Флиши предлагает не рассматривать инновацию как процесс, происходящий лишь в стенах лаборатории. Для него любое изобретение – это подлинное сотворчество равноправных акторов, представителей социального мира и инноваторов. Даже когда инноватор только начинает свою работу, а изобретение еще не покинуло стен лаборатории, внутри социальной среды имеются социальные практики, которые вынуждают общество так или иначе предъявлять спрос на функции или задачи, в которые данные практики воплощаются. И если изобретение позволяет сделать такие практики более удобными благодаря своему функционалу, то оно находит спрос в общественной среде, так как соответствует уже сложившимся в ней практикам. Точку, где происходит слияние функций технического объекта и социального спроса на практики, которые данный объект позволяет удовлетворять, Флиши называет «социотехнический альянс» (см. рис. 14.2).
Источник: По материалам [Flichy, 2003].
Рис. 14.2. Модель социотехнического альянса Патриса Флиши
Таким образом, в процессе изобретения инновации технология – при помощи неформальных групп, меньшинств – начинает распространяться в обществе, где ее принцип использования может деформироваться. Инновация удается лишь в том случае, когда технология, покидая лабораторию, принимает в расчет изменения, которые от нее ожидало общество. Развитие Интернета ярко иллюстрирует данную модель. В самом начале Интернет был закрытой сетью военных, а затем университетских структур. Но многие сотрудники университетов, компьютерщики стали собираться в неформальные группы и постепенно применять принцип компьютерной сети в открытой, общественной сфере: организовывали свои электронные доски объявлений, свои сети (такие, как FidoNet и др.). Лишь когда Интернет перенял принцип открытости, он стал массовой общественной сетью (см. гл. 5).[359]
В рамках схожей модели (о чем мы уже упоминали в первой части учебника) развивалась практика коллективного музыкального досуга на рубеже XIX–XX вв. Мы видели, как в связи с урбанизацией и переездом людей в города, а также расслоением пианино и рояль перестали быть основными способами культурной музыкальной практики и возникли ее другие формы. В частности, музыкальная практика, которая не требовала нотной грамоты, умения играть на музыкальных инструментах и проч. В рамках этой музыкальной практики рос спрос на специальные устройства извлечения музыки – механическое пианино, пианола и проч. Когда появляется фонограф, а позднее граммофон, они отлично вписываются в эту социальную практику, так как позволяют слушать музыку без вовлечения в ее производство.
Социотехнический анализ во многом помог ученым понять механизм проникновения книгопечатания в общественное пространство Европы эпохи Возрождения, проследить процесс распространения радио, телефона и многих других, уже считающихся старыми, средств коммуникации. С этой точки зрения модель социотехнического альянса обобщила и концептуализировала целое научное направление, в рамках которого такие ученые, как Клод Фишер, Колин Тёрнер и Алан Вурцел в США, Жозиан Жуэт, Андре Виталис и Патрис Флиши во Франции, занимались изучением социальной истории отдельных технологий коммуникации и их проникновения в социальную среду. Флиши изучал преимущественно социальную историю изобретений конца XIX – начала XX в. (фотография, телеграф, фонограф, граммофон);[360] Жуэт – ранние телекоммуникационные сети (Minitel – Минитель) и тематическое общение на форумах;[361] Тёрнер, Вурцел и Фишер – преимущественно социальную историю телефона;[362] Жан-Поль Лафранс из франкофонной Канады изучал видеоигры.[363]
Одним из наиболее распространенных направлений исследований всех этих авторов было сравнение предполагаемых функций технологий с их реальным применением и социальными эффектами. Таким образом, родился тройственный концепт, к которому прибегают в социологии технологий, представляющий собой сочетание трех надстроенных друг над другом элементов – функций, использования и практик.
Функции (functions) представляют собой концептуальный объект, то есть те возможные способы использования и их технические параметры (маршрут в меню, технические характеристики и проч.), которые закладываются в технологию на этапе ее изобретения. Функции, таким образом, полностью программируются изобретателем.
