– А если там его не окажется?
– Наиболее вероятный вариант. Но тогда Жван берет человек двадцать крепких парней и… здесь где-то есть дружественные селения или ты не знаешь?
– Примерно здесь есть небольшой поселок, из которого в Угру пару раз в год кто-то приходит. Парень, который группу поведет, там был несколько раз.
– С ним ты посылаешь еще десятка два уже наших «взрослых мужиков», которые ставят там небольшую крепость. Башню кирпичную трехэтажную например. А тем временем Жван со товарищи расчищает там поля, сеет брюкву и тыкву… Это будет опорная база. К осени в радиусе километров ста-ста пятидесяти все будут знать и про крепость, и про тыквы…
– И зачем нам это?
– Учитываем местный менталитет. Крепость ставится не для нападения, а для защиты. А защищать тут имеет смысл только торги – значит народ постарается разузнать, что же здесь за торг ставится? Придет, посмотрит, увидит… что в первую очередь народ увидит?
– Башню трехэтажную?
– На башню народ посмотрит. А увидит грядки с брюквой и тыквами. Увидит и поинтересуется: а почем сей фрукт?
– Продолжай…
– Через чужой лес два десятка мужиков с оружием не пройдут. То есть мирно не пройдут. А свои – свои пройдут. И даже с удовольствием проводят пару чужих мужиков, которые захотят оценить потенциальный товар…
– Или сами принесут.
– Не принесут. Товар недорогой, но тяжелый, и нести его далеко. А вдруг он не понравится? Что с ним делать-то, не назад же нести! А если эти ребята скажут, что не подошел товар, дождутся пока его просто выкинут, а потом бесплатно выкинутое заберут? Нет, на такое мы пойти не можем!
– Ты рассуждаешь прям как барыга из девяностых…
– Но ты сама попросила мнение специалиста, так что получай. Аргументирую: на любом торге здесь продавец и покупатель сначала сговариваются об обмене и, если товар везти далеко, уговор заверяют у многочисленных свидетелей. Нет свидетелей – нет договора. Особо отмечу, хотя ты и сама это уже не раз видела: свидетели заверяют даже не столько факт договора, сколько количество и качество товара. Именно поэтому здесь не торгуют рудой, хотя для такой торговли есть и условия, и интерес имеется…
– Какой интерес?
– Например в Вете нет кузнеца, уже лет пятнадцать как нет. А руды у них не просто много, а хоть чем хочешь ешь. Отдать бы ее в ту же Унду на переплавку и обработку – налицо взаимная выгода. Правда при условии, что заранее известно обеим сторонам, сколько из этой руды железа выйдет. А неизвестно качество товара – нет и торговли. Так понятно?
– А чтобы проверить качество, нужно при нынешних технологиях руды минимум с центнер…
– Ну вот, дошло наконец. Последний штрих добавлю для пущей красоты картины: без крепости мы можем транспарант повесить и в мегафон с утра до вечера орать «покупаем руду задорого» – никто не придет даже расценки уточнить. Разве что в том поселке, где кричать начнем. А поставим башню…
– Поняла я, поняла. Спасибо, Лера, ты мне очень помогла. Борща хочешь? Мама только что сготовила.
– Хочу… Я вот что тебе скажу, а ты подумай, как мне лучше об этом Марине Дмитриевне сказать: я до сих пор помню ту тарелку борща, который она мне налила на второй день. Очень важную для меня тарелку: именно она заставила меня поверить, что мы выкрутимся. Ведь борщ-то она у внуков фактически забрала – значит не сомневалась в том, что и новый сварить им сможет. И каждый раз когда ты или она мне снова борща наливает, я все сильнее верю, что у нас все получится. Именно ее борщ на меня так действует, ни у кого больше такой борщ здесь не получается.
– Рецепт дать?
– Лучше не надо. Не хочу, чтобы эффект от постоянного повторения смазался. Иногда ведь так необходимо снова поверить!
