– А что она сказала?
– Ничего. Только то, что ты в бессрочном творческом отпуске! – возмущенно сообщил Саша.
– И все?
– Нет, не совсем... – Он вдруг успокоился, в голосе проскользнули холодные нотки. – Я спросил у нее: может быть, ты у этого своего... у Дениса?.. А она ответила, что он сам тебя искал.
– Искал? – потерянно спросила я.
– Да, в середине марта два раза заезжал в институт. Но потом перестал.
– Слава богу! – облегченно сказала я. – Перестал? Значит, он уже успокоился.
– Ты говорила, он угрожал тебе?
– Да. Но не думаю, чтобы он всерьез... Нет, тогда, когда я сказала ему, что свадьбы не будет, он ужасно разозлился, ужасно! Тогда он был действительно опасен. Но прошло уже столько времени... Он должен уже немного остыть, – неуверенно произнесла я.
– Лиза...
– Что?
– Лиза, ты не чужая мне. Я... я за тебя переживаю. Не пропадай больше. Я должен знать, где ты и что с тобой. Ты меня здорово испугала тогда – ну, когда сказала, что Денис грозился тебя убить.
– Значит, я тебе не безразлична? – заливаясь слезами, спросила я.
– Нет. Да. Лиза... Я не потому так говорю, что простил тебя... Ну да, черт возьми, я простил тебя! Только это ничего не значит... Между нами все кончено, но ты мне все равно не чужая...
Передо мной все плавало в тумане – слезы застилали глаза.
– Лиза, не реви, – с тоской произнес Саша, словно мог видеть меня в этот момент.
– Но я ни в чем не виновата! Как, ну как объяснить тебе?! Когда Денис увез меня перед нашей с тобой свадьбой – я хотела бежать... по снегу, по лесу... Забор был очень высокий, и двери заперты...
Он молчал. Потом произнес:
– Не надо, Лиза. Я тебе верю. Но почему ты не позвонила мне потом, как только вы с ним вернулись в Москву, почему ты согласилась выйти за него... Разве он тебя заставлял?
– Нет... Но я не могу этого объяснить. Я тебе говорила – я думала, что ты для меня навсегда потерян! Что мне было делать...
– А потом ты и от него сбежала...
– Ага, сбежала! – улыбнулась я сквозь слезы, глядя в окно. – Саша, я сделала одно открытие. Ты должен знать.
– Открытие? Какое еще открытие...
– Про Дусю Померанцеву и Андрея Калугина, – торжественно произнесла я.
– Но какое отношение твое открытие имеет к нам? – растерянно произнес он. – Это вопрос сугубо литературоведческий, как я понимаю... При чем тут мы?
– Ты – правнук Калугина...
– Ну и что? Я это знаю с самого рождения, и все об этом знают... Это же не секрет! – нетерпеливо воскликнул Саша.
– Да, не секрет. Но зато выяснилось, что я имею непосредственно отношение к Дусе Померанцевой... Ты понимаешь? Предначертанная встреча! Любовь, которая не умерла...
– Лиза! – в отчаянии закричал Саша. – О чем ты?!
Похоже, он всерьез подумал, что я сошла с ума. Ему было совершенно наплевать, что сто лет назад пути наших предков пересекались, ему была безразлична печальная история времен декаданса. Я хотела объяснить все подробнее, но потом вдруг опять почувствовала нестерпимую обиду. Я, которая никогда ни на кого не обижалась...
– Я тебя ненавижу! – мстительно произнесла я. – Я тебя так люблю, а ты...
– Так любишь или ненавидишь? – Саша тихо засмеялся. – Лиза, что ты со мной делаешь...
– Что?
– Ты меня убиваешь. Каждым поступком, каждым своим словом. Ты словно взялась уничтожить меня... Господи, если бы ты знала, как я сходил с ума, когда ты исчезла – и тогда, в январе, и сейчас! Ты мне позвонила только затем, чтобы сообщить, как ты меня ненавидишь?
– Люблю. Я сказала – люблю!
– При чем тут Дуся Померанцева? – вдруг спросил он. – Этот старый роман я читал очень давно, да и то половину страниц пролистал – уж очень как-то все в нем мелодраматично. Но помню, что у Андрея Калугина, то есть моего прадедушки, была безумная любовь к этой Дусе. Правда, потом они расстались, кажется...
– Да, они расстались. Он сошел с ума.
– Я знаю, что мой прадед умер в эвакуации, он был не в себе... – нерешительно произнес Саша, видимо, пытаясь вспомнить прошлое своей семьи. – Но разве это произошло из-за Дуси?
– Ну, не только... В общем, это неважно. Важно другое – я правнучка Дуси Померанцевой, – таинственным шепотом произнесла я.
Но Саша по-прежнему не понимал меня.
– Чья ты правнучка? Чушь какая! – с отчаянием произнес он. – Господи, Лиза... Дай мне свой адрес, я хочу помочь тебе! Ну при чем, при чем тут какая-то Дуся, которая сто лет как умерла!
– Не сто, – упрямо сказала я. – Гораздо меньше. Вера ее помнит.
– Так, еще и Вера таинственная каким-то образом тут замешана...
– Саша, она имеет непосредственное отношение ко всей этой истории! – горячо воскликнула я. – Если бы не она, я бы так и не узнала про Дусю! Это великая, страшная тайна...
– Лиза!
– Что?
– Лиза, ты меня пугаешь... – тихо произнес Саша. – Дай мне свой адрес, в конце концов!
– Не мой, а Верин. Но все равно... Я скоро перееду обратно к себе, потому что мне уже надоело скрываться. Может быть, даже завтра... Нет, не завтра, но скоро!
– Я хочу видеть тебя прямо сейчас, сию минуту!
– Саша... ты так беспокоишься обо мне, как будто... как будто ты меня все еще любишь.
– Люблю, – засмеялся он, но это был какой-то странный, немного истерический смех. – Я тоже псих, потому что все еще люблю тебя... Но и ненавижу тоже!
Не могу передать, что я почувствовала, когда услышала его слова. Сердце как будто обожгло огнем... Он сказал, что любит меня!
– Вот, Вера идет, – пробормотала я, обливаясь слезами. – В замке ключ поворачивается... Ладно, Саша, бог даст, не в последний раз говорим...
* * *
На следующий день мы с Верой собрались съездить ко мне домой за вещами, как и договаривались накануне.
– Ну что это такое! – с досадой произнесла Вера перед тем, как выйти на улицу. – Ты только посмотри на себя!
– А что такое? – неуверенно сказала я.
– У тебя такой вид...
Про мой вид она ничуть не выдумывала. Глаза у меня были красными, лицо опухшим и бледным. Я плакала вчера весь вечер – от радости и от горя одновременно, от мучительной неопределенности своего существования. Саша любил меня, но будем ли мы когда-нибудь снова вместе?
– Я темные очки надену, – пробормотала я.
– Да уж, пожалуйста, – строго сказала Вера. – А то я сейчас на тебя больше похожа, чем ты сама на себя!
– Что ж тут удивительного? Ведь мы сестры...
Я нацепила на нос темные очки, и мы вышли из дома. Светило яркое апрельское солнце.
– Как хорошо... – вздохнула полной грудью Вера. – Даже жарко, да?
Она расстегнула песочного цвета пальто – под ним был мой любимый темно-синий костюм, в котором, помнится, я в первый раз пришла к Саше в его клуб. Вера была великолепна, и я не могла не чувствовать гордости за нее.
