– Я слушаю вас, Сурен Гаригинович! – настойчиво повторил «Иван Иванович».
Сурен наклонился вперед.
– Три года назад в Тиходонске был арестован американский шпион Билл Джефферсон. Он интересовался какими-то секретами, связанными с ракетным атомным поездом. Его база находилась в поселке Кротово. Потом, непонятно по каким причинам, Джефферсона освободили и выпустили из России. Причем с женой одного из офицеров поезда Оксаной Кудасовой. Теперь ее зовут Оксана Джефферсон, она живет в Дайтона-Бич…
Сурен остановился, чтобы перевести дух. У него пересохло в горле, очень хотелось пить, но графина с водой в приемной не было, а попросить он стеснялся – сейчас время неподходящее. Он посмотрел на представителя разведки: какое впечатление производит его рассказ?
«Иван Иванович» посерьезнел. Конкретные имена, факты, названия населенных пунктов – все это не характерно для вымысла!
– Продолжайте, пожалуйста, Сурен Гаригинович, – заинтересованно попросил он.
– …А ее муж Билл Джефферсон недавно отправился в Москву выполнять очередное задание. Секретное название операции – «Рок-н-ролл»! Да, операция в Кротово называлась «Скорпион»! Вот то, что я хотел сообщить…
Сурен замолчал.
– Простите, пожалуйста, откуда вы знаете столь интимные подробности? – напряженным тоном спросил «Иванов». – Вплоть до названия секретных операций?
Посетитель полез во внутренний карман пиджака, извлек немного помятую фотографию и положил на стол перед собеседником.
– Оксана Джефферсон в прошлом – моя невеста. Она мне все и рассказала.
Разведчик внимательно рассмотрел снимок. На берегу океана гражданин Бабиян по-хозяйски обнимал молодую красивую девушку в откровенном купальнике, не скрывающем прелестей отличной фигуры. Красавица явно годилась ему во внучки.
– Да-а-а, – неопределенно протянул «Иванов».
– Этот негодяй, Билл, просто отбил ее у меня, – скорбно произнес Сурен, пытаясь добавить «человеческую мотивацию» своего поступка.
– Да-а-а, – повторил «Иван Иванович». И, опомнившись, сочувственно улыбнулся ценному заявителю: – Вам, она, конечно, гораздо больше подходит…
Сурен помолчал. Хотя в голосе разведчика не чувствовалось ни одной издевательской нотки, только идиот мог принять его слова за чистую монету.
– Сейчас речь не о том. Вы, конечно, знаете о моих проблемах?
Высокий парень кивнул.
– Финансовые махинации, хищение бюджетных средств, подкуп должностных лиц, неуплата налогов…
– По сравнению с действующим в России американским шпионом это сущая ерунда, – поморщившись, перебил его Сурен. – Я надеюсь, что вы оцените мою помощь и поможете мне…
– Конечно, Сурен Гаригинович! Посидите, пожалуйста, здесь, пока я наведу кое-какие справки. И не волнуйтесь. Мы всегда заботимся о людях, которые нам помогают!
Сурен облегченно вздохнул.
– Можно мне напиться?
«Иван Иванович» улыбнулся.
– Сейчас вам принесут чай или кофе или что захотите!
И действительно, немедленно появился давешний дежурный, с которым произошла чудесная метаморфоза: лицо выражало радушие и доброжелательность, а глаза лучились искренним участием и готовностью выполнить любое желание дорогого гостя.
– Пойдемте, Сурен Гаригинович, перекусим, стол уже накрыт! Да, извините, я не представился: Петр Васильевич!
– Очень приятно, – произнес Змей. Он понял, что на его наживку клюнули.
Петр Васильевич занимал его три часа. Они пообедали в специальном зале столовой для VIP-персон, выпили кофе с коньяком, потом черный чай с пирожными, потом зеленый – для утоления жажды. По предложению Петра Васильевича не очень успешно поиграли в шахматы, которых Змей не понимал, потом немного – в нарды, которые, наоборот – любил Сурен Гаригинович и не понимал Петр Васильевич.
Наконец, появился «Иван Иванович» с черной, даже на вид исключительно секретной, папкой под мышкой. Дежурный атташе немедленно испарился, а разведчик, сдвинув в сторону пустые чашки и тарелку с остатками пирожных, выложил на синюю скатерть несколько фотографий.
– Кого из этих людей вы знаете?
Сурен, не раздумывая, показал пальцем.
– Вот он, Билл Джефферсон, муж Оксаны, агент ЦРУ. В Тиходонске я знал его как Василия Федоровича Столярова, жителя Москвы.
«Иван Иванович» быстро собрал фотографии и спрятал их обратно в папку.
– Сурен Гаригинович, вы оказали нам большую помощь, – очень серьезно, значительно и торжественно сказал он.