Глава 4
Лиза тоже не была глупой девчонкой – она была «профессиональным бюрократом», а потому после разговора с Лерой она собрала совещание. Где все поделились и своим мнением по поводу затеваемого, и тем, чем могут помочь в этом не самом простом деле. Ну и уточнили, что же на самом-то деле затевается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Самые конкретные вопросы задала матери Катя – когда та поинтересовалась, долго ли проектировать рекомендованную Лерой башню.
– Башню сделать недолго, можно просто взять любой проект водонапорной из альбома железнодорожных сооружений. Ты мне вот что скажи: какие там грунты, если ли глина, известь, песок? Из чего башня-то строиться будет? Какой фундамент закладывать?
У Лизы ответов на эти вопросы не было, поэтому и мероприятие по добыче смоленской руды пришлось скорректировать немножко. Совсем немножко: экспедиция отправилась не в марте, а в середине февраля, как только лед на реке растаял, и с ней – для прояснения столь важных вопросов – поехала и Катя. Вова жену одну не отпустил – но, понимая, что без нее ответов не будет, просто сам к ней присоединился. И взял – имея в виду потребность жены во вкусной и здоровой пище – клетку с пятью петухами с целью приготовления вкусных бульонов или, наоборот, сугубо жареных цыплят. Но февраль – далеко не май месяц, для хранения еды даже холодильник без надобности, а Марина наготовила внучке в дорогу две трехлитровых банки борща, два десятка котлет с картофельным пюре, пяток двухлитровых бутылок с компотом…
Так как зимой налимы ловились хорошо, а Галя Тихонова, которая командовала буксиром в этом походе, изумительно их готовила, борщ с котлетами закончился лишь на шестой день экспедиции, когда туземцам надоело отрицательно отвечать на вопрос Жвана «есть ли в селе кузнецы». Очередные «местные жители» даже согласились поменять ведро руды на пару налимов – просто потому, что с провиантом в деревеньке было совсем кисло. Настолько кисло, что Катя при виде местных детишек психанула, а Кира, в экспедиции исполнявшая роль медсестры, заставила ватагу Жвана забить всех петушков, набрать кучу дров и немедленно варить куриный бульон чтобы этих детей отпаивать.
Галя же, за прошлый год много куда сходившая на буксире и с «местным колоритом» успевшая познакомиться, немедленно сторговала у вождей деревеньки большую луку чуть выше деревеньки. Крошечный – в полкилометра длиной и полтораста метров шириной – полуостров, с трех сторон окруженный рекой – что может быть лучше для постройки торга? Тем более что цена оказалась вполне подъемной: селянам отдали кривой чугунок (парни Жвана в нем варили свою любимую тыквенную кашу, не дав Свете уничтожить это выдающееся произведение абстрактного искусства), пару топоров и десяток тыкв. Еще пообещали сороку налимов (причем даже размер особо не оговаривался), немного разных полезных семян (тут переговорщиком Жван лично выступил, как-то сумев объяснить селянам, что больше семян им не нужно потому что их негде будет сажать) и «особое покровительство богини Екатерины». Пока что «покровительство» проявилось лишь в подкормке детей и нескольких особо исхудавших женщин, но Катина решительность в деле обезглавливания петухов на селян произвело большое впечатление. Позже уже Лера сказала ей, что белые леггорны у местных именуются не иначе как «волшебные» или даже скорее «божественные птицы» – просто потому что других чисто белых птиц здесь природа не запасла: даже местные лебеди были частично серыми…
Маркус, взятый в поход вместе с катером в качестве «курьера для срочной доставки чего-нибудь забытого», прокатился с Вовой немного выше по реке, привез (парни ночь не спали, но оно того стоило) десяток приличного размера налимов – после чего на какой-то «торжественной церемонии» местная вождиха официально «передала права на полуостров» Кате. А Вовка сторговал тем временем у местного кузнеца за обещанную чугунную наковальню право копать «очень хорошую глину сколько потребуется» где-то в полукилометре от новой земельной собственности жены.
Пока ватага Жвана рыла нужные Кате шурфы Вова с Маркусом полностью «закрыли сделку» с местными по части налимов, Галя успела спуститься к Угре и привезти обратно еще два десятка парней, которым предстояло строить «торговую башню»…
