10) был ли в походах против неприятеля и в самих сражениях и когда именно;
11) был ли в штрафах, под следствием и судом; когда и за что именно предан суду; когда и чем дело кончено;
12) к продолжению статской службы способен и повышения чином достоин ли; если же нет, то по каким причинам;
13) был ли в отпусках, когда, на сколько именно времени; являлся ли на срок и если просрочил, то когда именно явился и была ли причина просрочки признана уважительной;
14) был ли в отставке с награждением чина или без оного, когда и с которого по какое именно время;
15) холост или женат, на ком, имеет ли детей, кого именно; год, месяц и число рождения детей; где они находятся и какого вероисповедания.
Указом Государственного совета от 25 мая 1864 г. из послужного списка была исключена 12‑я графа, в которой фиксировалась аттестация чиновника начальством.
Таким образом, формулярный список чиновника – типичный учетный документ, составлявшийся с целью контролировать чинопроизводство. Когда же эта учетная система начала перерастать в статистическую? Первые признаки обнаруживаются уже в самом факте издания указа от 31 января 1764 г. «О присылке в Сенат из всех присутственных мест послужных списков чиновников через каждые полгода по приложенной форме», поскольку он предполагал аккумулирование и обобщение информации разрозненных формулярных списков. Однако наладить сбор такой информации удалось только начиная с 1780‑х годов XVIII в.: в результате губернской реформы в местное звено государственного аппарата на службу набирались представители непривилегированных сословий, вплоть до бывших крепостных, что не могло не привести к размыванию сословной определенности личного состава государственных учреждений. Социальный состав местного чиновничества заметно изменился уже к началу 1780‑х годов. Выходцы из разночинцев и податных сословий в 1775 г. численно преобладали над потомственными дворянами лишь в XIV классе и среди мелких канцелярских служащих, а в 1781–1782 гг. еще и в XIII–X классах. В VIII и IX классах, где преобладание дворянства сохранилось, оно стало гораздо менее выраженным. Сразу же была налажена система сбора формулярных списков местного звена государственного аппарата, и на основе обобщения их данных начали вырабатывать управленческие решения, издавать указы, цель которых – отрегулировать механизм чинопроизводства, затруднить получение классных чинов, особенно чина VIII класса, дающего права потомственного дворянства для выходцев из непривилегированных сословий[300]. Правда, несмотря на усилия центральной власти, численность выходцев из разночинцев и податных сословий среди государственных служащих даже сравнительно высоких рангов постоянно увеличивалась, но законодательство в этой сфере нельзя признать неэффективным, поскольку к концу XVIII в. выходцы из непривилегированных сословий по-прежнему преобладали над дворянами лишь в X классе Табели о рангах[301], хотя соотношение этих двух категорий чиновников в низших классах все же изменилось не в пользу дворян.
Итак, в последней четверти XVIII в. формулярные списки выполняли функцию типичного статистического источника, о чем говорит и факт составления, начиная с конца XVIII в., так называемых групповых формулярных списков, в которых приводились сведения о чиновниках всего учреждения, а для местных учреждений – и целой губернии. Такая практика сохранялась и на протяжении XIX в.
2.6.4. Хозяйственный учет в частновладельческих хозяйствах[302]
Подворные описи крестьянских хозяйств
Если учет всего населения и чиновничества осуществлялся в общегосударственном масштабе, то система учета сельскохозяйственного производства и экономического состояния крестьянских хозяйств первоначально сложилась в частновладельческих хозяйствах. В крупных вотчинах и в предыдущий период существовали вотчинные архивы, собиравшие разнообразную, в том числе и учетную, документацию. Но лишь со второй половины XVIII в. хозяйственный учет в поместьях стал распространенным явлением. Об этом свидетельствует то, что в конце XVIII в. просвещенный помещик А. Т. Болотов опубликовал в «Трудах Вольного экономического общества» рекомендации помещикам по составлению подворных описей крестьянских хозяйств, рассматривая их как один из существенных элементов обеспечения эффективности хозяйственной деятельности.
