— Что за дурацкая война! — возмущался Рэнг. — Мы спокойно можем перебить всех пришельцев, но вместо этого сидим на базе и отбрыкиваемся от их идиотских атак. Сколько можно!
— Это не дурацкая война, Рэнг, — возражал Ворвуд, — а совсем наоборот. Здесь как раз нужно пошевелить мозгами и найти хорошую мысль. Так что война, скорее, умная, и победить в ней можно не столько оружием, сколько идеями.
Гинзл затворничал в своей лаборатории, Рэнг отражал атаки пришельцев, а Ворвуд теперь целыми днями просиживал в палатке Наблюдателя, разговаривая с ним и пытаясь выяснить какие-нибудь новые подробности о жизни чужаков, что могли бы помочь в борьбе с ними.
Как-то Рэнгу понадобилось переговорить с Ворвудом об одном достаточно обычном, будничном деле.
Недолго думая, он направился к палатке Наблюдателя. Если раньше, чтобы найти Ворвуда, нужно было идти в его кабинет, то теперь палатка стала более привычным местом для главаря пиратов. Рэнг недолюбливал Наблюдателя по многим причинам: из-за непонятности его слов; из-за того, что он присвоил себе внешность Чарли; да и просто потому, что он враг. После первых разговоров Рэнг старался больше не ходить к этому пришельцу. Но сейчас необходимо было переговорить с Ворвудом.
Дождь шел над Небесными Чертогами. Рэнг понуро плелся под струями воды, испытывая неприязнь к месту, куда направлялся, да и вообще к сложившейся ситуации. Все было плохо, уныло и непонятно. Происходящее давило своей неопределенностью. Как быть дальше? Как избавиться от опасности? Что станет с пиратами? Чем закончится затяжная война с пришельцами?
Серый дождь только усиливал чувство тоски и безнадежности. Какой там боевой дух? Лишь уныние и безысходность наполняли душу, безнадежность от отсутствия даже намека на выход.
Придя в палатку, Рэнг застал там Ворвуда, по-приятельски болтающего с Наблюдателем, словно со старым знакомым. Развалившись в кресле, главарь пиратов закинул ноги на стол и, покуривая сигару, вел непринужденную беседу с пришельцем. Когда вошел Рэнг, он, похоже, обсуждал особенности обитания чужаков на их родной планете.
— Обычно мы выбираем для себя форму какого-нибудь растения, — говорил Наблюдатель. — Животным требуется добывать пищу, а растения избавлены от этой необходимости. Поэтому большинство из нас существует в виде цветов и деревьев.
Рэнг хотел сказать о деле, по которому пришел, но Ворвуд жестом остановил его и показал на свободное кресло. Рэнг со вздохом присел и стал ждать, когда его соизволят выслушать.
— Но ведь растения не могут передвигаться, — продолжал разговор с пришельцем главарь пиратов, — по-моему, это неудобно — быть лишенным такой возможности.
— А зачем нам передвигаться? — ответил Наблюдатель. — Впрочем, некоторые из нас принимают форму зверей и птиц. Вообще-то говоря, каждый хотя бы раз пробует быть животным. Но, как правило, при следующем перерождении становится растением — это гораздо менее хлопотно.
— Как я понимаю, вы не строите домов и вообще не изготовляете каких-либо инструментов или предметов быта?
— Да, — подтвердил Наблюдатель. — Нам это не нужно.
— Понятно, — кивнул Ворвуд и, стряхнув пепел с сигары, непринужденно задал следующий вопрос: — А как долго вы живете?
— Одно мгновение, — тут же ответил Наблюдатель.
— Это понятно, — Ворвуд ничуть не смутился, получив такой ответ. — Но в вашей памяти как долго длится жизнь таких, как вы?
— Нет никого таких, как мы. Великое Ничто создало один-единственный момент ощущений, и больше не существует ничего и никого.
— Но что вы помните о себе подобных — они когда-нибудь умирают? — не сдавался Ворвуд. Он говорил совершенно спокойно, не раздражаясь и даже не удивляясь, выслушав очередной несуразный ответ Наблюдателя. Словно разгадывал головоломку, пытаясь решить ее так и этак, играл в вопросы и ответы с пришельцем.
— Да, — сказал Наблюдатель. — Каждый из нас умирает множество раз.
— А когда-нибудь вы умираете по-настоящему, то есть больше не возрождаясь?
— Никто не может умереть, потому что никто не живет.
Рэнг недовольно покачал головой на это.
— Нэд, как ты еще не свихнулся от таких разговоров? — с неприязнью произнес он. — Или они сами не свихнулись от своей ахинеи? Впрочем, по-моему, они уже…
Он вдруг замолчал, заметив взгляд Ворвуда. Тот большими глазами уставился на Рэнга, словно увидел или услышал нечто совершенно поразительное.
— Что? — непонимающе проговорил Рэнг. — Что я такого ска…
— Рэнг! Ты гений! — скинув ноги со стола и резко подавшись вперед, воскликнул Ворвуд.
— Ну да?
— Ты понимаешь, в чем дело! — восхищенно продолжил Ворвуд. — Их нельзя уничтожать. Но если они действительно свихнутся, то уже не будут опасны и при этом останутся целы.
— Угу, — с сарказмом кивнул Рэнг. — Тебе мало враждебных пришельцев? Хочешь, чтобы у нас тут были взбесившиеся пришельцы?
— Вовсе не обязательно, — махнул рукой Ворвуд. — Все зависит от того, как именно это сделать.
Он повернулся и нажал кнопку видеофона. На экране появился Гинзл.
— Профессор, — сказал Ворвуд, — есть идея! Что, если нам свести чужаков с ума?
— Хм… Интересная мысль, — оценивающе проговорил Гинзл. — Если они считают весь мир своими ощущениями и мы как бы находимся внутри них, то изнутри нам это сделать даже удобнее. Достаточно логичное решение. И как я сам не догадался?
— Неважно, Рэнг догадался, — улыбнулся Ворвуд. — Что вы можете предложить? Как нам лучше осуществить это?
— Ну, тут, видимо, нужно исходить из философии и мировосприятия чужаков, — протянул Гинзл. — А на мой взгляд, самое необычное в этом — их суждение об отсутствии времени, о том, что существует лишь одно мгновение.
— Да? И как можно это использовать?
— Ну, — насупился Гинзл. — Можно попробовать показать им два мгновения одновременно.
* * *
Мысль была достаточно проста. Из разговоров с Наблюдателем стало известно, что истребители чужаков, так же как сам Наблюдатель, не представляют собой самостоятельные существа — все управляется централизованно из базового корабля. Истребители являются как бы глазами и руками чужаков. Хотя, пожалуй, нельзя говорить о чужаках во множественном числе — эти руки и глаза принадлежат одному существу. Правда, Наблюдатель утверждал, что он один, но его много; и, судя по тому, как все происходило, правильнее было говорить все-таки «чужаки».
Короче, суть сводилась к тому, что, так или иначе, у пришельцев имелся один общий центр восприятия. Идея Гинзла как раз и основывалась на этой особенности.
Он предложил переместить истребитель чужаков через подпространство, не используя при этом компенсатор. Таким образом, разница во времени, образующаяся при совершении субсветового прыжка, не будет устранена, и в результате один из истребителей чужаков будет находиться по времени несколько впереди своих братьев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
