— Да, егерям-скитариям такой вариант более подойдёт, — задумался магос, впрочем, встряхнулся и продолжил. — И не только им, но это дело грядущего. Терентий, когда мы пойдём к вашему джокаэро? — полюбопытствовал он.
— А у вас есть образец с собой? — уточнил я, на что магос покивал. — Давайте сходим, посмотрим, что выйдет.
Образец был, а перед космической ежевикой собралась представительная делегация шестерёнок, предводительствуемая Редуктором, предводительствуемым мной.
На эквивалент стука в свете и ветре обезьянус из ежевики высунулся, губами на явившуюся компанию поплюмкал, оскалился ехидно и отмыслеэмоционировал мне своё “чё надо?”
В ответ я, помахивая мелкой фигнюшкой-передатчиком, исполнил для наблюдателей пантомиму, а в свете и ветре прямо отмыслеэмоционировал, “мол, посмотри на эту фигулину”. Обезьянус заинтересовался, фигулину цапнул и стал в неё смотреть, светом и ветром тыкать и вообще всячески исследовать. А вот результат был обескураживающим:
Полчаса обезьяньих исследований сопровождались всё более озадаченной, а потом и хмурой мордой, гневными и обиженными “у-у-уками” и прочим подобным. А через полчаса обиженный обезьянус всучил мне фигнюшку, помотал башкой, показал язык и отмыслеэмоционировал, что принёс я ему фигню, которая работать не может, потому что так не работает. И вообще всё это фигня. И гордо и оскорблённо удалился в ежевику.
— Не вышло? — уточнил, в общем-то, очевидную вещь магос.
— Да, не вышло, — откапитанствовал я. — Насколько я понимаю мимику и жесты джокаэро, — лицедействовал я, — он вообще не понимает, как работает этот прибор, — помотал я передатчиком, — и считает, что работать он не может.
— И к лучшему, — парадоксально заключил Редуктор уже на пути в мои апартаменты, на что я с искренним изумлением уставился на магоса. — Понимаете, Терентий, — объяснился он, — я начинал чувствовать себя, да и человечество, необразованными приматами. А так, выходит, что нам есть, чем гордиться, и способ воспроизвести я найду! — фанатично замерцал он сенсорными окулярами.
— Удачи вам в этом, магос, — заключил я.
Вообще, если посмотреть с точки зрения не свячёного копирки, а учёного-исследователя, то Редуктора понять можно, после обдумывания заключил я. И вправду, как-то оскорбительно для Человечества выходило, хотя и не настолько сильно, как в ощущениях Валлиоса.
Ну и пусть ищет возможности “обманывать верующую Вселенную”, дело небезынтересное, наверное. Помимо кучи всего прочего, напомнил себе я.
А в остальном, добыча со скитальца была небесполезной, но далеко не настолько, как мне казалось: как рассказал более чем довольный Редуктор, на первичном этапе исследований появилось несколько удачных решений по архитектуре когитаторов и мыслящих машин. На ощутимые проценты повышающие эффективность последних.
А главное, появилась возможность уже не на проценты, а в разы повысить эффективность работы логисов, улучшив их аугменты.
— Всё это требует испытаний и исследований, Терентий, — довольно гудел магос. — Но озвученное — уже реальность.
— А улучшить вычислительные мощности сервиторов? — заинтересовался я. — И сервисных и боевых роботов?
— Роботов точно нет, — отрезал магос. — Запрет, и, нужно отметить, оправданный запрет на повышение вычислительных мощностей, — воздел он механодендрит, на что я пожал плечами и понимающе покивал — последствие додревнего бунта машин и запрет Импи. — А с сервиторами… возможно, но не рационально. Проще поставить для выполнения задачи нескольких… — на этом магос прервался, уж очень скептически я на него взирал. — Хотя, в ряде работ, согласен, возможно имеет смысл.
— Как минимум, Валиос, в сервиторах-операторах наведения орудийных систем, — высказался я. — Они прискорбно “тупят” и с упорством, заслуживающим лучшего применения, мажут, — отметил я, ознакомленный, в процессе знакомства с судном, с “орудийными” киборгами.
— Возможно-возможно, — прогудел Редуктор, обдумывая сказанное.