В 1837 г. вышла книга У. Карповича «Хозяйственные опыты тридцатилетней практики, или Наставления для управления имениями», обобщающая большой опыт управления поместьями разных губерний. У. Карпович предлагал подробный формуляр подворной описи и давал рекомендации по ее составлению. На титульном листе описи указывались название селения, его местоположение, качество почвы, способ осуществления крестьянских повинностей. Лист описи делился на три части. В левой стороне содержалось 15 показателей: данные о крепостных (с указанием пола, возраста, соотношения с данными восьмой ревизии); данные об имуществе – количество лошадей (раздельно рабочие и молодняк) и другого скота (волов, быков, коров, телят, овец, свиней), птицы, а также хлеба, сена, пчел, садов; данные о землепользовании – сколько земли отводится под огороды, рожь, яровые и пар, сенокосы, количество арендованной земли и др. Таким образом, приводились объективные показатели состояния хозяйства. Завершалась эта часть оценкой хозяйственного состояния двора, которую давало лицо, проводившее описание (например, приказчик).
В правой стороне листа приводились десять показателей: количество тягл[303], продолжительность барщины (указывались недельная и годовая с подразделением на пешую и конную)[304], зимние подводы, все прочие платежи и повинности, а также общественные должности крестьян. В эту часть входили сведения о повинностях крестьян.
В средней части листа давались посемейные списки проживавших в селении с указанием их родства, что делает подворные описи весьма ценным источником для генеалогических и просопографических исследований.
У. Карпович давал рекомендации по обеспечению точности показателей, вносимых в подворную опись. Например, он советовал для взаимопроверки сведений опрашивать хозяев на сельском сходе, а также проверять ряд данных по материалам ревизий.
Практика составления подворных описей была реконструирована Б. Г. Литваком при изучении массовой документации XIX в. Ему удалось опровергнуть распространенное в литературе мнение о существенных утратах исторических источников данного вида, основанное на простом логическом выводе из наблюдения о значительном увеличении количества подворных описей в предреформенное время. Но утраты могут быть причиной малочисленности подворных описей конца XVIII – начала XIX в. лишь во вторую очередь, а первопричину следует искать в развитии на протяжении этого периода практики их составления. Б. Г. Литвак, изучая документы архивных фондов крупных вотчин, пришел к выводу о неравномерности составления описаний и доказал, что сохранившийся корпус источников отражает рост интереса владельца к хозяйственному состоянию крестьянского двора в условиях развития рыночных отношений.
Сделанный Б. Г. Литваком вывод еще раз показывает различия в подходах к массовым источникам, обусловленные разными методологическими позициями. До тех пор пока исследователи рассматривали подворные описи лишь как «резервуар» разнообразной информации, они объясняли пробелы утратами источника. Как только исторический источник начинает рассматриваться в связи с обстоятельствами его возникновения, сам факт его создания становится значимым и указывает на новое явление в хозяйственных отношениях.
2.6.5. Проблемы изучения подворных описей
Не исследуя специально методы изучения отдельных видов и групп исторических источников, остановимся на развитии методики изучения подворных описей в качестве примера, иллюстрирующего подходы к изучению массовых источников в целом. Выделим два круга взаимосвязанных проблем: достоверности данных подворных описей и возможности изучения на их основе динамики экономических показателей крестьянского хозяйства.
Напомним, что понятия достоверности и точности информации совпадают не полностью. При точности всех показателей подворной описи она может не содержать достоверную информацию о хозяйственном состоянии двора в целом из-за неполноты сведений.
Первое же обращение к подворным описям в качестве исторического источника в краеведческих исследованиях 1920‑х годов выявило некоторые противоречия: например, однолошадные и безлошадные хозяйства оказывались не самыми бедными. Это наблюдение выводит на проблему критериев характеристики экономического состояния хозяйства, которая давалась в самих подворных описях. Исследователи высказывали различные точки зрения: от мысли, что в основе характеристики лежит исправность хозяйства в исполнении повинностей в пользу помещика, до идеи расчета хозяйственных показателей на душу населения крестьянского двора (или на работника). Но точно установить эти критерии не удалось.
