Она так и не поняла, нравится ли это ему или вызывает отвращение. Так обычно говорит врач, когда осматривает пациента. И все же она уловила в его голосе благоговейный трепет, когда он рассматривал ее грудь, освещенную последними лучами заходящего солнца.
— Все это очень странно, — пробормотала Анна.
Чжи-Ган улыбнулся.
— Я раньше никогда так внимательно не рассматривал женские груди, — сказал он. — Да, когда я был мальчишкой, мне очень нравилось смотреть на них. Все они — и большие, и маленькие, и полные, и упругие — казались удивительными, но только потому, что, глядя на них, я чувствовал, как мой член сразу становился твердым, и мне уже ни о чем не хотелось думать, кроме секса. Твоя же грудь…
— Просто грудь и все…
Он покачал головой.
— Да, просто грудь, но она состоит из плоти и тонкой сеточки кровяных сосудов, а еще в ней содержится молоко, которым кормят ребенка. И находится она прямо над твоим сердцем, — нежно произнес он и снова покачал головой. — Да, это просто грудь, но она удивительная.
Наклонив голову, она посмотрела на свое тело и недовольно насупилась. Грудь как грудь — обычной формы, обычного размера. Однако на душе у нее почему-то стало радостно. Ей нравилось, что он считал ее тело красивым. Умом она понимала, что все это глупо и даже странно, однако его слова приятно согревали ей сердце.
— Это часть обряда тигрицы? — спросила она, пытаясь расстегнуть последний крючок. Она сняла с себя блузу и оказалась по пояс голой. Вечерний воздух приятно холодил кожу, и она подумала о том, как он оценит ее правую грудь, покажется ли она ему такой же удивительной, как левая, или нет.
— Никакого обряда не существует, — ответил он. — Просто желание.
— Желание попасть на Небеса, — уточнила она.
— Желание пробудить твою энергию инь, — сказал он.
Она промолчала. Ей многого хотелось в этой жизни. Хотелось, например, вернуться в Англию и воссоединиться со своей семьей. Она уже почти двадцать лет собирается это сделать и, тем не менее, до сих пор еще в Китае. Однако даже если бы она смогла уехать, семья вряд ли приняла бы ее. Как показывает опыт, одного желания мало.
— Садись на кровать, — сказал Чжи-Ган, указав на переднюю спинку кровати. Сам же быстро подошел к кровати и аккуратно разложил на ней подушки.
Анна смотрела на все эти приготовления, неодобрительно насупившись.
— Ты хочешь, чтобы я легла на кровать?
Он улыбнулся какой-то грустной улыбкой.
— Если ты ляжешь на спину, то у нас ничего не получится. Я просто раздвину твои ноги и быстро войду в тебя, позабыв обо всех своих намерениях.
Она посмотрела на его штаны и увидела, как туго натянулась ткань. Похоже, что его дракон уже вытянулся в полный рост.
— Ты так сильно хочешь меня?
Чжи-Ган кивнул.
— Неужели ты до сих пор в этом сомневаешься? Я хочу тебя с той самой минуты, как увидел на корабле. Я хотел тебя еще до того, как ты дразнила меня, принимая ванну. Если бы я тебя не хотел, то не стал бы тогда подглядывать за тобой.
Она улыбнулась, склонив голову. Ей было невероятно приятно, что он так сильно хочет ее.
— Тогда почему бы нам не покончить с этими упражнениями тигрицы и…
— Нет! — воскликнул он. — Я хочу попробовать.
Анна ничего не ответила. Забравшись на кровать, она легла спиной на подушки и подтянула под себя ноги. При этом ее груди слегка покачивались из стороны в сторону, а он все смотрел и смотрел на них, не в силах оторвать свой взгляд.
— Твои ноги не должны быть согнуты, — предупредил он. — Тебе нужно выпрямить одну ногу, а вторую прижать к животу.
Она сделал так, как он сказал, — вытянула одну ногу, а вторую прижала пяткой к своему самому интимному месту. Однако ей мешала узкая юбка.
— Мне нужно снять юбку.
Он кивнул.
— Наверное, нам обоим следует раздеться.
Но ни он, ни она не сдвинулись с места. Они просто молча смотрели друг на друга. Анна чувствовала себя как-то неловко. Впрочем, она догадывалась, что Чжи-Ган испытывал похожие ощущения. Наклонившись, он посмотрел на себя, и его лицо залилось ярким румянцем.
— Да, — произнесла она, нарушив молчание. — Нам действительно лучше раздеться. — Теперь голос Анны звучал более уверенно, и она, встав на колени, быстро развязала свою юбку. Как ни странно, но она хотела именно этого и понимала, что сейчас ее уже ничто не остановит.
Анна сняла юбку и, совершенно голая, стояла на коленях на кровати. Чжи-Ган тоже полностью разделся и встал прямо перед ней. Последний луч заходящего солнца осветил его великолепное тело. Она рассматривала тугие мускулы, даже заметила несколько выпуклых шрамов на его теле, а потом вдруг вспомнила, что он говорил о ее груди. Да, тело Чжи-Гана тоже было удивительно прекрасным. Широкие плечи, узкие бедра — в течение многих лет он лепил его, словно скульптуру. Каждый день тренируясь со своими ножами, он добился потрясающих результатов. И все-таки Чжи-Ган не воин, а ученый. Его изящные длинные пальцы предназначены для того, чтобы держать тонкую кисточку для письма и выводить на листе пергамента китайские иероглифы.
В эту минуту она видела в нем сильного и решительного мужчину, способного перевернуть мир. Чжи-Ган опустился перед Анной на колено, как будто собирался пасть к ее ногам.
— Что ты делаешь? — прошептала она, восхищенно глядя на то, как черная шелковистая косичка скользит по его плечу.
Он поднял голову и недоуменно посмотрел на нее.
— Снимаю сапоги.
Анна кивнула в ответ и улыбнулась. Он больше не дарил ей себя, потому что она сделала это первой. Она уже давно подарила ему себя. Они обыкновенные мужчина и женщина, которые собираются предаться самым обычным плотским утехам.
Глядя на то, как он возится с сапогами, она пыталась отогнать от себя эти неприятные мысли. Неужели это правда? Неужели они просто занимаются сексом в борделе, который как нельзя лучше подходит для подобного рода занятий? Нет. Ей все-таки придется признать правду, несмотря на то что она боится этого больше всего на свете. Их связывает нечто большее, чем просто секс.
Она любит этого мужчину. И она уже давно поняла это. Однако сегодняшний день был особенным. Сегодня они…
Чжи-Ган поднялся на ноги, и Анна, мгновенно забыв обо всех сомнениях, восхищенно посмотрела на его половой орган. Готовый к бою дракон вытянулся во всю длину и повернул к ней свою голову. По правде говоря, он выглядел как-то странно — влажная и гладкая головка венчала мягкую шею со вздувшимися венами. Затем она окинула взглядом самого Чжи-Гана — его плоский живот, широкую грудь, острый подбородок и смуглое лицо. Он стоял перед ней во всей своей красе. Мужчина, которого она любит, который останется в ее прошлой жизни, когда она уедет из Китая.
