Окутанный клубами меланжевого газа Эдрик подплыл к круглому иллюминатору своей емкости. Восемь гхола поняли, что обстановка накаляется.
Уксталь собрал все свое мужество и попытался прикрикнуть на гхола, но эта попытка выглядела просто комически.
– Скажите нам, как делать пряность в аксолотлевых чанах! Говорите, если хотите жить!
Ваффы поняли угрозу и поверили в ее реальность, но они ничего не вспомнили, у них пока не было доступного для памяти знания. На их маленьких серых лбах гроздьями выступил пот.
– Вы – мастер Тлейлаксу Тилвит Вафф. Все вы одно и то же лицо. В вас есть вся информация, какой обладал он. До того как он умер на Ракисе, он приготовил для своей замены несколько гхола. Мы использовали их клетки, – он судорожно дернул головой в сторону безмозглых тел, лежавших на лабораторных столах, – чтобы сделать вас восьмерых. В ваших мозгах хранится все, что было когда-то и в его мозге.
– Очевидно, они нуждаются в более сильном побуждении, – сказала Верховная Матрона Геллика со скучающим видом. – Ингва, убей одного из них. Не важно какого.
Ингва, как смертоносная машина, только ждала момента, когда ее включат и пустят в действие. Она могла бы напасть на гхола и убить его молниеносными ударами рук или ног, но на этот раз она припасла нечто более живописное. Она обнажила длинный нож, отнятый ею у фермера. Этим ножом он забивал слиней. Молниеносным косым ударом Ингва обезглавила Ваффа номер четыре, стоявшего в середине шеренги. Из зияющей раны хлынул фонтан крови.
Когда голова покатилась по полу, Вафф номер один вскрикнул от симпатической боли вместе с остальными уцелевшими братьями. Голова остановилась, застыв под странным углом. Мертвые остекленевшие глаза смотрели на кровь, льющуюся из обезглавленного тела. Гхола попытались разбежаться, как напуганные мыши, но ассистенты держали их крепко.
Уксталь позеленел. Казалось, он сейчас либо упадет в обморок, либо его вырвет.
– Восстановление памяти происходит под действием психологического кризиса, Верховная Матрона. Кровавого убийства одного из них для этого явно недостаточно. Это должно быть длительное мучение. Ментальная дилемма…
Геллика пнула ногой отрубленную голову.
– Пытка была приготовлена не для этого, а для других семи человечков. Это же аксиома, классическое базовое правило. Если человека подвергнуть только боли, он ее вытерпит, так как может сказать себе, что она скоро закончится, и у него появится шанс уцелеть. – На красивом лице Верховной Матроны мелькнула мимолетная улыбка. – Теперь, однако, у остальных семи нет ни малейших сомнений в том, что они будут убиты, если я прикажу их убить. Нет никакого блефа. Эта предопределенность и неизбежность смерти может вызвать восстановление памяти… Или же они все умрут. А теперь продолжайте!
Ингва оставила меленькое тело лежать на месте.
– Вас осталось семеро, – сказал Уксталь, сам недалекий от того, чтобы дойти до психологического кризиса. – Кто из вас вспомнит первым?
– У нас нет нужной вам информации! – крикнул Вафф номер шесть.
– Это плохо. Старайтесь лучше.
Геллика и навигатор наблюдали за происходящим. Уксталь сделал знак Ингве. Та, усиливая устрашающий эффект, принялась прохаживаться перед строем, и каждый гхола испускал вздох облегчения, когда она проходила мимо.
– Я ничего не помню, – сказал Вафф номер три. Ингва всадила окровавленный мясницкий нож ему в спину, пронзив сердце. Кончик ножа вышел из груди спереди, пробив грудину.
– Значит, ты бесполезен для нас.
Вафф номер один снова ощутил сильнейшую боль, на это раз в сердце, словно тоже ощутил удар клинка, поразивший его брата. Смятение в голове нарастало. Он больше не думал ни о сопротивлении, ни о сокрытии информации. Он не сопротивлялся памяти или прошлой жизни. Он зажмурил глаза и безмолвно закричал, понуждая свое тело раскрыть свои тайны.
Но у него опять ничего не вышло.
Ингва подняла нож и стряхнула с него тело Ваффа номер три, конечности которого продолжали судорожно подергиваться. Мертвец с глухим стуком упал на пол. Ингва отошла в сторону, ожидая, когда ее позовут снова. Она явно получала наслаждение от этой игры.
– Вы усложняете все дело, – сказал Уксталь. – Все остальные из вас могут остаться в живых. Или смерть ничего не значит для гхола?
Разочарованно вздохнув, он сделал знак Ингве, и она убила следующего.
