Диего, конечно, сразу узнал шофера сеньора Сальватьерра, Максиме, но и виду не подал. Месяца три назад он приходил сюда, и этот самый Максимо дал ему адрес сеньора де ла Парра. Теперь он пришел навестить Марианну, созвонившись с ней накануне. И надо же было случиться такому, что первым, кого он встретил был этот самый Максимо. Тот сказал, что ему знаком гость, но Диего и бровью не повел: откуда, мол… Сомнение тут же закралось в душу парня – с чего бы эта игра? Сначала он поделился своими подозрениями с Марией, но потом решил тут же пойти к дону Альберто, благо тот из-за нездоровья остался дома и работал в библиотеке.
– Я уверен, сеньор, этот Авилла приходил сюда еще до того, как они познакомились с вашим сыном, Луисом Альберто.
– Ты не ошибаешься, он спрашивал адрес моего покойного друга?
– Да, это было вскоре после того, как сеньор умер, сказал, что он был на кладбище, и ему дали ваш адрес. Ему надо было найти дона Луиса, чтобы узнать, работает ли у него сестра, – так он назвал Марианну.
– И ты дал адрес?
– Да, сеньор, извините меня. Поэтому я и решил все рассказать вам. Мне кажется, что сеньор Диего что-то скрывает. Или у него что-то на уме…
– Но что? – озабоченно вздохнул дон Альберто.
– Когда этот сеньор пришел сюда во второй раз, я поздоровался, но он сделал вид, что меня не знает.
– Ты не ошибся? Не спутал его с кем-то?
– Нет, нет точно знаю? Я уверен: это был он!
В то время как озадаченные дон Альберто и Максимо выясняли все детали появления Диего в доме Сальватьерра, Марианна рассказывала Диего о своем житье, о том, как о ней заботится дон Альберто, и не будь его, ни за что бы она здесь не жила: Луис Альберто скова стал циничным, грубым, как прежде, когда она только пришла сюда.
– Значит, ты его не любишь, Марианна? – с надеждой посмотрел он на девушку. – Луис Альберто женатый человек. И он не из нашего круга, деспотичный, какой-то фальшивый, не способен испытывать к людям искренние чувства, такие, какие я испытываю к тебе, Марианна. Когда мы жили еще на ранчо, ты мне уже тогда была симпатична. Но теперь я ближе узнал тебя, и мы стали друзьями. Ведь так? Я понял, что ты мне не только нравишься. Больше, Марианна! Я просто… люблю тебя.
– Не надо, Диего, – прервала его Марианна. – Никогда не говори мне об этом, иначе я не буду встречаться с тобой.
И вдруг сеньор Авилла тихо произнес:
– Знаешь, выходи за меня замуж, Марианна. Это решит все твои проблемы сразу. Нет, нет, не отвечай сразу. У тебя ко мне, наверное, родственные чувства? Но, я уверен, что когда-нибудь ты полюбишь меня. Подумай, не спеши с ответом. Я прощаюсь с тобой. До встречи.
Вышедший из кабинета Максиме, извинившись, пригласил Диего к дону Альберто.
– Садитесь, сеньор Авилла. – Ты тоже, Максимо, присаживайся. Сеньор Авилла, вы знали что Марианна, покинув ранчо, приехала в Мехико, чтобы разыскать дона Луиса де ла Парра?
– Нет, сеньор, не знал. Для меня было неожиданностью встретить ее здесь, в вашем доме.
– Тогда зачем вы обратились с просьбой к Максимо, дать вам адрес дона Луиса? Зачем он вам?
– Я обращался – к кому?.. – На лице Диего была высшая степень изумления.
– К Максимо…
– Вероятно, ваш Максимо сошел с ума. Да, он мне уже говорил, что я-де расспрашивал его об этом сеньоре. Но я ответил, что он ошибся. И повторю это в вашем присутствии.
