– За сто минут с небольшим. Но Ая может посадить нас за пять минут, если капитан ее попросит.
– Ну вот и давай наведем красоту. Дити, последишь за приборами, пока мы с Джейком бреемся?
– Извини, – сказал папа, – но я не смогу побриться, пока капитан к нам не присоединится. Моя бритва на корме.
– Возьми мою, Джейк. В бардачке. Ремингтон тебя устроит? Брейся первым, я хочу послушать новости.
– Новости?
– Умница прослушивает все частоты, AM и FM, два раза в секунду. Если обнаруживается что-то связное, она записывает.
– Но ведь Дит… астронавигатор отключила автопилоту слух.
– Джейк, у тебя, наверное, не сдана физика за первый курс. Дити велела Умнице выключить восприятие звука. А есть еще электромагнитный спектр. Слыхал про такой?
Папа крякнул:
– Да, одно очко в твою пользу… Считай, что ты отыгрался за тот свой ляп – ну когда ты занимался калибровкой.
Я облегченно вздохнула. Я не собиралась спасать папин брак – это его проблема. Даже мой собственный брак имел второстепенное значение: я спасала нашу команду, то же самое делал Зебадия. «Мы» – это значит две супружеские пары, что, безусловно, важно, но важнее было то, что «мы» составляли одну команду выживания: либо мы будем действовать сообща, либо никто из нас долго не проживет.
Пока папа брился, а Зебадия слушал новости, я чистила ногти. Если я чищу их перед завтраком, обедом и ужином, а потом еще перед сном, то еще удается добиться, чтобы они были грязными не круглые сутки – грязь меня любит. Об этом мне сообщила в незапамятные времена мама Джейн, задавая мне головомойку – в буквальном смысле, – чтобы не стыдно было появиться в школе. Говорилось это не в осуждение, а в порядке констатации факта. Мужчины обменялись наушниками и бритвой, а я причесалась и заколола волосы – теперь головомойка мне требовалась не такая фундаментальная, как в детстве, потому что я стригусь коротко: скорее колечки, чем локоны. Мужчины любят, когда волосы длинные, но уход за волосами – это само по себе дело всей жизни, а мне остро не хватало времени с двенадцати лет. Зебадия прервал процесс бритья, чтобы пройтись рукой по подбородку во всяком случае, жужжанье бритвы прекратилось. Я спросила:
– Что нового у нашей Умницы?
– Да так, ничего особенного. Дай я сначала закончу. В основном третья программа Би-би-си.
– Из Лондона? – Но он опять включил бритву и не расслышал меня. Закончив бритье, Зебадия передал бритву папе, тот спрятал ее, затем снял наушники и вручил их ему. Зебадия уложил их на место. Я хотела попросить их, но тут раздался веселый голос тети Хильды:
– Всем привет! Что тут было без меня?
– Являлась комета Галлея.
– Галлея? Зебби, вечно ты дразнишься. Джейкоб – о! Ты побрился! Как это мило! Не шевелись, дорогой: тебя сейчас поцелуют, готов ты к этому или нет.
Интересное зрелище – поцелуй в невесомости, когда один из партнеров пристегнут ремнями, а другой парит свободно. Тетя Хильда обхватила ладонями папины щеки, он обхватил ее голову, и она развевалась в воздухе, как флаг на ветру. Она была одета, но босиком; я была заинтригована, когда у нее загнулись пальцы ног – еще как загнулись. Неужели это папа так целуется? – мой добропорядочный папа, по крайней мере, так я считала до недавнего времени. Это что же, Джейн его научила? Или – уймись, Дити, что за гадости тебе приходят в голову.
Они оторвались друг от друга, Хильда повисла в воздухе между пилотскими сиденьями, держась левой рукой за левое, правой за правое, и посмотрела на пульт. Мой муж сказал – ей, не мне:
– А меня что, целовать не будут? Между прочим, бритва была моя.
Тетя Хильда пришла в замешательство. Папа сказал:
– Поцелуй его, радость моя, а то он скиснет.
Она так и сделала. Я сильно подозреваю, что тетя Хильда была наставницей Зебадии, а до того мама Джейн и тетя Хильда, возможно, учились у одного и того же инструктора – ну, когда папы еще не было на горизонте. Если так, то кто же этот мой Неведомый Благодетель?
– Тут, в общем-то, немного, – вернулся Зебадия к прерванному разговору. – В основном записи передач Би-би-си. Пять минут новостей из Виндзор-Сити – возможно, это тот самый город, что мы засекли – очень любопытно, но не более чем любые другие местные новости незнакомого города. Какие-то разговоры по-русски. Это наша Умница специально для тебя припасла.
– Я их послушаю. Но сначала хочу кое-что выяснить. Некоторое время назад я была на взводе, но отоспалась и теперь добрая. Мне нужно, чтобы каждый из вас сообщил о своем состоянии. Мы все очень утомлены. На Термитовой террасе сейчас поздний вечер, а в Виндзор-Сити середина дня, если этот город так называется. Мы можем вернуться к себе на речку, а можем вступить в контакт с британцами. Голосовать я не предлагаю, решение приму сама, и кто устал, получит возможность отдохнуть. Но я требую честной информации. Дити?
– Капитан тетечка, недосып мне не страшен.
– Зебби?
– Я был дохлый, как зомби, но ты меня подзарядила. Теперь я жажду действовать!
– Вечно у тебя шуточки, – сказала она, потрепав его по волосам.
– Капитан, ранее я уже имел случай сообщить вам, что способен продержаться без сна более двадцати четырех часов. Могу сорок восемь, если нужно. Если этот поцелуй не оказал на тебя такого же стимулирующего действия, как на меня, давай повторим и посмотрим, в чем было дело.
Тетя Хильда резко повернулась:
– Джейкоб, милый, как ты себя чувствуешь? При разнице во времени это будет все равно что не спать всю ночь, причем скорее всего в условиях большого напряжения.
– Хильда, любовь моя, если бы мы вернулись к себе на речку, я бы все равно не заснул, зная, что нам предстоит контакт. Бессонная ночь на мне не скажется.
– Папа не преувеличивает, капитан тетечка. Мои совиные способности как раз от него.
– Прекрасно. Но если кто-нибудь все-таки преувеличил, то я знаю, как о таком человеке позаботиться. Я могу оставить кого-то одного на борту для охраны.
– Капитан, этот фургон не нуждается в охране.
– Первый пилот, я имела в виду, что желающий мог бы выспаться – под предлогом охраны. Запереть машину и отоспаться там, где я только что отдыхала. Ну как, хочет кто-нибудь? Признавайтесь.
(Я не отказалась бы от участия в контакте ни за что – даже за персидского котенка. Неужели Хильда рассчитываема, что кто-нибудь откажется? Не думаю.)
– Прекрасно. Идем без оружия. Джентльмены, прошу вас спрятать ваши пистолеты и ружья на корме. Зебби, можно люк на корму запереть на замок, а не только на задвижку?
– Конечно. Скажи Ае. А в чем дело? Сюда внутрь вломиться невозможно, разве только если разнести старушку на куски, так что она больше уже не поднимется в воздух.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