Ну и разворачивали шестерёнки из погруженного на Милосердие добра исследовательский комплекс, не без этого.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А в остальном, не считая того, что все причастные сидели, как на иголках, прошли эта пара недель довольно спокойно. Пару раз отыграл я концерт, разок краем уха выслушал молебен корабельного попа, на тему “врагов повержения и Империума возвышения”.
Кстати, “вторая кошатина Кристины” как училась, так и нашла в “поклонницах Эльдинга” круг общения. Всё же, выходила она несколько лишней в свите, хотя я на неё не злобствовал и не третировал. Посетил разок их с Кристиной занятия, убедился, что “призывать сотону” девчонки не будут, покивал да и забил на Мягкую Лапку. Есть и есть.
И вот, наконец, дверь моих апартаментов сотряс уже знакомый грохот.
— Подход сотворили, верхнюю часть железяки расчистили, площадка напротив входа организована, — оповестил мою высунутую морду Карас. — Принимай работу, твоё инквизиторство, — ультимативно потребовал скват.
— Глянуть надо, — резонно ответил я под одобрительные кивки старейшины.
После чего, на паре челноков спустились на планету. Скваты, помимо “лестничной площадки” и самой лестницы, полностью отчистили верхнюю часть пирамиды. Сотворив этакую “стеклянную скорлупу” из расплавленной породы на армирующих конструкциях. Между пирамидой и скорлупой было метра два, хотя я так и не понял, на кой они просто её не раскопали.
Но, справились, а слой породы не лишний. Хотя в эту “песчаную Морию” спускались всё же по пандусу, на тауроксах — уж очень спуск по ступеням был бы длинным.
Спустились, окинул я скватьих рук дело, поблагодарил и обозвал “ай молодцами”. После чего, взирая на частично припорошенный песком-породой (что могли — выгребли, а внутрь не лезли, как ты говорил, — откомментировал главный скват) проём портала. Врат, как таковых, не было (или они были распахнуты, точнее — скрывались в стенах), ну и темный провал метров пяти высотой внушал всякое разное.
— Терентий… — начал было магос.
— Тихо, — вскинул я руку. — Кристина, не вздумай использовать силы имматериума. Ждите, — обратился я к соратникам.
А сам уселся поудобнее в тауроксе и стал с закрытыми глазами всячески пыжиться и вчувствоваться в пирамиду.
Поскольку крошечный соскоб её материала был, исследования, насколько возможно, произвели. И выходила дичь столь неудобоваримая, что шестерёнки умудрялись пучить оптические сенсоры. Как — варп их знает, но пучили, факт.
Хотя, было у меня подозрение, что это за неудобоваримая хрень, основанное на фантастике. Дело в том, что этот “металл” был непроницаем для ЭМ-излучения, вплоть до интенсивности, более подходящей оружию, нежели радару-сканеру.
Далее, обладал “идеальной памятью металла”, восстанавливая, в рамках отколупанного куска, внешнюю форму, за секунды.
И, наконец, после разделения на части (весьма трудоёмкое и энергоёмкое, нужно отметить, разделение) несколько кусков начали тянуть из окружающего пространства энергию, начиная с тепловой, охлаждая герметичные контейнеры. А потом — эти контейнеры разгерметизировав, “изъяв” часть их массы и восстановив для каждого куска целостность и форму изначального соскоба.
В общем, лично я предполагал, что структура этого “металла” — нанороботы высочайшего технологического уровня. Атомарного, наверное, прикидывал я, хотя, как в атом можно запихать функционал — не представлял. Но ряд экспериментов Редуктора это подтверждал, да и сам он, за неимением иного удобоваримого объяснения, мою теорию принял.
Далее, был этот металл пси-нейтральным, экранировал пси-воздействия, и для Кристины той же в имматериуме виделся как чёрный кусок непонятно чего, как рассказала тереньтетка, близко к ноктилиту, в одной из фаз этого колдунского минерала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Так что в плане гробницы полагался я, на предварительном этапе, исключительно на свою чувствительность в свете и ветре. Поскольку иными методами, если не использовать запредельную энергонасыщенность, исследовать и не выйдет.