– Это неправда, – глядя ему в глаза, настаивал Максимо. – Я вас отлично помню, вы даже пообещали пригласить меня на чашку кофе.
– Ну, это уже слишком, дон Альберто! Ваш человек пытается доказать то, чего не было. Если бы мне понадобился адрес сеньора, зачем бы это было мне скрывать.
– Успокойтесь, сеньор Авилла, думаю, Максимо ошибается.
– Нет, нет, сеньор, у меня отличная память на лица!
– Но на этот раз, Максимо ты, кажется ошибся. Простите меня, сеньор Авилла, – дон Альберто был, как всегда, очень спокоен, – но есть что-то странное, в том, что на второй день после смерти Луиса какой-то человек разыскивал его адрес. А на следующий, как сообщила служанка де ла Парра, снова кто-то приходил и спрашивал про Марианну. Поэтому я и хотел узнать, не вы ли это были? Простите, если вас это задевает.
– Дон Альберто, если бы я был этим человеком, зачем бы мне нужно было это отрицать? Вы, наверное, знаете, как я отношусь к Марианне. Меня очень волновала ее судьба после того, как Ирма ее выгнала с ранчо.
– Садитесь, сеньор, садитесь! Думаю, вот что мы сделаем, Максимо. Надо расспросить Эрнестину, служанку дона Луиса, пусть она нам опишет того человека, который приходил к ней.
– А вам, сеньор Авилла, я приношу свои извинения. До свидания.
– Нет, помилуйте, не за что, дон Альберто, я с вашего позволения удаляюсь.
И тут дон Альберто увидел вдруг, как побледнело лицо гостя, лоб покрылся легкой испариной: он явно чего-то испугался. Реакция Авилла очень его озадачила – он явно что-то скрывает.
Выйдя из библиотеки, сеньор Авилла лицом к лицу столкнулся с невесткой дона Альберто.
– Вы заметили, она ненавидит меня, Баша знакомая, – бросила Эстер вслед Марианне. И, если честно, то я ее тоже. А как ваши отношения с нею?
– Хорошо. А как ваши с сеньором Луисом Альберто?
– Плохо, и все из-за нее. Ведь она нравится моему мужу. И старается отнять его у меня.
– Не думаю, вряд ли дела обстоят именно так.
– Сеньор Авилла, а какие у вас намерения в отношении Марианны?
– Я сделал ей предложение.
– О! Я могу помочь вам.
– Да чем же?
– Сделаю ее жизнь здесь невыносимой, она будет просто вынуждена выйти за вас.
– Сочувствую Марианне, потому что знаю, что ей придется туго. Но это в моих интересах. Только скажите, зачем вам это?
– Ну, а как иначе отдалить ее от мужа?.. Да, вы бы могли мне оказать еще одну услугу?
– Если это в моих силах.
– Спасибо. Я знала, что могу рассчитывать на вас. Донья Елена попросила Марию принести кофе в библиотеку как только узнала, что наконец-то ее муж остался в одиночестве. Волнения последних недель сделали его нелюдимым; он плохо выглядел.
– Знаешь, Елена, – отхлебнув глоток из чашки, вздохнул дон Альберто, – чем больше меня разочаровывает наш сын, тем ближе мне становится Марианна. Это меня радует.
– А меня огорчает.
– Видишь ли, она девушка благородная, очень нежная. Она дает мне то, чего Луис Альберто всегда меня лишал. И если бы ты постаралась сблизиться с ней, сразу поняла бы, что я прав. Она утешила бы и тебя.
– Но как ты можешь такое говорить? Любовь к собственному ребенку – естественное чувство…
– А наш сын что-нибудь делает, чтобы заслужить эту любовь?
– Я его мать и люблю его.
– Пожалуй, для него ты готова пожертвовать всем.
– Не упрекай меня. О ком же мне еще думать, Альберто, кроме как о сыне, но я и тебя люблю.
