— Мои десантные шлюпки подойдут к вам в течении двадцати минут, капитан Палфи, — продолжил он. — Мои морпехи высадятся на борт вашей платформы управления вскоре после этого. У меня нет желания применять насилие и причинять кому либо боль и я надеюсь что вы со мной солидарны. Однако я предупреждаю, морпехи будут в доспехах и иметь право применять оружие при любом сопротивлении. Это понятно?
Плафи смотрел на него и Магелан склонил голову.
— Я спросил, понятно ли вам, капитан? — Сказал он с заметным холодом в голосе и затвердевшими глазами.
— Понятно, — Наконец ответил Плафи и Магелан позволил своему выражению немного расслабиться.
— Хорошо. Как я уже сказал, я бы действительно предпочел, что бы никто не пострадал с обоих сторон. Я не собираю делать вид, будто я не так обозлен как любой другой Мантикорец, но я уверен что никто здесь в системе Штейн не несет ни какой ответственности за то что произошло в квадранте Талбот. Я просто должен не способствовать еще большему обострению Звездной империи и Лиги, я буду следовать моим письменным приказам.
— Правда? — Палфи смотрел на него скептически, затем пожал плечами. — Может ты действительно это подразумеваешь, но это не имеет значения из-за того что случилось только что. Ты перешел границу комодор, и ты чертовски далеко от дома.
— Мантикорцы привыкли находится далеко от дама, капитан. И мы привыкли заботиться о себе в таких случаях. Без сомнения, достаточно сильный отряд ФСЛ смог бы выпихнуть меня из этого терминала, но я гарантирую вам, цена этого будет во много раз превышать тоннаж моей эскадры.
— Конечно так и будет, — презрительно фыркнул Плафи. — Я уверен что стены боевого флота будут просто напуганы до смерти вашими крейсерами, комодор!
— Они будут, если у них есть отчеты о том что произошло на Шпинделе, — спокойно ответил Магелан. — Это точно такой же класс крейсеров, которые захватили и уничтожили весь флот адмирала Крендал, капитан Палфи.
Лицо Солярианца вдруг стало пустым и жестким. На мгновение он смотрел на Магелана. Затем он резко вздохнул и встряхнулся.
— Простите меня если я не трясусь от страха, — сказал он голосом, в котором, казалось, было немного меньше предыдущей уверенности. — Но черт побери, что я могу сделать что бы остановить вас? Что именно будут делать ваши морпехи после того как окажутся на борту моей платформы?
— Просто следить за вами, до тех пор пока я смогу связаться с президентом Зель и запросить транспорт для вывоза ваших людей.
— Ты выпнешь нас с нашей собственной платформы?
— Думаю, можно на это и так посмотреть, — уступил Магелан. — Однако, я предпочитаю думать об этом как о способе убрать ваших людей от линии огня. Если Солярианский флот опрометчиво попытается вернуть себе контроль над этим терминалом с помощью силы, я не хочу получить ни каких случайных ракет попавших в платформу полную невинных мирных жителей.
Глаза Палфи внимательно исследовали его выражение в течении некоторого времени. Затем Солярианец медленно кивнул.
— Ценю это, — сказал он неохотно с явным отвращением.
— Как я уже говорил капитан палфи, я действительно предпочитаю что бы ни кто не пострадал, таким образом мы просто уберем ваших людей с пути. Потому что, — выражение Магелана опять стало твердым, а глаза мрачными, — если Лига попытается отбить терминал многие умрут.
Глава 27
«Где Раджани?» спросил Натан МакАртни. Выражение его лица было несчастным, что, в данных обстоятельствах, несколько развеселило Иннокентия Колокольцева.
«Его нет на планете», сухо ответил старший постоянный заместитель министра иностранных дел. «Я полагаю, что он проводит на Гиперион-Один конференцию сотрудников для поиска лучших способов мобилизации и модернизации Резерва… просто на всякий случай, Манти фактически решили бороться в конце концов, Вы понимаете.»
МакАртни вспыхнул от не слишком тонкого удара. Он начал говорить что-то острое, но затем заметно сдержал себя. Как благоразумно с его стороны, язвительно подумал Колокольцев. Он и Раджампет сожгли много кредитов вместе со своими подчиненными Мандаринчиками.
«Интересно, как долго он будет оставаться там?» кисло спросил Малахай Абруцци.
«До энергетической смерти Вселенной, насколько я могу судить.» Тон Омоссуп Квортерман был еще кислее, чем Абруцци, и Колокольцев фыркнул.
