Замечательные слова! Не возражаешь, если я использую их в своей речи?
Со ссылкой на первоисточник, разумеется...
- Делай и говори все, что хочешь, - оборвала его Комета. - У тебя в запасе целый день и вечер. Успеешь обойти все племена?
- Обскачу за несколько часов! У меня уже сложилось первое четверостишие будущей поэмы:
Дело нашей совести и чести От врагов отчизну отстоять.
На людей навалимся все вместе, Будем их до Побережья гнать!
Ну как, Леди Комета, тебе нравится?
- Для начала неплохо. Но не забудь, что я посылаю тебя не стихи сочинять и не песни петь. Твоя миссия сложна и серьезна. Сосредоточься на ней!
Когда телега с разведчиками проезжала возле повозки, нагруженной фашинами - толстыми вязанками хвороста - и на несколько мгновений стала невидима для людей-надсмотрщиков, Балил соскочил на землю и скрылся в толпе прыгунков, разгружавших строительный материал. Вскоре даже Комета не смогла разглядеть его среди соплеменников.
- Ох, не верю я этому болтуну, - покачал головой Гарбискул.
- Если мы не будем доверять друг другу, то люди перебьют нас поодиночке.
Озерник промолчал.
Чем глубже в Дубовые Взгорья въезжала телега, тем больше людей и нелюдей оказывалось вокруг. Комета старалась запомнить все: и расположение изрытых норами прыгунков холмов, и большие срубы, выстроенные фавнами вдоль дороги, и дома немногочисленных здесь кентавров, и, главное, палаточные лагеря человеческих отрядов.
Прыгункам повезло больше, чем остальным жителям Дубовых Взгорий - на их города-норы люди не претендовали. А вот большую часть домов сейчас занимали офицеры и командиры человеческой армии. Хозяева домов были вынуждены ютиться в хозяйственных пристройках и работать прислугой в родных жилищах.
Сразу было видно, что захватчики чувствуют себя в Дубовых Взгорьях, как дома, а нелюдей и даже местных людей воспринимают как слуг и рабов. Не только офицеры, но даже солдаты ходили по захваченной территории гордо и нагло, тогда как исконные жители этих мест робко уступали им дорогу.
Вскоре телега с Кометой и Гарбискулом уперлась в перегородивший дорогу шлагбаум, сделанный из цельного обструганного бревна с нанесенными свежей красной краской полосами. Возле шлагбаума стояли шесть солдат с оружием. Но стоило только телеге остановиться, из ближайшего дома вышел офицер в сопровождении двух человек в гражданской одежде: нотариуса и писца.
Офицер сразу заглянул в повозку, а нотариус обратился к Гарбискулу:
- Милостью его величества короля Нарданала и его сиятельства графа Картеньянского тебе дозволяется обменять либо продать плоды трудов твоих в пределах сего поселения, именуемого Дубовыми Взгорьями, после своевременной уплаты всех соответствующих и положенных при данном виде деятельности налогов и сборов, установленных и зафиксированных в имеющихся постановлениях.
Гарбискул открыл рот. Простой озерник не понял и половины произнесенных слов. Комета сразу сообразила, к чему идет дело, но по "легенде" ей полагалось молчать и играть роль недалекой деревенской девушки.
Видимо, офицер лучше разбирался в психологии жителей Холмогорья, еще не усвоивших основные положения человеческих "законов". Быстро осмотрев содержимое кузова телеги (а это были корзины с яблоками), он сказал:
- Выгружайте половину своего груза, и можете продать все остальное.
- Половину?! - возмутился Гарбискул, совершенно забыв, что он не торговец, а разведчик.
Комета незаметно для людей ткнула его пальцем в поясницу. Озерник издал булькающий звук и замолчал.
Нотариус безо всякого выражения произнес:
- В случае неповиновения указам и распоряжениям его величества короля Нарданала и его сиятельства графа Картеньянского виновный в вышеуказанном преступлении подлежит справедливому, беспристрастному суду и неотвратимому, заслуженному наказанию, определяемому соответствующей статьей законодательных актов.
То ли вразумление Кометы сыграло свою роль, то ли озерник уловил смысл последней фразы, выделив из нее ключевые слова:
"неповиновение-преступление-наказание", но он постарался изобразить полное раскаяние и послушание:
- Простите, я просто сразу не понял, куда разгружать яблоки. А теперь я все сделаю в лучшем виде!
Офицер приказал караульным солдатам у шлагбаума:
- Тобс и Каул, помогите торговцу! Тодзал, позови остальных!
Два солдата привычно забрались в телегу и начали скидывать на землю корзинки с яблоками. Невесть откуда набежали еще солдаты и унесли собранный "налог" куда-то за дом.
Писец сделал записи в огромной толстой книге. Офицер и натариус по-очереди взяли перо и поставили свои подписи.
Затем писец сунул книгу под нос Гарбискулу:
- И ты распишись! Вот тут, где стоит галочка.
- Да я писать-то не умею, - сказал озерник, словно извиняясь за свою неграмотность.
Видимо, писарь не первый раз сталкивался с такой проблемой, потому что немедленно нашел ее решение:
- Тогда просто поставь крестик.
Гарбискул неуклюжими слегка дрожащими пальцами взял перо и аккуратно, высунув язык и вспотев от волнения, вывел две перекрещивающиеся линии.
- Хорошо! - усмехнулся писарь, отобрал перо и захлопнул книгу.
- Теперь мы можем ехать? - робко спросил озерник.
- Поезжай, - милостиво соизволил офицер.
- Так ведь дорога все еще закрыта...
- Въезд в центр на повозках запрещен! - строго произнес офицер.
Комета поняла, что "центром" он назвал шесть двухэтажных домов, находившихся в трехстах шагах впереди. Девушка знала по рассказам Балила, что эти дома принадлежали фавнам-трактирщикам. В них останавливались путешественники и купцы, приезжавшие в Дубовые Взгорья. Теперь же, наверняка, их занимал граф Дабариццо Картеньянский со своей свитой.
Нотариус добавил:
- Место для торговли отведено на специально оборудованной и приспособленной для подобного рода действий площади. Она расположена по правую сторону от вашего нынешнего местонахождения и может быть легко опознаваема по наличию транспортных средств, аналогичных вашему.
Озерник посмотрел на нотариуса, как на вылезшего из воды и заговорившего Хозяина Твердого озера.
Офицер уже потерял интерес к телеге и направился к дому, но один из солдат сжалился над незадачливыми торговцами и показал рукой:
- Езжайте вон туда, на базарную площадь.
В стороне от дороги Комета и Гарбискул увидели несколько десятков телег, установленных правильными рядами на огороженной жердями площади. Возле телег бродили немногочисленные покупатели. Было ясно, что торговля в оккупированных Дубовых Взгорьях - вещь бесперспективная. Впрочем, меньше всего сейчас Комету занимали вопросы выгодной продажи яблок и получения прибыли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
