз.
— Определенно, — говорит он с улыбкой и его глаза расширяются. — Ты видела ту очередь на улице?
Он показывает большим пальцем через плечо, заставляя меня съежиться и избегать окон.
— Я перестала смотреть на улицу час назад. Чем больше очередь, тем сильнее мое сердце пытается заползти в горло. Оно сейчас в режиме выживания.
Макс смеется.
— Ну, около сорока твоих личных гостей ждут снаружи в огороженной зоне, и люди из палаты сказали, что они готовы, когда ты будешь готова, так что я могу проводить тебя туда, когда скажешь.
У него необычный взгляд, и я знаю, почему.
— Дин не подписал контракт, не так ли? — Я сжимаю зубы и качаю головой в разочаровании. — Ему обязательно было портить этот день? Я хотела перерезать ленточку и сказать этой толпе, что это место — мое. Эта концепция, эта идея — все мое, и что мне не нужен он… или кто-то еще, чтобы… тьфу! Это не имеет значения. Сегодня хороший день, и я не позволю ему испортить его.
Макс достает из-за спины кремовый конверт.
— Вообще-то, он подписал его.
У меня отваливается челюсть, а по всему телу пробегают мурашки.
— Подписал?
— Да. С твоими первоначальными условиями.
Трясущимися руками я беру конверт и смотрю на контракт, ненавидя тот факт, что мой подбородок дрожит. Я хмурюсь на знакомый почерк Дина и ненавижу то, что этот момент не заставляет меня прыгать от радости. В глазах появляются слезы, и я изо всех сил стараюсь их прогнать.
— Не знаю, почему мне сейчас грустно.
Макс сочувственно улыбается мне.
— Может быть, потому что Дин — хороший парень?
— Я знаю, что он хороший. — И это то, что убивает меня изнутри.
Макс шумно выдыхает и бросает на меня деловой взгляд.
— Поздравляю, Нора Донахью, теперь ты единоличная владелица двух пекарен «Проснись и пой!».
Я улыбаюсь, но улыбка не кажется мне искренней.
— Спасибо, Макс. Передай сотрудникам палаты, что я готова.
Он берет контракт и натянуто кивает мне, прежде чем я заставляю себя выйти на улицу и жить настоящим моментом, независимо от эмоций, разрывающих сердце.
Дин
Нора выходит через парадную дверь пекарни «Проснись и пой!», и небольшая толпа людей, собравшаяся на огороженной территории, аплодирует вместе с сотней людей, выстроившихся вокруг квартала в очередь за крупонами. Я прячусь за большим динамиком и замечаю, как вытягивается лицо Норы, когда она замечает гигантскую сцену с оборудованием уровня рок-концерта прямо посреди перекрытой улицы.
Она указывает на установку Максу, а он отмахивается от нее, представляя ее людям из Торговой палаты. Они произносят свою маленькую приветственную речь в небольшой микрофон с крошечным усилителем, на фоне которого профессиональное оборудование, за которым я прячусь, выглядит непристойно.
Я замечаю родителей Норы впереди, а также Нейта и его родителей, Кейт и Линси, Майлса и Джоша, на плечах которого визжащая Джулианна, ожидающая получить очередную порцию сахара.
Мой взгляд возвращается к Норе, которая слушает речь представителя палаты. Она выглядит потрясающе в этом белом костюме. Он сексуальный, но профессиональный и напоминает мне те дурацкие пекарские халаты, которые она обычно носит, но в миллион раз лучше. Нора улыбается и нервничает, все еще пытаясь понять, что это за чертовщина т с гигантской сценой. У меня все внутри переворачивается, потому что я знаю, что этот безумный план, придуманный Кейт, Линси и мной, может пройти эпически потрясающе или эпически ужасно.
Нора берет микрофон и приветствует всех в новой пекарне «Проснись и пой!», рассказывает о своем рецепте и о различных вкусах, которые может предложить. Сегодняшний вкус дня — карамельное яблоко с хлопьями темного шоколада. Она говорит многое из того, что говорила во время своего утреннего шоу, которое я смотрел с истинным восхищением.
Боже, она была невероятна.
