Между тем решительное вторжение Розы к Анхелю не осталось незамеченным продавщицами. И Америка предположила, что позволь себе такое она, ей бы не поздоровилось. А эта вошла, и хоть бы что!
За обедом в доме Линаресов места Рикардо и Кандиды были пусты. Рохелио и Леонела не спеша смаковали кофе, слушая Дульсину, вставшую из-за стола раньше других и теперь расхаживавшую по столовой энергичной походкой.
— Что касается Кандиды, нам пора принять решение. С каждым днем она становится невыносимее. Нам остается только изолировать ее.
Рохелио посмотрел на сестру с изумлением.
— Изолировать Канди?
— Да. В больнице для душевнобольных. Она невменяема.
К вашему сведению: вчера она напала на лиценциата Роблеса с ножницами в руке. Есть тихие и неопасные сумасшедшие. Но, увы, это не относится к моей сестре. Леонела поддержала Дульсину:
— Да, Рохелио, присутствие Кандиды ставит семью в опасное положение.
— Наша семья давно уже в опасном положении, — ответил Рохелио.
…Когда об этом разговоре узнал Рикардо, он пришел в ярость. Забыв, что сам он недавно видел выход лишь в помещении сестры в больницу для душевнобольных, он набросился на Дульсину:
— Как ты можешь направлять сестру в сумасшедший дом?
— Она безумна. Ты хочешь, чтобы она нас зарезала? Рикардо схватил Дульсину и затряс ее, как куклу. Дульсина, задохнувшись от злости, стала кричать, что он заразился грубостью от своей дикарки. В ответ он сказал ей, что она позорит семью, связавшись с преступником.
— Запомни, отныне Кандида находится под моим покровительством! — крикнул Рикардо уходя.
Дульсина повалилась на постель и в ярости начала бить по стене кулаками. Ее сотрясали рыдания.
Все в этом помещении было белоснежным: стены, потолок, простыни, халаты. Пожалуй, лишь лицо одного из двух врачей, сидевших около окна, казалось на этом фоне темным: таким оно выглядело усталым и невеселым. Второй доктор смотрел на него с восхищением.
— Ты знаешь, я часто видел, как ты оперируешь. И всегда восторгался твоим умением и решительностью. Да и удачливостью тоже. Но то, что ты сделал на этот раз с несчастной сеньоритой Дельгадо — это уж просто фантастика какая-то! Спасти ее после такого ранения — чудо!
Его собеседник кинул на постель, где лежала Ирма Дельгадо, озабоченный взгляд. Но лицо раненой не выражало ничего. Она была неподвижна. Вряд ли следовало ожидать, что она скоро придет в сознание.
— Что толку, что она возвращена к жизни? — невесело сказал врач с усталым лицом. — Одна из пуль застряла в позвоночнике. Вряд ли эта сеньорита когда-нибудь будет ходить.
Он сидел, уперев локти в колени, и сейчас опустил голову на раскрытые ладони, спрятав в них лицо. Поэтому он не видел, как задрожали при его последних словах веки Ирмы Дельгадо. Она медленно приходила в сознание после операции, спасшей ей жизнь.
Куколка опасливо оглянулся.
— Тебе не следовало приходить сюда. Сорайда начеку. Роман сурово посмотрел на него.
— Дело спешное. Заказчик звонил. Эту Ирму ты не убил. Куколка стал испуганно возражать:
— Я три раза пальнул!
— Вот именно — «пальнул»… Она не умерла. И заказчик не хочет платить остаток. А тут еще я тебе отстегнул.
Куколка принял решительную позу.
— Ну про эти деньги ты забудь. Их и нет уже!
В пылу спора они не заметили Сорайду, как бы невзначай приблизившуюся к ним и внимательно прислушивавшуюся к их разговору.
— Так что ж ты мне, Куколка, предложишь? — спросил Роман, что-то прикидывая в уме.
— Пойдем на угол, там потолкуем спокойно. — Куколка хотя и поздно, но все-таки заметил свою сожительницу.
Они ушли, оставив Сорайду в тяжелом раздумье: что у Куколки за дела с этим негодяем?..
После разговора с Куколкой Роман отправился в контору лиценциата.
Роблес вызвал его, потому что не хотел больше показываться в больнице. А ему необходимо было знать, в каком положении находится Ирма. Но Роман сказал ему, что появляться в больнице больше нет необходимости: он уже справлялся утром о здоровье сеньориты Дельгадо.
— И что же ты узнал? — спросил лиценциат. Роман, чуть улыбнувшись, развел руками:
— Умерла она.
Отворяя дверь на вежливый стук, Роза меньше всего предполагала, что увидит на пороге Пабло. Она даже не сразу поняла, кто перед ней.
— Каких трудов мне стоило найти тебя! — объявил он ей.
— Да я вроде тебя об этом не просила.
— Мне самому хотелось увидеть тебя. И поговорить. Она объяснила ему, что у не нет особой охоты разговаривать: слишком много воды утекло.
Он спросил, не развелась ли она с мужем.
— Отлепись, парень, пока я не разозлилась.
— Если ты с ним не помирилась, значит, я могу надеяться?
— Вытолкать тебя, что ли?
— Почему ты сердишься?
Она стала втолковывать ему, что сердится она, потому что он для нее еще щенок и ему нужна кормилица — пеленки менять. Он возразил, что ему скоро восемнадцать. Она пожелала ему веселого торжества и вытолкала за дверь.
Сидя в гостиной на диване с высокой спинкой, Рохелио разглядывал шахматный журнал. Но со стороны казалось, что в гостиной никого нет, иначе Селия не позволила бы себе мести около порога чистый, в сущности, паркет между двумя коврами. Не заметила Рохелио и Леонела.
В гостиную она зашла специально, увидев там Селию.
— Ты небось знаешь, где теперь работает дикарка? Ты ведь с ней дружила?
— Откуда мне знать?
Леонела не хотела ей верить. И пригрозила, что если Селия не хочет потерять работу, то должна узнать, где работает Роза.
Селия ушла, а перед Леонелой внезапно появился разгневанный Рохелио.
— Тебе Роза все еще покоя не дает? Зачем тебе знать, где она работает?
На этот раз Леонела объяснила все простым любопытством, свойственным женщинам, и, поцеловав Рохелио в щеку, пожелала ему доброго дня…
Селия тем временем поднялась в комнату сеньориты Кандиды и печально смотрела, как ее безумная хозяйка раскладывает на кровати детское белье.
— Как вы провели ночь, сеньорита?
— Я видела замечательные сны. Ты ведь знаешь, я беременна. Голубенькая одежка — это для мальчика, а розовенькая — для девочки… Ты бы кого предпочла?
— Кого Бог даст, — грустно ответила Селия.
Перед открытием магазина Роза столкнулась у входа с Америкой и двумя другими продавщицами.
— Ты чего это с утра пораньше? Приходи ровно в девять, когда Малена открывает. Она у нас старшая. Ты ее берегись. Это такая жаба: ам! — и проглотит.
— Меня не проглотит. У меня средство есть — от жаб. Роза состроила зверскую физиономию, и девушки дружно рассмеялись. Открыв магазин, Малена критически оглядела Розу:
