На память мне пришел рассказ мистера Эскрита о тех же событиях.
— В скором времени у него самого родился сын, Джеймс, — продолжала мисс Лидия. — Примирение так и не состоялось, и он так и не полюбил меня, когда я выросла. Меня считали «странной». И это напоминало моему деду о… Видите ли, в нашей семье были случаи душевного расстройства. Его сердила моя дружба с моей тетей.
— Ты имеешь в виду свою двоюродную бабушку Луизу? — спросила Генриетта.
— Нет, — с отвращением сказала старая леди. — Ее я никогда не любила. Но в возрасте лет пятнадцати я нежно привязалась к моей тете Анне, младшей сестре отца. Она слыла чудаковатой. Она прожила очень несчастливую жизнь и в то время обреталась в Хафеме, где я обычно проводила лето. Фортисквинсы жили в другой части Старого Холла.
— Я помню, — сказал я. — Мартин Фортисквинс и мой дед выросли там.
— Милое мое дитя, это было задолго до их рождения. Я говорю о родителях Мартина, о его безнравственной матери и бедном отце.
Казалось, она смотрит вдаль и видит там нечто, чего мы с Генриеттой не могли видеть. Потом она быстро заговорила приглушенным голосом.
— Я хотела выйти замуж за одного человека по имени Джон Амфревилл. Он имел духовный сан. Его сестра, Элайза, была твоей прабабкой, Джон, а твоего деда назвали в честь дяди. Вот почему я питала особое расположение к бедному мальчику. Так что ты тоже на самом деле наречен в честь Джона Амфревилла. Амфревиллы принадлежали к древнему роду земельных собственников и владели землями в Йоркшире почти так же долго, как Хаффамы, и, конечно же, гораздо дольше, чем Момпессоны, ибо мы просто выскочки по сравнению с тобой, Джон. Но они потеряли большую часть своих земель и все деньги, поскольку отец Джона и Элайзы был пьяницей и мотом, который, прежде срока сведя в могилу их мать, сам умер, когда они еще были детьми. Я познакомилась с Джоном в городе — собственно говоря, в этом самом доме. Но мой дед, Джеффри Хаффам, а следовательно, и мои родители решительно воспротивились нашему браку. Они подняли страшный шум, и сюда же еще примешалась история с бракосочетанием твоих прадеда и прабабки, Джон. Короче говоря, мои родители и дед не одобрили ни Джона, ни Элайзу. Но Джон настойчиво выступал за брак своей сестры с Джеймсом, а поскольку Джеффри был против, он еще сильнее обозлился на Джона.
— Об этом мне известно, — сказал я. — Мистер Эскрит объяснил мне, что Джеффри Хаффам считал Элайзу недостаточно богатой и недостаточно родовитой для того, чтобы принять ее в свою семью.
Слегка поколебавшись, мисс Лидия сказала:
— Да, это часть правды. Но имелись и другие препятствия. — Ее руки, лежащие на коленях, беспокойно двигались. — Хотя Джон был единственным сыном и происходил из старинного и уважаемого семейства, он почти ничего не имел за душой. И были еще… другие трудности.
Тут она бросила на меня неуверенный взгляд.
— Его сестра… то есть мой отец… Одним словом…
Она осеклась, а потом несколько раз пыталась заговорить, но безуспешно.
— Одним словом, мои родители не допустили нашего брака.
Мисс Лидия умолкла, а я — помня, что ранее она упоминала о смерти человека, за которого хотела выйти замуж, — не решился задать никаких вопросов.
— С другой стороны, — наконец продолжила она, — бракосочетание Джеймса и Элайзы состоялось.
— Вы уверены? — спросил я. — Ибо Клоудиры оспаривают факт бракосочетания.
— Я совершенно уверена. Однажды ты узнаешь всю историю целиком, но, коротко говоря, моя двоюродная бабка Луиза ополчилась против меня, чтобы расположить Джеффри в пользу своей дочери, Амелии. Единственным человеком, поддерживавшим нас с Джоном, был мой дядя Джордж, который относился с особой теплотой ко мне, а равно к Джону, своему протеже. Это стоило ему места в последнем завещании Джеффри, ибо если по кодициллу заповедное имущество переходило к нему и его наследникам, то по новому завещанию оно переходило к Амелии и ее потомкам.
Она умолкла, словно считая свои объяснения исчерпывающими, но мы с Генриеттой недоуменно переглянулись.
Старая леди вновь заговорила:
— Я вижу, ты не знаешь собственной родословной, Генриетта. Разве тебе неизвестно, что твою прабабку звали Амелией? Она приходилась Джеффри племянницей и вышла замуж за некоего джентльмена по имени мистер Роджер Палфрамонд.
Генриетта побледнела.
— Да, — сказала мисс Лидия. — Ты, дорогая моя, наследница Палфрамонд и вступишь во владение хафемским поместьем, когда род Хаффамов пресечется. — Она мягко продолжала: — Боюсь, именно по этой и ни по какой другой причине мой племянник с женой удочерили тебя и стали твоими законными опекунами.
