— Удача бежала от меня в ту ночь. Я рано накрылся, и меня попросили из игры. А потом я натолкнулся на Джастин, свою любовницу, наверху, в одной из роскошных спален салуна. Она была с другим, — пробормотал он; его глаза горели, как у безумца. — Она была голой, совсем голой в его постели. Единственное, что на ней было, — это бриллиантовое колье, которое я ей подарил.
На скулах Роя Эллерса еще быстрее заходили желваки. Мора слушала ни жива ни мертва.
— Они не догадались, что я их увидел. Я выбрался из комнаты так же бесшумно, как и вошел. И стал ждать подходящего момента.
Мора тоже ждала продолжения страшного рассказа о той ночи. И все время ее мозг отчаянно работал. Фальшивое дно в эмалевой шкатулке! Бриллианты и смерть! Смерть преследует ее с той самой минуты, когда она убежала от Джадда и Хоумера и по неведению забрала камни с собой.
— Вскоре после этого на улице началась пальба. Этим я обязан вашему мужу. Когда он убил одноглазого, я стоял в тени. Поскольку Джастин спустилась вниз как раз перед этим и прогуливалась по улице, я пошел за ней. Я улучил минуту для исполнения задуманного. Я понял, что Куинн Лесситер с дружком собрались убить друг друга на дуэли. Револьвер — не мое оружие, — с улыбкой объяснил Рой Эллерс, — но в том случае идеальное, чтобы им не воспользоваться. Я выстрелил в Джастин, притаившись в тени, в ту самую секунду, когда те двое начали стрелять. Без сомнения, ваш муж решил, что его пуля или пуля его приятеля поразила ее насмерть.
Он захихикал, и снова его глаза загорелись безумием.
— Лесситер подошел прямо к Джастин, — продолжал Эллерс. — Наклонился, взглянул и ушел. На ней все еще было бриллиантовое колье, когда он отошел от нее, — я видел, как оно блестело на снегу. Но потом я услышал шаги шерифа на улице. Он появился прежде, чем замерло эхо выстрелов, и я понял, что мне надо убираться, пока цел. Я полагал, что смогу потребовать колье позже. Каждому известно, что Джастин была моей женщиной, и тот бриллиантовый пустячок обошелся мне в целое состояние. Я имел право забрать его назад, и никто не стал бы возражать.
Эллерс подошел поближе к Море. Ужас охватил ее, она застыла на месте, не в силах оторвать взгляда от непрошеного гостя.
— Но кто-то добрался до нее раньше, чем представитель закона. Кто-то после Лесситера подошел к ней и сорвал колье с шеи убитой. Мне понадобилось несколько недель, чтобы разузнать и проверить все, прежде чем я нашел кого-то, кто смог сообщить мне, что случилось. Один пьяный тип, которого выворачивало наизнанку в переулке, видел Лесситера, а также двух мужчин, которые сорвали колье с убитой женщины, лежащей на снегу. Он не знал, как их зовут. — Эллерс вздохнул. — Но по их виду он подумал, что они братья. Поэтому мне пришлось выяснять, кто они такие и где они живут. На это тоже ушло немало времени. Но я это выяснил.
Его лицо внезапно вспыхнуло от гнева.
— И все это только ради того, чтобы добраться до Нотс-вилла и узнать, что эти два балбеса вытащили бриллианты из ожерелья и сложили их в проклятую шкатулку, а потом потеряли! — Его голос больше походил на рык зверя.
— У меня нет их бриллиантов, — сказала Мора, отчаянно сопротивляясь ледяной панике, которая волнами накатывала на нее под пристальным взглядом ужасных, безумных глаз Эллерса. — Я не знала о бриллиантах, когда забирала с собой шкатулку, это была память о Ма Дункан, и больше ничего. Я держала в ней п-пуговицы. Я никогда не видела никаких камней!
— Когда речь заходит о бриллиантах, — мягко заметил игрок, — люди обычно лгут. Никому не хочется отдавать их, если они к нему попали. И ваши братья тоже не хотели, мэм. Но к тому времени когда я закончил с ними беседовать, им пришлось сказать мне все. Вам тоже придется. Вы все мне расскажете, когда я закончу.
Его рука дернулась вниз. Море показалось, что у нее остановилось сердце: она решила, что он потянулся за револьвером. Но в его руке заблестел нож.
— Говори, где бриллианты! — приказал он довольно спокойно, а затем направился к ней.
Мора отскочила в сторону, ее громкий крик метнулся вверх, к потемневшим балкам потолка. Не было времени думать, как себя вести, и она сделала единственное, что могла. Схватила горшок с супом и выплеснула кипящее содержимое в лицо Эллерса. Он взвыл от боли.
Мора побежала к двери. Завывания Эллерса звенели у нее в ушах. Когда она дернула ручку, настал ее черед кричать во весь голос. Какой-то великан загородил ей дорогу, но лишь в следующий миг она поняла, что это Куинн.
Потом все словно подернулось туманом. Куинн вытащил револьвер и выстрелил в Эллерса. В ответ в него полетел нож; он ударился о дверной косяк с глухим убийственным стуком, всего в пяти дюймах от головы Моры.
— Что за черт? — Куинн отдернул ее в сторону, и когда она инстинктивно оглянулась, то увидела, как Эллерс рухнул и ударился о пол. Куинн вытолкал Мору за дверь. — Подожди там.
Она прислонилась к стене, дрожа всем телом. Она знала, что не сможет двинуться с места, если даже очень захочет. Казалось, прошла целая вечность, слова Эллерса снова звучали у нее в голове.
Куинн вышел через несколько секунд. Он притянул Мору к себе и обнял, стараясь унять сотрясавшую ее дрожь.
— Он мертв. Кто бы он ни был, черт побери, — пробормотал Куинн со вздохом. — Он тебя обидел?
— Н-нет. Но это он убил Джадда и Хоумера. И ту женщину в Хатчетте. — Он обернулся к двери, за которой лежал мертвец. — Это не ты ее убил, Куинн. Это была не твоя шальная пуля. Он ее застрелил из-за бриллиантового колье. Но у меня нет этих камней. Я никогда их не видела, клянусь…
— Мора, ш-ш… Успокойся. — Он погладил ее по спине, потом приподнял пальцами ее подбородок. Он не понимал, о чем, черт побери, она говорит. Но он видел, что Мора на грани истерики. — Все в порядке, любимая. — Он нежно поцеловал ее в лоб.
Мора чувствовала, как ослабевает напряжение от прикосновения его губ. Сильная дрожь пробежала по ее телу, и Мора впилась пальцами в широкие плечи Куинна. В темноте он казался таким высоким, таким спокойным и уверенным, что она стала медленнее, ровнее дышать, а комок в ее горле исчез. Но потом ее взгляд снова подернулся пеленой.
— О, Куинн, я вылила весь суп! — Рыдания душили ее. — Это был твой о-обед. После всего, что сегодня было, ты останешься голодным. Я выплеснула суп ему в лицо!
— Великолепно, миссис Лесситер. — Он погладил ее по щеке. — Я не голоден. Ни капельки.
— Ты так говоришь, только чтобы успокоить меня!
— Предположим, но я думаю, это моя обязанность как мужа, — нехотя уступил он и пристально посмотрел ей в глаза. Он заглядывал в них так глубоко, что сердце Моры несколько раз перевернулось в груди, а мысли внезапно изменили свое направление.