– Осталось пять. – Он посмотрел на окровавленные трупы на полу, потом, словно извиняясь, взглянул на Геллику. – Есть вероятность, что ни один из этих гхола ничего не вспомнит. Скоро будет готова другая партия, но, возможно, нам придется на всякий случай подготовить еще несколько аксолотлевых чанов.
– Мы стараемся! – закричал один из гхола.
– Пока вы умираете, а время уходит. – Уксталь сделал паузу, но его ожидание закончилось раздражением. Он сильно потел. Вся его карьера висела на волоске.
Ингва убила еще одного. Теперь половина Ваффов замертво лежали на полу.
Через несколько секунд она убила пятого гхола. Она подошла к нему сзади, схватила за волосы и перерезала горло.
Оставшиеся в живых принялись лихорадочно рвать на себе волосы и бить себя в грудь, словно эти удары могли привести в движение упрямую память. Размахивая ножом, Ингва наносила им мелкие царапины. Не обращая внимания на их жаркие мольбы и протесты, она немного погодя убила шестого.
Осталось только двое.
Вафф номер один и его идентичная копия Вафф номер семь чувствовали, как скрытые мысли и воспоминания вскипают в глубинах сознания и стремятся выпрыгнуть на поверхность сознания, как отрыжка проглоченной когда-то пищи. Вафф номер один смотрел на окровавленные трупы своих братьев. Память была заперта в глубинах мозга, и дело было не в завесе времени. Вафф начал подозревать, что старые мастера имплантировали в мозг некий механизм, блокирующий доступ к памяти.
– Знаешь, добей их всех! – приказала Геллика. – Мы зря потратили ваше время, навигатор.
– Подождите, – сказал Эдрик через динамики, вмонтированные в стену емкости. – Пусть они доиграют до конца.
Паника и напряжение, охватившие оставшихся в живых двух гхола, достигли пика. Теперь нагрузка на психику достигла своего критического значения.
Действуя без оглядки на Уксталя или на Верховную Матрону, Ингва по собственной инициативе воткнула свой смертоносный нож в живот гхола номер семь. Из раны хлынула кровь и начали вываливаться внутренности, гхола, громко крича от боли, сложился пополам, стараясь снова запихнуть кишки в живот. Он умирал долго и мучительно, его стоны заполнили помещение, а Уксталь требовал информации.
Теперь встала сама Верховная Матрона, глядя на Уксталя горящим взглядом.
– Это очень скучный провал, человечек. Ты совершенно ни на что не годен. – Она извлекла из ножен короткий острый стилет. Подойдя к Ваффу номер один она прижала кончик стилета к его виску. – Это самая тонка косточка твоего черепа. Стоит мне надавить чуточку сильнее, и лезвие разрежет твой мозг. Может быть, это разбудит твою память? – Кончик стилета выдавил из-под кожи каплю темной крови. – Даю тебе десять секунд.
Вафф едва не обезумел от ужаса, он даже не заметил, как одновременно опорожнились его кишечник и мочевой пузырь. Геллика начала считать. Числа, как молоты, били по голове Ваффа. Числа, формулы, расчеты. Священные математические сочетания.
– Подождите!
Верховная Матрона перестала считать. Навигатор продолжал внимательно наблюдать. Уксталь задрожал от страха, ожидая, что следующим Геллика убьет его самого.
Вафф вдруг начал выдавать поток информации, которую просто не мог усвоить из предварительного обучения. Информация лилась из него как нечистоты из лопнувшей канализационной трубы. Он рассказывал о процедурах, методах, цитировал катехизис Великой Веры. Он описал секретную встречу с Досточтимыми Матронами на борту корабля-невидимки; на этой встрече обсуждались совместные действия против Бене Гессерит. Он рассказал, что старые мастера Тлейлаксу не доверяли таким отступникам из Рассеяния, как Уксталь…
– Пожалуйста, уберите нож, Верховная Матрона, – сказал навигатор.
– Он еще не рассказал того, что нам нужно, – возразила Ингва, помахивая своим ножом. Она просто горела желанием убить и этого гхола, как будто не удовлетворилась той кровью, которую она сегодня уже пролила.
– Он расскажет. – Уксталь смотрел на охваченного ужасом гхола. – Этот гхола пока подавлен грузом обрушившейся на него памяти о прошлой жизни.
– О многих жизнях! – В отчаянной попытке спасти свою новую жизнь, тлейлакс говорил все, что знал. Но память оказалась несовершенной, он не мог добраться до нее во всей ее полноте. Недоставало целых разделов знаний. Это было следствием применения запрещенных приемов акселерации.