Таким тоном говорят не от себя – от государства. Значит, все, что он произносит, согласовано на самом верху! Сердце Сурена возбужденно колотилось. Неужели его план удался?!
– И мы выполним вашу просьбу. Думаю, нам удастся убедить российские правоохранительные органы проявить к вам гуманность и добрую волю.
– Спасибо! – Сурен не смог сдержать широкую улыбку. – Большое спасибо!
– Но для этого необходимо определенное время. Позвоните мне через месяц и получите дальнейшие инструкции. Запишите телефон…
Из посольства Сурен вылетел на крыльях радостной надежды. Он сам, своим умом, добыл ключи от Родины! Точнее, от привычного уклада жизни, от основного имущества, от возможности делать деньги, такие деньги, которые здесь не снились даже Президенту! Конечно, дон Марио Винцетти тоже умеет делать большие деньги, но он глава мощной Организации… И очень важно, что Сурен обошелся без помощи могущественного покровителя, доказав тем самым свою значимость и авторитет. Впрочем, сделку по покупке акций надо довести до конца… Что ж, используем привычный рычаг…
Сурен набрал секретный номер. Этот телефон включен только тогда, когда нет опасности им пользоваться. Сейчас он был включен.
– Алло, – раздался в трубке тихий женский голос.
– Здравствуй, Лючия, – старательно изображая трепетного влюбленного, сказал Сурен. – Ты одна?
– Да, – еще тише сказала Лючия. – Марио надолго уехал…
– Зато я завтра приеду! Мы обязательно должны увидеться!
– Только помни об осторожности, – еле слышно произнесла она и отключилась.
Трепетность и влюбленность исчезли. Сурен тоже нажал кнопку отбоя. Лючия не идет ни в какое сравнение с Оксаной, но это деловой вариант. А Оксана – праздник. Отдых для тела и души. Может, действительно сделать ее своей американской женой?
Он вздохнул. Какая фигурка, какие ножки… Но… Девчонка очень ненадежна, она предала своего первого мужа, этого лейтенантика, предала второго… Нет, доверять ей нельзя… Тогда зачем связываться? Сколько можно найти молодых девушек с красивыми икрами? Много, очень много…
Важной походкой влиятельного и авторитетного человека Сурен подошел к машине. Алекс и Жора напряженно смотрели на шефа, пытаясь угадать, какие вести он принес.
– Все нормально, парни! – усмехнулся Сурен, разваливаясь на заднем сиденье. – Я порешал все вопросы!
* * *
18 ноября 2002 года, Москва
Вечером Лернер рассеянно слушал «Русалку» Дворжака в Государственном Кремлевском дворце, который раньше назывался Дворцом съездов. Снаружи концертный зал показался ему удивительно похожим на здание Кеннеди-Центра в Вашингтоне – это послужило еще одним аргументом «за» и заставило, в конце концов, выложить семьдесят долларов за билет. В антрактах он обошел вестибюль, спустился в цокольный этаж, где располагались туалеты, по мраморным лестницам поднялся на галереи, осмотрел ас– сортимент закусок и напитков в буфете, съел бутерброд с копченой колбасой и порвал костюм о торчащий из металлического стула винт… Но это не испортило настроения. Специалист по особым операциям Грант Лернер сделал три десятка снимков на мобильный телефон, присмотрелся к публике, а главное, окончательно сочинил сложную партитуру для очередного, особо важного, «концерта». Он подобрал свой знаменитый «ключ» к операции эксфильтрации, а также придумал для нее кодовое обозначение.
Когда-то пятнадцатилетний Грант зачитывался Фенимором Купером. Из всех мужественных и благородных героев особенно нравился ему охотник Натаниэль Бумпо по прозвищу Следопыт – великолепный стрелок, забивающий гвоздь пулей, выпущенной из длинноствольного карабина, который он любовно называл «оленебой». Больше того, вопреки русской поговорке: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь», – Следопыт сбивал одной пулей двух птиц. Для этого надо было рассчитать их траектории, предугадать, когда и где они пересекутся, и послать пулю именно в эту точку, и именно в это мгновение… Такое феноменальное мастерство произвело на юного Гранта неизгладимое впечатление.
Но теперь он тоже был виртуозом своего дела. Подобрать подходящую человеческую цепочку сложно, но это полдела. Если не четверть. Надо направить ее туда, где бурлит жизнь, где легко раствориться в толпе, где скрещиваются досуг и работа…
Расположенный над кремлевскими подземельями Дворец и стал той точкой, в которой пересекутся пути эксфильтрации Зенита и выполнения им последнего задания! Грант Лернер чувствовал себя Следопытом, которому предстоит сделать особо точный выстрел. Организовать «Рок-н-ролл под Кремлем»! Его распирало чувство радости и торжества. Хотелось выпить, но Лернер никогда не пил «на холоде».[22]
