— Убирайся из моей жизни, Дэниел. Слышишь меня?
ГЛАВА 20
В понедельник я поднялась в шесть часов и медленно, потихоньку агонизируя, пробежала пять миль. Я была в плохой форме, и мне вообще не следовало этого делать, но я не могла удержаться. Пожалуй, это было самое ужасное Рождество в моей жизни, и наступивший год пока складывался далеко не прекрасно. Было третье января, и мне очень хотелось, чтобы моя жизнь вернулась в привычное русло. К счастью, немного попозже Рози должна открыть свое заведение и, может быть, Джон вернется из Айдахо. Генри прилетит в пятницу. Я повторяла про себя на бегу благословения в свой собственный адрес, несмотря на то, что все мое тело болело, что у меня отобрали офис и что над моей головой сгущались тучи подозрений.
Небо было чистое, поднимался легкий ветерок. Казалось, день будет не по сезону теплым, даже в этот час, и я подумала, не ожидать ли нам ветра из пустыни, горячих порывистых потоков воздуха. В это время года такого обычно не бывает, но воздух был очень сухой и пыльный. Пот у меня на лице высыхал мгновенно, и моя футболка прильнула к моей спине сухой жесткой тряпкой. К тому времени, когда я добралась домой, какая-то часть моего напряжения исчезла. Кинзи Миллхоун, вечный оптимист. Я добежала до Генриной калитки и походила немного взад-вперед, чтобы отдышаться и остыть. Машины Дэниела не было. На его месте стоял автомобиль, которого я раньше не видела. Маленький, судя по форме, аноним под бледно-голубым чехлом. Парковаться на тротуаре у нас запрещается, а гаражей мало. Если я когда-нибудь куплю себе новую машину, придется самой же покупать и чехол. Я потянулась, взявшись за забор, прежде чем принимать душ.
Ланс Вуд позвонил мне в восемь часов. Судя по фоновым звукам, глухой комбинации гула городского транспорта и ощущения, что он говорит из закрытого помещения, я поняла, что он говорит из телефона-автомата.
— Где вы? — спросила я, как только он назвал себя.
— На углу улицы в Колгейте. По-моему, мой телефон на работе прослушивается,— сказал он.
— Вы его проверяли?
— Я честно говоря, не вполне представляю, как это сделать, не звать же, в самом деле, людей из телефонной компании.
— Это точно,— сказала я.— Все равно, что просить лисицу проверить состояние курятника. Почему вы решили, что он прослушивается?
— Да ерунда какая-то. Я говорю по телефону, а потом узнаю, что мои слова обсуждают все кому не лень. Я говорю не о слухах, которые ходят по фирме. Более серьезные вещи, например, какие-то мои реплики, адресованные клиентам из других штатов, которые наши люди уж никак не могли бы узнать.
— Может быть, просто кто-то подслушивает? Ведь много сотрудников имеет доступ к телефону.
— Но нет параллельного телефона к моей личной линии. То есть не то, чтобы это было дело строжайшей секретности, но мы все же предпочитаем, чтобы такие вещи не распространялись. Кто-то хочет, чтобы я выглядел полным ослом. Вы никак не можете это проверить?
— Могу попробовать,— сказала я.— Как насчет самого телефона? Вы пробовали разобрать микрофон?
— Конечно, но я понятия не имею о том, как он должен выглядеть в нормальном виде. Я бы сказал еще, что не слышу никаких подозрительных звуков или щелчков.
— Вы и не должны их слышать, если прибор установлен правильно. Он ничем себя не выдаст в таком случае. Конечно, это может быть и что-нибудь другое,— сказала я.— Может быть, прослушивается ваш кабинет.
— И что тогда? Это можно обнаружить?
— Иногда, если повезет. Можно еще купить электронный прибор, который ищет «жучки». Я попробую что-нибудь в этом роде. Дайте мне пару часов времени, а потом давайте встретимся у вас на заводе. Мне сперва нужно кое-чем еще заняться.
— Идет. Спасибо. Час ушел у меня на то, чтобы напечатать свои записи, вырезать из газеты статью о взрыве и вложить это все в мою папку. Я попробовала номер Лиды Кейс в Техасе, надеясь, что, может быть, ее соседка по комнате о ней что-то знает. Это было бы небесполезно, если бы я знала, как найти ее в Санта-Терезе.
В десять минут десятого мой телефон зазвонил. Дарси звонила мне из «Калифорния Фиделити», и голос у нее был такой, будто она прикрывает телефон рукой.
— Большие неприятности,— сказала она.
У меня екнуло сердце.
— Что еще?