Использование (usage) – это те наблюдаемые социально способы использования технического объекта, которые применяются пользователями. На этом этапе потребители могут отвергать функции, искажать их, изобретать новые для привычных устройств и т. д.
Практики (practices) – это те социальные основания, которые, как правило, наблюдаемы исторически (то есть в длительной перспективе) и лежат в основе способов использования. Для одной практики люди могут применять абсолютно разные технологии, и они могут сменять друг друга, тогда как практика будет сохраняться. Одна и та же практика (возможность сделать фотографии себя на фоне чего-то или себя с друзьями) сначала использовала фотоаппарат с автоспуском, позже – мобильный телефон с обычной камерой, затем – мобильный телефон с фронтальной камерой, потом – мобильный телефон на специальной штанге с кнопкой спуска. А вот, к примеру, функцию автоматической съемки улыбок мы в этом случае можем зачастую не использовать, не доверяя встроенной камере устанавливать композицию за нас. В результате такая «тройственная схема» в случае с социальной практикой, которую мы называем «селфи», соответствует таблице 14.1.
Три элемента (функции, использование и практики) взаимодействуют друг с другом постоянно: изобретатели при разработке новых моделей смартфонов учитывают использование предыдущих и практики, с ними связанные. С этой точки зрения смартфон с фронтальной камерой для селфи появляется, потому что до этого смартфон с обычной фотокамерой часто использовали, поворачивая фотокамеру на себя, чтобы фотографировать самого себя. Таким образом, практики порождают все новые и новые способы использования, которые, в свою очередь, вынуждены учитывать разработчики нового функционала в технических объектах. К примеру, смартфоны со скругленными полями экрана – это попытка выводить на уровень функций социальную практику скрытого ознакомления с уведомлениями и новостями, тогда, когда телефоном пользоваться нельзя, – на занятии или совещании.
Таблица 14. 1
Описание тройственной концептуальной модели социологии технологий на примере социальной практики селфи
* * *Коммуникативные теории инновации в значительной степени внесли вклад в науку о медиа, расширив и их понимание, и постижение той социальной роли, которую играют различные устройства медиапотребления. На протяжении развития этого направления мы отмечаем сопоставимое с социологией движение от линейных упрощенных представлений о коммуникациях инновации к нелинейным, более сложным концептуальным схемам.
Глава 15
Активный потребитель медиа
В предыдущей главе мы продемонстрировали, каким образом разные теоретики в области смежных с коммуникацией социальных наук пришли к идее ко-конструирования значения технического объекта обществом и изобретателем. При описании микросоциологических и психологических подходов (гл. 12) мы также показали, каким образом на протяжении второй половины XX в. ученые в коммуникативных дисциплинах все больше и больше уделяют внимание практикам конкретного индивида, фактически двигаясь против мейнстрима критической теории или структурной социологии, предполагавших гегемонию системы над человеком и подавление его определенным набором правил. В этой главе мы рассмотрим, каким образом данные теории повлияли на изменение парадигмы представлений о пользователе медиа.
§ 1. Активный индивид как новая парадигма в социологии
В главе 12 («Психологические и микросоциологические подходы к изучению коммуникаций») мы рассматривали широкий набор теорий, которые опровергали линейную модель коммуникаций, формализованную эмпирико-функционалистами. Все эти теории в том или ином виде строились на том, что обычные индивиды в процессе интеракции зачастую подсознательно осуществляют акты коммуникации, интерпретируют действия и придают значение тем или иным явлениям, воспринимаемым органами чувств. И в результате этих повседневных действий индивиды формируют саму социальную интеракцию, которая фактически и есть воплощение того, что мы называем обществом, социальной структурой. Упомянутые подходы зиждутся на том, что не правила социальных групп довлеют над их членами, а индивиды порождают правила в процессе повседневных рутинизированных действий.