— Я не понимаю, — пролепетала Генриетта.
— А я понимаю! — вскричал я. — Они хотели иметь возможность представить похищенное завещание, а также наследника, в нем названного!
— Совершенно верно, — подтвердила старая леди, а потом продолжала, обращаясь к Генриетте: — Разве ты никогда не задумывалась о том, почему они оставили тебя в бедности, без должного присмотра и ухода, с вдовой твоего дяди на первые несколько лет после смерти твоих родителей?
— Задумывалась, и очень часто.
— Видишь ли, они разыскали тебя и взяли в свою семью только после того, как мать Джона подтвердила факт существования кодицилла, прислав копию оного.
Как странно, что поступок моей матери имел такие серьезные последствия для ребенка, о существовании которого она даже не догадывалась!
— Но почему? — спросила Генриетта. — Какая им выгода в этом?
Старая леди серьезно покачала головой.
— В случае необходимости они выдадут тебя замуж за одного из своих сыновей.
— За моего кузена! — вскричала Генриетта.
Я впился глазами в лицо девушки. Она покраснела. Испугала ли ее такая перспектива?
Старая леди подалась вперед и ласково взяла Генриетту за руку.
— Но он хочет жениться на той уродливой богачке! — выдохнула Генриетта. — Ему нет дела до меня.
— Но дорогая моя, — сказала мисс Лидия, по-прежнему держа ее руку, — ты пришла к ошибочному заключению. В женихи тебе предназначили вовсе не Дейвида, но его брата.
Генриетта отшатнулась, вскрикнув от ужаса, и закрыла лицо ладонями.
Вот теперь она пребывала в неподдельном ужасе!
— Именно поэтому, полагаю, — продолжала мисс Лидия, — несколько дней назад Тома срочно вызвали домой. Поэтому — ив связи с недавним ударом, приключившимся с его отцом.
— Но, конечно же, — сказал я, переводя взгляд с одной на другую, — если Генриетта унаследует поместье, будучи незамужем, она станет богатой и независимой. Как же они смогут принудить ее к браку?
Генриетта выжидательно посмотрела на мисс Лидию, которая печально улыбнулась, по-прежнему не спуская глаз со своей внучатой племянницы.
— Они не предъявят завещание, покуда не выдадут тебя замуж. А поскольку канцлерский суд в прошлом назначил Момпессонов твоими опекунами, ты останешься полностью в их власти, покуда не достигнешь совершеннолетия. И не забывай, что в случае с наследованием недвижимого имущества возраст совершеннолетия для женщин исчисляется двадцатью пятью годами. Вот увидишь, они будут очень настойчивы и убедительны. И они объяснят, что речь идет о браке лишь по названию. Это столько же в их интересах, сколько в твоих, Генриетта.
Генриетта покраснела и опустила голову.
— У них возникли разногласия по поводу дальнейших действий, — продолжала мисс Лидия. — Леди Момпессон и мистер Барбеллион, вместе с Дейвидом, стремятся поскорее осуществить этот замысел, но сэр Персевал всегда возражал. О, потому только, что он полагает, что твой брак с Дейвидом надежнее охранит интересы семейства, и настроен против молодой женщины, которую Дейвид избрал в свои невесты. Он говорит, что не потерпит еще одного такого брака в семействе после того, как его двоюродная бабка София вышла замуж за Николаса Клоудира! Он не знал, что Дейвид по уши в долгах и отчаянно нуждается в деньгах, ибо Дейвид с матерью скрывали это от него. Но именно поэтому они решили, что он женится на богатой наследнице, а теперь мой племянник так болен, что, я думаю, они и вправду поступят по-своему.
— Но какую выгоду принесет им такой чудовищный брак? — спросил я, и Генриетта отняла руки от лица, чтобы выслушать ответ.
— Да просто поместье останется в их владении, — ответила мисс Лидия. — Ибо, как ты знаешь, когда женщина выходит замуж, ее собственность переходит к супругу.
— Но тогда, — возразил я, — право на имущество получит Том.
— Сразу после свадьбы Тома признают поп compos mentis и его имущество перейдет в качестве доверительной собственности родителям и брату. Мистер Барбеллион непревзойденный мастер в устройстве таких дел, единственная цель которых лишить одного из членов семьи имущества в пользу других под предлогом помешательства собственника. Это процветающая сфера деятельности канцлерского суда. Фактически они по-прежнему будут владеть и пользоваться поместьем, как раньше. Тома либо отправят за границу, либо, что более вероятно, поместят в сумасшедший дом — и никаких наследников у него не будет. Таким образом, ограничение прав на распоряжение имуществом перестанет действовать после твоей смерти, Генриетта, и оно перейдет, в качестве доверительной собственности, к Дейвиду или его наследнику.