«Я уверен, что если он на самом деле выполнит какую-нибудь работу, пока он там, то только для того, чтобы прикрыть свою задницу, когда информагенства начнут его травлю. Но это удобно для него, не так ли? Пока, по крайней мере.»
Гиперион-Один была основной космической станцией ФСЛ в Солнечной системе. Это была не только крупнейшая строительная и сервисная база Флота, но и место расположения штаба Логистического Командования. Логистическое Командование отвечало за огромное количество супердредноутов, законсервированных не только там, но и на объектах Боевого Флота в полудюжине других звездных систем. Гиперион-Один находился на орбите Марса, а не Старой Земли, примерно в четырех световых минутах от гиперграницы Солнечной Системы, поблизости от расположенных в поясе астероидов плавилен, которые производили большую часть промышленных ресурсов Солнечной системы, что обеспечивало компромисс между безопасностью и удобством, хотя по мнению Колокольцева, с учётом неимоверной дальности ракет Манти, уровень безопасности несколько снизился. На данный момент, однако, Раджампету требовалась иная безопасность. Текущее расстояние от старого Чикаго до Гиперион-Один было чуть более четырех световых минут, что делало какой-либо разговор в режиме реального времени непрактичным, если не сказать больше. В сочетании с озабоченностью адмирала за безопасность своих коммуникаций, это благополучно вывело его за пределы досягаемости острых вопросов — он очевидно знал, что его ждет.
«Удобно или нет, он тянет время», отрезал Абруцци. Макартни выглядел так, словно хотел возразить, но постоянный старший заместитель министра образования и информации шёл напролом. «Независимо от того, как мы попытаемся провернуть это, кто-то должен взять его за глотку. Не может быть такого провала без выявления виновного и его наказания, Натан, и вы это знаете. Он старший офицер флота. Это делает его логичным выбором. Если на то пошло, то он тот, кто действительно несет ответственность за это!»
«Это вызовет огненную бурю на флоте», сказал МакАртни после паузы. «Я не хочу сказать, что вы не правы, я просто говорю, что Флот будет рассматривать это как удар в спину, со стороны банды гражданских, желающих прикрыть свои задницы».
«Разумеется, так и будет!» фыркнула Агата Водославская. «Если они не отреагируют таким образом, они будут вынуждены признать, что их драгоценный Флот не смог организовать оргию в борделе!»
Многие из присутствовавших на засекреченной электронной конференции поморщились. Такого рода словечки редко можно было услышать от Водославской, но они абсолютно точно выражали суть их коллективного мнения.
«Что я хочу знать, о чём, черт возьми, думал Филарета, когда делал это,» резко сказал Колокольцев.
Он воспроизводил записи, присланные Манти вместе с предварительным данным о потерях Одиннадцатого флота, снова и снова, просматривал переговоры между хладнокровной сукой Харрингтон и Филаретой. Колокольцев не был подготовленным офицером Флота, но даже ему было очевидно, что если Харрингтон не лгала — и она не делала этого, что, безусловно, должно было быть понятно Филарете — Одиннадцатый флот имел такие же шансы, как пресловутый снежок в аду. Он был у неё в руках, она была вправе убить его, и она дала ему возможность сдаться, но маньяк решил открыть огонь вместо этого!
«Я не знаю, о чем он думал,» с горечью признался МакАртни. «И никто никогда не будет знать, теперь».
«И Раджани до сих пор не прислал Имоджи Цанг в Старый Чикаго, где мы могли бы узнать у неё, были ли её приказы при Беовульфе, теми же, которые получил он?» отметила Квортерман. Она искоса взглянула на Колокольцева. «Она была чертовски более конфронтационной, чем ей следовало быть. Я не перестаю удивляться, может быть, приказы — её и Филареты — содержали пару дополнительных указаний, о которых мы не знаем.»
«Я понимаю, что Вас удивляет,» признал Макартни «но я не думаю, что это то, что случилось. Не в случае Филареты, однозначно. Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но я регулярно встречаюсь — встречался, полагаю — с ним, и он был не из тех, кто готов покончить жизнь самоубийством по приказу, независимо от того, кем может быть приказавший.»
«Даже если это именно так, то он это сделал.» Абруцци покачал головой, когда МакАртни бросил быстрый взгляд в его сторону. «Я не спорю с Вашим анализом его характера, Натан. Я просто хочу сказать: что-то заставило его совершить самоубийство.»