— Если я вдруг начну говорить о чем-то другом, это значит, что Мак вошел,— прошептала она.— Я подслушала его разговор с Джуэл. Он говорит, что кто-то подкупил полицейских с этим инвентарным списком на складе. Похоже, что Ланс Вуд перевез весь товар в другое место, до пожара. Тот список, по которому он требует компенсации,— подложный.
— Неправда,— сказала я.— Я видела сама эти товары. Пять или шесть ящиков, когда я там была.
— Насколько я понимаю, там было несколько настоящих, среди всех остальных декораций. Его будут судить, Кинзи. Поджог и мошенничество, а тебя будут судить за пособничество. Мак отправил дело в прокуратуру сегодня утром. Я подумала, что тебе нужно знать на случай, если ты захочешь обратиться к адвокату.
— В какое время? Ты не знаешь?
— Мистера Мотика сегодня нет, но я могу оставить ему записку,— сказала она.
— Это что, Мак?
— Он точно нам не сообщил, но мы ожидаем, что он вернется сегодня. Ага. Да, я так и сделаю. Хорошо, спасибо,— сказала она и повесила трубку.
Я позвонила Лонни Кингману и все ему рассказала. Он сказал, что свяжется с офисом федерального прокурора и узнает, готов ли ордер. Его совет был сдаться добровольно, чтобы избежать унижения и неопределенных последствий публичного ареста.
— Господи, я не могу в это поверить,— сказала я.
— Пока еще ничего не случилось. Не волнуйся, пока я не скажу тебе, что уже можно,— сказал он.
Я подхватила сумочку и ключи от машины и направилась к дверям. Мои эмоции снова отключились. Все равно не было смысла нагнетать напряжение. Я влезла в машину и поехала в магазин электронного оборудования. Мои знания об электронной прослушивающей аппаратуре, безнадежно устаревшие, были ограничены информацией, которую дал мне краткий обзорный курс в Полицейской Академии, десять лет тому назад. Вероятно, уменьшение такого рода приборов в размерах произвело настоящую революцию в этой области, но я подозревала, что в основе должны лежать те же принципы. Микрофон, передатчик, записывающее устройство. Установку, должно быть, производил специалист, замаскированный под обычный обслуживающий персонал: служащего телефонной станции или кабельного телевидения. Наблюдение с помощью электронного оборудования обычно дорого обходится, как правило, оно противозаконно, если не санкционировано властями, и в телевизионных фильмах выглядит гораздо проще, чем в реальной жизни. Обнаружение подслушивающих «жучков» — это совсем другое дело. Естественно, существовала вероятность, что Лансу все это просто кажется, но в этом я сомневалась.
Маленький многочастотный приемник, который я купила, по размерам походил на портативное радио. Вообще, он брал не все частоты, но многие из тех, на который ведется прослушивание — 30-50 Мегагерц и 88-108 Мегагерц. Если «жучки» работают на проводах, то провод я найду сама, если же нет, то можно будет использовать приемник, он будет издавать звуки высокой частоты, если рядом окажется подслушивающее устройство.
Я ехала в Колегейт с опущенными окнами, и горячий, сухой воздух превращал салон моего «Фольксвагена» в духовку. Прогноз погоды по радио был таким же сумбурным, как и мое состояние духа. Было очень похоже на август, и асфальт был как в дымке из-за жары. В Санта-Терезе погода в январе лучшая за весь год. Все в зелени, много цветов, температура где-то в районе семидесяти градусов[19], тепло и приятно. Световое табло на здании банка показывало 89 градусов, притом, что было еще утро.
Я припарковала машину напротив здания «Вуд и Варен» и вошла внутрь. Ланс вышел из кабинета в мятом костюме с засученными рукавами.
— Мы должны по возможности не болтать лишнего, когда мы туда войдем, так? — спросил он, показывая на дверь кабинета.
— Не думаю. Нужно дать им понять, что мы идем по следу. Может быть, это их немножко встряхнет.
Перед началом работы я обследовала помещение изнутри и снаружи, надеясь, что там мог быть установлен маленький микрофон из тех, что прячут за косяком или в пустотах двери, так что панель двери служит мембраной при передаче звука. Кабинет Ланса находился в переднем правом углу здания. В этой части стены были составлены из блоков, что отнюдь не благоприятствовало установлению подслушивающей аппаратуры. Пришлось бы бурить камень. Внутри одна стена была общей с секретарской комнатой, а значит, в ней тоже трудно было бы спрятать «жучок». Четвертая стена была чистой.
Служащие компании без любопытства наблюдали, как мы готовимся к поискам. Если кого-то и беспокоило, что подслушивание вскроется, то этого не было заметно.
