— Хватит им веселиться, — проскулила Корал. — Сил нет терпеть.
Машинально погладив сестру по плечу, Корвин окликнул Фауста. Лекарь быстро сказал что-то Лью-вилле, та кивнула в ответ, и Фауст поспешил к пациентке. На ходу поздоровавшись, он взял Корал за подбородок, развернул лицом к солнцу и долго всматривался в рубиновый глаз. Потом произнес не слишком обеспокоенно:
— Нагноения нет, но булыжник явно не прижился. Намудрил ваш Дворкин.
Вокруг них постепенно собирались остальные.
— Начинаем? — деловито осведомился Кул. — Сынок, может, я тебе проассистирую? Расхохотавшись, Геката промурлыкала:
— Представляю, какой катаклизм разразится, если высший демон Судьбы окажется в центре Узора Порядка!
— Я просто предложил, — смутился царь.
— Лучше помоги заморозить ей глазницу, — сказал Фауст. — У тебя хорошо получается.
Когда отец, стрельнув молнией из пальца, сделал бесчувственной глазницу, а также половину головы, включая ухо и верхнюю губу, Сын Вампира попросил, чтобы кто-нибудь из амберитов проводил больную в середину Лабиринта. Сопровождать ее вызвался Мерлин.
— Почему не сам? — подозрительно спросила Фиона.
— Боюсь, — признался Фауст. — Кто знает, как отреагирует Узор на прохождение демона другой Великой Силы.
— Дара преодолела маршрут без проблем, — припомнил Корвин.
— Здесь, на Главном Лабиринте? — недоверчиво уточнил Кул.
— Нет, она прошла Лабиринт в Амбере. Геката бросила, презрительно усмехаясь:
— Наверняка она рассчитывала вызвать катастрофу своим появлением в центре Узора.
Фауст медленно прогуливался вдоль края Лабиринта, наблюдая, как Мерль и Корал движутся к центру испускавших слабенькое свечение голубоватых линий. Перед визитом в Амбер он накачался энергией Озера Мощи и теперь, распираемый силами, рвался в бой. Все чувства — человеческие и трансцендентные — работали идеально, к тому же бурлило предвкушение скорого свершения давних замыслов. Вокруг суетились мелкие твари, и Фауст не без труда сдерживал смех, понимая тщетность их усилий и мелочность их помыслов.
Наверное, лицо герцога выдало какие-то чувства, во всяком случае, Бенедикт стал проявлять признаки беспокойства. Положив руку на плечо нирванского лекаря, старший амберит спросил с угрозой:
— Ты уверен, что сможешь?
Фауст легко отстранил руку, молча погладил перебинтованную культю, потом равнодушно отвернулся. Вскрикнув, Бенедикт торопливо содрал повязку и ошеломленно уставился на свою руку — ладонь выглядела совершенно здоровой, все пальцы были на месте, причем нужной длины, со всеми положенными суставами и ногтями.
Хлопнув его по спине, Сын Вампира направился к своим родственникам. Мэтр Джильбер, наблюдавший эту сцену широко раскрытыми глазами, простонал:
— О демоны, какой сюжет для баллады!
Меф по-прежнему травил анекдоты и, не смущаясь от присутствия Гиневры, откровенно ухлестывал за Флорой. Тем временем Кул, благоразумно державшийся на порядочном удалении от периметра Узора, втолковывал амберскому коллеге:
— Лунные Всадники покинули поле боя, узнав, что мы завладели Кубком. Теперь они готовятся к походу на Нирвану.
Потянувшись к уху Кула, Рэндом осведомился доверительным шепотом:
— Не слишком ли большой кусок Теней вы отхватили? Столь протяженные территории бывает непросто удержать.
— Трудно удерживать лишь насильно присоединенные провинции, — назидательно сообщил царь Нирваны. — А те, которые с радостью приветствовали освободителей, наоборот, укрепляют империю. Такие Отражения приумножают силу и богатство державы, а также дают новых солдат для императорской армии.
Это был не просто отеческий подзатыльник, понял Рэндом. Это была декларация о намерениях. Кул открыто возвестил, что намерен строить империю.
Корвин негромко сказал подошедшему Фаусту:
— Иногда мне кажется, что вы должны ненавидеть Амбер.
— Это нельзя назвать ненавистью. — Нирванец скорчил пренебрежительную гримасу.
— Месть? — немедленно спросил Рэндом. Ему ответил Кул:
— Мы признаем и приветствуем вендетту. Именно поэтому я убил твоего брата Озрика.
В это самое время, но в другом скоплении зрителей Бенедикт недоуменно вопросил:
— Каким образом Геката может быть старше Оберона?
— Может, она — из элиты Хаоса? — пробормотал Блейз. — Слушайте, а как доктор собирается попасть в центр Лабиринта, если боится проходить маршрут?
Джулиан лениво ответил:
— Я видел, как Фау вручил Корал свой Козырь, сказав; мол, дойдешь до центра Узора — проведешь меня к себе.
Подбежав к собравшимся в кучку братьям, Фиона прошептала:
— Я поняла! Едва только Корал откроет проход — он ударит кинжалом, как Бранд ударил Мартина.
Все слегка всполошились, потому что ждали от нирванского лекаря какой-нибудь изощренной пакости, а предположение Фионы звучало весьма правдоподобно. Однако Фауст, стоявший в полусотне шагов от них, укоризненно заметил:
— Для этого мне вовсе не нужно козыряться к ней. Чтобы пролить амберскую кровь на Узор, мне достаточно всадить в Корал очередь.
Откинув полу камзола, он показал кобуру тяжелого автоматического пистолета. «Он, что же, на милю слышит?» — покраснев, испугалась Фиона. На всякий случай она все-таки держала наготове стилет, твердо решив: если проклятый колдун сделает хоть одно лишнее движение, то получит клинок под левую лопатку. Рыжая карлица была уверена, что не промахнется — ведь смогла же она пырнуть в спину Бранда, хотя в тот раз вокруг было много ненужных свидетелей.
Однако обошлось. Когда король Хаоса и королева Кашеры добрались до пункта назначения, Фауст шагнул через Карту в центр Узора и перенес кресло, в котором не так давно оперировал Виолу. Усадив Корал поудобнее, вколол порцию наркоза, а напоследок еще добавил обезболивающие чары. После этого посоветовал Мерлину:
— Вали отсюда. На этом пятачке маловато места.
Кивнув, Мерлин козырнулся. Стало чуть просторнее. Фауст снял плащ, аккуратно свернул колбаской и уложил под кресло. Затем открыл контейнер, наполненный раствором, в котором плавали заранее приготовленные глаза.
— Дай посмотреть, — потребовала Корал, — Не хочу, чтобы глаза были разного цвета.
— Точно такие же, как у тебя, — заверил нирванец, демонстрируя готовые к пересадке органы. — Но если хочешь, заменим тебе оба глаза.
Она засмеялась, отрицательно замотала головой. Потом кокетливо поинтересовалась:
— Надеюсь, ты не попытаешься воспользоваться моей беспомощностью?
— Надеешься или боишься? — Фауст улыбнулся, продолжая раскладывать инструменты. — Я бы с удовольствием, но не на глазах же у обеих семей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
