Пожалуй, это было достаточно удобно — можно успеть заправить или отремонтировать корабли, отдохнуть или просто поспать. Правда, Рэнг совсем не находил это удобным и чем дальше, тем больше злился, отправляясь на очередное отражение атаки пришельцев. Военные действия превратились в бесконечную череду стычек с чужаками. Притом, что каждая из них все же была убийственно опасна. Как и обещал Наблюдатель, в каждой атаке участвовало не более шести истребителей, и с тремя гаубицами в общем-то удавалось справляться с ними, но пираты время от времени все-таки теряли корабли — по одному, по два, их флот постепенно таял. А чужаки все нападали и нападали, и не было конца этим бессмысленным, но от того не менее яростным атакам.
Гинзл вел счет сбитым кораблям чужаков. Ворвуд тоже. Их количество росло и принимало угрожающие размеры — именно размеры, потому что вот-вот могло превысить общий объем базового корабля. Но чужаки и не думали останавливаться. Они нападали снова и снова. Снова и снова…
* * *
И через несколько дней последняя надежда была потеряна.
— Все, — констатировал Гинзл. — Даже если исходить из фантастического предположения, что в базовом корабле нет ничего, кроме истребителей, а это, конечно, не так — там должны быть какие-то технические системы, и, скорее всего, помещение для истребителей занимает не более трети его объема, но даже если он весь набит кораблями, то и это количество уже исчерпано. А они все нападают и нападают. В общем, пожалуй, теперь не осталось сомнений, что их истребители действительно возрождаются внутри базового корабля.
— Да, — упавшим голосом проронил Ворвуд.
— И что теперь?
— Не знаю, — ответил главарь пиратов.
Все стало еще более непонятным, хотя и выяснилась достаточно важная вещь. Но означает ли способность истребителей к возрождению, что и базовый корабль тоже может возрождаться, да еще изменять окружающее? Как-то дико было всерьез думать об этом. Но теперь уже нельзя было не думать об этом всерьез.
Так что же делать? Если базовый корабль действительно возрождается, его нельзя уничтожать — это будет означать верную смерть для пиратов. «Они не стали сдаваться и проиграли, разбив нас», — как сказал Наблюдатель об одной из «проверенных» чужаками цивилизаций. Совсем не хотелось оказаться на ее месте. Но как тогда победить этих пришельцев, если не уничтожать их?
Истребители чужаков возрождаются после каждой отбитой атаки и нападают вновь и вновь. А пираты хоть и понемногу, но теряют свои корабли, которые совсем не возрождаются. Теперь из-за подпространственной осады нет возможности слетать в Галактику, чтобы прикупить там новые корабли. А даже если бы и была — что толку? Судя по всему, чужаки готовы нападать вечно, и количество их не уменьшается. В общем, если так будет продолжаться, то в конце концов пираты останутся совсем без кораблей, тогда чужаки просто придут и спокойно приберут к рукам их планетарную систему — вот и все.
Единственный способ прекратить атаки истребителей — это уничтожить базовый корабль. Но его нельзя уничтожать, потому что, вполне возможно, он возродится, изменяя все вокруг, и тогда уже людям не будет спасения.
Да, этот Наблюдатель был прав. Черт побери, он был прав, предсказывая чертово будущее! Так или иначе — эти пришельцы победят так или иначе. Либо своими истребителями, либо своим чертовым возрождением. Так или иначе, так или иначе…
Как же справиться с ними? Что же делать?!
* * *
Гинзл говорил с Наблюдателем.
— Как вы можете жить, считая, что нет времени и существует лишь одно мгновение?
— А как может быть иначе?
— Если все обстоит именно так, то невозможно планировать что-либо. Если существует только одно мгновение и ничего за ним, то любые желания не имеют смысла и никакое стремление не может привести к результату, поскольку стремление предполагает время для достижения цели. Но у вас нет времени, и, значит, вы не думаете о том, что будет дальше, не строите планов на будущее, не обдумываете свои последующие действия. Как можно делать что-то, если нет времени? По-моему, в этом случае, не имея желаний и мыслей о том, что нужно сделать, остается только застыть на месте.
— Мы делаем то, что сейчас.
— Да, но откуда вы знаете, что именно нужно делать, если, как вы считаете, родились в это же мгновение? Откуда у вас берутся желания и стремления?
— Великое Ничто создало нас и все вокруг. Оно создало память о прошедших событиях, наши чувства, эмоции, а также желания и стремления.
— Выходит, ваши эмоции принадлежат не вам?
— Это Великое Ничто создало вас такими, как есть, — уже вместе с эмоциями и намерением совершить какое-то действие? — Да.
— А логичность действий? Вы же совершаете шаги последовательно, и следующий шаг зависит от предыдущего. Вы должны обдумывать свои поступки, ориентируясь на создавшуюся ситуацию.
— В нас есть мысли об окружающем, принадлежащие этому мгновению.
— Какому мгновению?
— Одному — тому, которое сейчас.
— Но окружающее меняется, и, значит, мысли должны меняться тоже.
— Нет, окружающее не меняется, оно появилось таким, как есть. То, что было, — лишь память. На самом деле этого не существовало.
— Все равно ваши действия логичны. То есть вы обдумываете их.
— Великое Ничто пожелало создать мир логичным. Соответственно и события в памяти развиваются логично, так же логичны и наши намерения сейчас.
— А это ваше Великое Ничто — как долго оно живет? И сколько мгновений может создать?
— Великое Ничто тоже живет лишь мгновение. В нем нет пространства и материи, а значит — и времени.
— И это мгновение, в котором оно живет, длится вечно?
— Оно не длится. В этом мгновений нет времени.
Профессор пытался осмыслить услышанное. Но трудно было представить такое — так же трудно, как представить себе бесконечность… только наоборот. Да, он был прав. У чужаков была бесконечность наоборот. Бесконечность наоборот…
* * *
Ворвуд говорил с Наблюдателем.
— Вы видите наши корабли в маскирующем поле?
— Нет.
— Но ведь однажды был случай, когда вы атаковали гаубицу, явно полетев к ней.
— Мы видим энергию. Этот корабль обладает большой энергией, заметной даже в том, что вы называете маскирующим полем.
— Вот как? Действительно, гаубица — довольно мощный корабль, точнее, ее оружие — мощная энергетическая установка. Но это значит, что у вас другое зрение. И вы можете видеть энергию?
— Да.
— Впрочем, разумеется. Профессор ведь говорил, что вы сами — энергия. Значит, и должны видеть энергию. Но все же наши истребители не видны вам в маскирующем поле?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
