Я твердо решил не открывать рот ни при каких обстоятельствах, потому что все это мне очень не нравилось. Не нравилось? Да я самым серьезным образом встревожился по поводу того, что временное и неуместное обретение Хильдой власти может повлечь за собой необратимые пагубные последствия для ее личности.
Верхушкой же сознания я наблюдал за Верховным Палачом, который приближался к нам в сопровождении двух подручных. Во всяком случае, униформа его больше подходила для музыкальной комедии, чем для нормальной воинской службы. Эффект довершали свирепые усы, красное обветренное лицо, нашивки за выслугу лет и стек.
Подручные были помоложе, поскромнее одеты и с меньшим количеством нашивок; скорее всего это были сержанты. Мне не удалось разглядеть, что у офицера на погонах. По-моему, там имелась корона, но были ли звездочки?
Он направлялся к нам и находился в десяти метрах от моей дверцы, когда Хильда жестко произнесла:
– Ближе не подходите. Прошу сообщить генерал-губернатору, что капитан Берроуз совершила посадку согласно указаниям и ожидает встречи с ним. Он резко остановился и заорал:
– Вам не давали указаний садиться здесь! Вам полагается находиться на аэродроме! Пограничный контроль, таможенный, санитарный, визы, туристические карточки, контрразведка…
Я увидел, как Хильда положила руку Зебу на плечо.
– Хватит!
Мощь ее голоса, раздавшегося снаружи, перекрыла ее настоящий голос, несмотря на звукоизоляцию в корпусе Аи. Зеб уменьшил громкость, и она продолжила:
– Будьте любезны послать одного из ваших подчиненных к генерал-губернатору с сообщением от меня. А пока мы ждем, назовите свое имя, звание и полк: я сообщу о вашем поведении.
– Какая наглость!
– Поведение, не подобающее офицеру и джентльмену, – мягко уточнила Хильда, – раз уж вы так настаиваете. Вы мне свое имя не сообщаете, но другие его узнают. Казначей. Генерал-губернатор. Все, кому следует. – Она снова положила руку Зебу на плечо. – Передайте мое сообщение!
– Я полковник Брамби, главный констебль Имперской Резиденции, а не мальчик у вас на посылках! Открывайте! Я не замедлю отправить вас к генерал-губернатору – под арестом!
Хильда шепнула Зебу: «Семь» – позволила главному констеблю приблизиться еще на два шага и только тогда сказала:
– СТОП!
У меня чуть не лопнули уши.
Все трое остановились. Потом старый дурак пришел в себя и снова двинулся на нас. Хильда, видимо, пихнула Зеба – он ответил поднятием большого пальца.
– Верни нормальную громкость, но будь готов опять устроить такое землетрясение.
Он кивнул. Она заговорила снова:
– ПОДполковник, не так ли? Я что-то не вижу третьей звездочки. Так вот, подполковник, предупреждаю вас: ради вашей собственной безопасности не подходите ближе.
Тот не ответил и продолжал приближаться. На ходу он вынул из-под мышки свой стек. Сержанты следовали за ним – медленно, на почтительном расстоянии. Хильда дала ему подойти к моей дверце – я разглядел узор склеротических сосудов у него на носу – и во второй раз за двое суток в дверцу Аи стали стучать. Он поднял свой стек…
– ПРЕКРАТИТЕ!
Меня оглушило. Главного констебля нигде не было видно. Сержанты оказались далеко. Они замедлили бег, остановились и повернулись в нашу сторону. Я посмотрел вниз сквозь стекло моей дверцы, увидел пару ног и стек и заключил, что здесь же должно находиться и туловище.
Повернув голову, я увидел, что Зеб держит руку большим пальцем вверх.
– Капитан, – сказал он, – я нарушил приказ.
– В каком смысле, Зебби?
– Я выдал ему восемь. Побоялся, что десяти не выдержит. С виду он законченный алкоголик.
– Может, и восемь было чересчур, – заметил я. – Он свалился. Возможно, замертво.
– О, надеюсь, что нет!
– Скорей всего нет, капитан, – успокоил ее Зеб. – Позвать его помощников забрать его?
– Я сама их позову, Зебби. Установи нормальную громкость.
Хильда дождалась, пока он подаст ей знак, и крикнула:
– Сержанты! Полковнику Брамби требуется помощь. Громкого звука больше не будет.
Сержанты заколебались, потом заторопились. Вскоре они уже оттаскивали его. По дороге он пришел в себя, вырвался у них из рук и отослал одного из подручных за оставленным стеком. Молодой человек встретился со мной взглядом и подмигнул. Я понял, что любовью подчиненных Брамби не пользуется.
Между тем на парадной лестнице появился человек. Возможно, там и раньше кто-то был, но после того как мы подняли шум, их и след простыл. Первый этаж Имперского Дворца дверей по фасаду не имел, главным этажом был второй, и подниматься туда нужно было по широкой, пологой лестнице. Человек, стоявший наверху, был невысок ростом, щеголеват, одет в штатское. Подойдя к нему, Брамби остановился, отсалютовал, и они заговорили. Брамби держался навытяжку, так что нетрудно было догадаться, кто есть кто.
Затем невысокий человек спустился по лестнице, направился в нашу сторону, остановился метрах в тридцати от нас и крикнул:
– В посадочном боте! Я бы хотел подойти поближе, это не опасно?
– Пожалуйста, подходите, – разрешила Хильда.
– Спасибо, мадам. – Он двинулся к нам, говоря на ходу: – По-моему, нам следовало бы представиться друг другу. Я генерал-лейтенант Смайз-Карстейрз, здешний губернатор. А вы, я полагаю, капитан Берроуз?
– Совершенно верно, ваше превосходительство.
– Благодарю вас. Хотя я ведь не вижу, с кем разговариваю. Не очень-то удобно, согласитесь, вести беседу через переговорное устройство. С открытой дверью было бы приятнее, вам не кажется? Более дружелюбно.
– Вы правы, ваше превосходительство. Но русские оказали нам столь недружелюбный – убийственно недружелюбный – прием, что я побаиваюсь.
– Ох уж эти подлецы. Они тут столько наплели про вас по радио. Благодаря им я и опознал ваше судно – оно меньше, чем они утверждали, но в остальном описание точное, насколько русские вообще способны на точность. Однако нас-то, британцев, я надеюсь, вы не принимаете за какой-то сброд? Здесь вас примут достойным образом.
– Это отрадно слышать, ваше превосходительство. А то я совсем уж было собралась улетать. Этот полицейский вел себя крайне неучтиво.
– Весьма сожалею. Так уж случилось, что именно он встретил вас первым. Как вы, несомненно, слышали, при всей важности этой колонии для Империи не все рады назначению сюда. Ко мне, впрочем, это не относится, я сам сюда просился. Но кое-кто… Так давайте откроем дверь, хорошо? Мне не хотелось бы настаивать, но в конце концов именно я здесь первое лицо.
Хильда нахмурилась:
– Генерал-губернатор, я могу либо открыть дверь, либо улететь. Я предпочла бы остаться. Но неслыханный прием, оказанный нам русскими, а вслед за этим совершенно неожиданное поведение вашего главного констебля внушает мне опасения. Мне нужна гарантия, что нашей группе будет позволено все время находиться вместе, и письменная охранная грамота для нас, скрепленная вашей подписью и печатью от имени Его Императорского Величества.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
