Услышав шум, женщина медленно повернулась к нему лицом. На мгновение Джерваз оторопел, но, придя в себя, понял, что не ошибается.
Женщина была Дианой.
Глава 20
Сент-Обен недоуменно и сердито смотрел на нее. — Ради Бога, Диана, скажи, как ты здесь оказалась? Ты что, выудила адрес у моего адвоката и приехала проверить, что я буду здесь делать?
На Диане было мягкое коричневое платье, простой покрой которого подчеркивал изящные линии ее точеной фигуры; лицо ее было белее полотна.
— Нет, Джерваз, — покачала головой девушка. — Я нахожусь здесь, потому что это мой дом. Я жила в нем целых восемь лет.
Виконт никак не мог уловить смысла ее слов.
— Так значит… ты знакома с Мэри Гамильтон? Может, ты ухаживала за ней?
— Нет. — Облизнув пересохшие губы, девушка заговорила едва слышным голосом:
— При крещении мне было дано имя Мэри Элизабет Диана Линдсей Гамильтон. Я — твоя жена, та самая девушка, на которой ты женился против воли.
Молчание.
— Это невозможно, — промолвил виконт. У Брэнделина был шок. — Ты же умная, совершенно нормальная женщина. В тебе нет ничего общего с ней.
— Неужели ты запомнил, как выглядела та девочка? Вспомни-ка все как следует, а потом попробуй утверждать, что это не могла быть я. — Диана говорила ровным, спокойным голосом, но ей пришлось прислониться к подоконнику, чтобы удержаться на ногах — колени ее дрожали.
Так они и стояли друг против друга, разделенные пространством уютной комнаты. Джерваз мучительно пытался вспомнить ту женщину. Ему казалось, что у его жены были темные волосы и глаза, однако в полумраке каштановые волосы Дианы и ее лазурные глаза всегда казались темными. Но неужели он мог забыть ее черты, ее лицо? Впрочем, лицо Мэри в ту проклятую ночь было скрыто длинными волосами, к тому же она заливалась слезами. Фигурка его жены была еще по-детски угловатой и несформировавшейся, однако прошло столько лет…
Мороз пробежал по коже Джерваза, но все же он продолжал спорить с Дианой:
— С ней было что-то не то, она едва могла говорить. У нее было такое лицо, такие странные глаза… Ты не могла быть такой.
— Не могла? — горько переспросила Диана. — Да ты же был до полусмерти пьян! Ты ошибался насчет меня, но был совершенно прав, считая моего отца безумцем. Так оно и было. Когда ему надо было куда-то ехать, он всегда брал меня с собой, воображая почему-то, что я пересплю с половиной прихожан в его отсутствие. В тот злополучный день мы остановились в гостинице, и отец заставил меня выпить настойки опия, причем следил, чтобы я проглотила все до последней капли. А затем он ушел и запер дверь снаружи, чтобы я не могла выйти из комнаты. — Диана помолчала, заметив, что Джерваз, похоже, начинал верить ей. — Я могу понять, почему ты решил, что я слабоумная. Я едва проснулась тогда, а когда пришла в себя и увидела рядом мужчину, то решила, что меня мучает очередной кошмар, вызванный наркотиком. Я даже понять не могла, что происходит.
Девушка замолчала, живо представив себе все события той ужасной ночи. Она тогда проснулась, оттого что какой-то мужчина лег в ее постель… Потом Диана вспомнила, какой радостью светилось лицо ее отца… Затем — странная, почти нереальная церемония. И гнев ее мужа, который набросился на нее, и последовавшую затем страшную боль.
— Да уж, если девушке суждено быть изнасилованной, то лучше уж не принимать перед этим настойку опия, — выдохнула Диана.
Мысли о прошлом пугали Диану, но сейчас важнее для нее ее настоящее и будущее. Она нервно продолжила:
— А потом… потом наши пути пересеклись в Лондоне. Я так боялась, что ты узнаешь меня. Но ты не узнал. Ну да ведь твоя жена, ты считал, была слабоумна.
— А ты узнала меня? — перебил ее виконт.
— Да, милорд муж, — тихо ответила Диана. — Узнала, едва увидев тебя. — Ее память навсегда запечатлела разъяренное лицо мужчины — широкие скулы, чистые светлые глаза, четко очерченные губы, сжатые в тонкую линию. Она бы узнала его где угодно, пройди хоть сто лет.
— И ты задумала отомстить, — промолвил Джерваз, обращаясь скорее к себе, чем к Диане. — Стала куртизанкой и приворожила меня, зная, что мужчина не сможет противиться твоим чарам. — Джерваз глядел на нее с таким видом, словно она была каким-то неземным существом, которого он доселе не видел. — И сколько же времени тебе понадобилось, чтобы изобрести столь изощренный метод оскорбить меня? Ты спланировала все заранее или решила сделать это, лишь познакомившись со мной?
— Ни то и ни другое! — вскричала Диана, внезапно испугавшись. — Я не разыскивала тебя для того, чтобы отомстить. Когда я приехала в Лондон, у меня не было ни малейшего желания встречаться с тобой! Но раз уж мы встретились и познакомились!.. Я решила, что Господь дает мне возможность познакомиться с тобой и узнать, что за человек мой муж. А когда я узнала тебя поближе… — Голос Дианы задрожал, ей стало трудно говорить, но она все же заставила себя докончить фразу:
— Я… я полюбила тебя…
— Ты лжешь, продажная тварь! — Его голос был полон злости. — Как только у тебя духу достает стоять здесь и разыгрывать из себя невинность после всей лжи! — Он подошел ближе к девушке. — А я-то считал, что твой отец сумасшедший, потому что он обвинял тебя в разврате. Скажи-ка мне, Диана, скажи, сколько у тебя было мужчин? Или, может, их было так много, что и не сосчитать?! Сколько раз ты потешалась надо мной со своими дружками, надо мной, безмозглым идиотом?! Ты все время работала на графа де Везеля, скажи мне, все?! — выкрикивал Джерваз исступленно. — Или ты познакомилась с ним и, узнав о его предложении, обрадовалась возможности скомпрометировать меня еще и на службе?!
— В том, что ты говоришь, нет ни слова правды! — вскричала Диана. — Никто, даже Мадлен и Эдит, не знают, что мы женаты! Я никогда не отдавалась графу де Везелю! У меня не было других мужчин! Лишь ты, мой муж! И в первый раз не я отдалась тебе, а ты… ты взял меня силой!
— Неужели ты и правда считаешь, что я поверю хоть одному твоему слову после того, как ты обманывала меня с первой минуты?! — недоверчиво спросил виконт. — Лишь слепая страсть помешала мне распознать твою натуру! Хотя я всегда подозревал, что уж больно ты хороша, и считал, что что-то не так! Но я так хотел тебе верить! — Голос Джерваза сорвался. — Господи, я так хотел верить… — повторил он.
— Да, сначала я обманывала тебя, — призналась Диана. — Разве ты не помнишь, что грозил лишить меня содержания, если я посмею приблизиться к твоим владениям или использую твое имя?
— Ах да, я и забыл, что всеми твоими поступками правят деньги, — язвительно произнес виконт. — Хотя, должен признаться, ты довольно удачно прикидывалась, что совсем не такая, как подобные тебе особы. :
