Но поздно.
Дверь за нами захлопнулась!
— Ты это слышал?! — обернулась я к Волку. Тот выглядел не только задумавшимся, но и хмурым. Значит, мне тоже не показалось! — Да что происходит вообще?!
— Не знаю, — едва качнул головой маг, мельком взглянув на дверь, да и на сам особняк, особое внимание уделив разгроханным напрочь окнам. — Но мне это не нравится.
— А я как будто бы в восторге, — едва дернула плечом, сунув руки в карманы штанов, и первой спускаясь с крыльца. — Ноги моей здесь не будет больше никогда!
— Ник…
— Только извиняться не надо, — понимающе хмыкнула, легко взлетая в седло переступающего копытами Шетана, и даже не замечая этого.
— Ник…
— И успокаивать меня тоже не надо! — решительно встряхнулась, подбирая поводья. — Впервые хочу употребить слово «ведьма», как ругательное! Нет, понимаю, мы должны докопаться до правды, но так… перебор, знаешь? И…
— Ник, — уже откровенно усмехаясь, посмотрел на меня Волк.
И я не выдержала:
— Да что?!
— Мне прикажешь на метле лететь? — насмешливо вскинул брови маг.
Я резко сдулась. Да уж. Кажется, это называется модным в столице словечком «накипело»!
Пришлось двигаться, позволяя ему занять место в седле позади меня. Гнев, как появился, так же резко сошел на нет и когда мужчина позади меня спокойно уточнил:
— На кладбище?
Я тихонько выдохнула согласие в ответ. Как будто у нас есть выбор, в самом-то деле!
— Уверена? — только и уточнил имперский маг, ненавязчиво отбирая у меня поводья.
Я лишь поежилась, сунув руки в карманы. Пока мы языками чесали, день не только сменился вечером, но и погода переменилась, нагнав холодным ветром первые косматые тучи.
— Едем. Хотелось бы успеть до грозы.
Смысла откладывать никто из нас не видел, и Волк уверенно тронул пятками конские бока. Отрицай, не отрицай, откладывай или нет — а дела за нас никто не сделает. Неприятные, мерзкие, выворачивающие душу, но всё ж таки дела…
Кому-то, как Делиссе, в наследство от всех мужей достается золото, власть и шикарные особняки. А мне, увы, интриги и тайны имперского двора. И я до сих пор не знаю, что с этим богатством делать!
И только один раз за всю дорогу, где-то ближе к окраине города, когда вдали уже замаячили массивные, позеленевшие ворота городского кладбища, я рискнула спросить, едва обернувшись:
— Как думаешь, что нас там ждет?
— Честно? — маг выглядел, как по мне, уж слишком хмурым и сосредоточенным. Разве что глаза щурил так знакомо, что невольно становилось спокойнее. — Не знаю. Но предчувствие нехорошее.
— Да ладно, — каюсь, я вздохнула. И небольшая обида на него, вырвалась тяжелыми словами. — После ведьмы этой, что вроде как родственница, хуже быть не может.
— Ник, мне жаль.
— Не надо, — видеть не видела, но чувствовала себя, как нахохлившийся воробей. — Понимаю, что ты не виноват. И что стервь она еще та. Черноротая! Я не на тебя злюсь. А на нее.
— Я понимаю, — на мгновение моей шеи коснулись горячие мужские губы. Скорее мимолетно, чем осязаемо, а все равно, тепло вдруг стало так. И участившиеся порывы ветра даже больше не морозили. — И всё равно чувствую себя виноватым. Если бы этого разговора можно было избежать, я бы это сделал. Но Делисса хотела видеть тебя.
— Да не меня она видеть хотела, а бабушку. Удостовериться хотела, что у той жизнь не удалась, — фыркнула я невольно, потихоньку оглядываясь вокруг.
Домов в этой части города не было, а если что попадалось из строений, то были скорее жалкие лачуги, и все сплошь с заколоченными окнами и покосившимися заборами. Неудивительно — рядом с погостом-то, небось, добровольно жить не хотел никто. Пусто здесь, даже собак бродячих не видно и не слышно. Отсюда заметно, как вдалеке хвойный лес чернеет, и дорога неухоженная совсем, запущенная.
Видать, кладбище действительно старое, заросшее. У многих покойных, наверное, и родственников-то близких уже в живых не осталось. Да что там близких? Хоть каких-то!
— Ты права, — только и отозвался Волк. Дальше уже не разговаривали, и не потому, что обижены и расстроены были, а просто не хотелось.
Просто… мрачно было тут всё, глухо, и вдобавок жутковато как-то. Даже верный конь, следовавший за хозяином хоть в огонь, хоть в воду, у входа вдруг заартачился, остановился, и стал копытом нервно бить, не сдвигаясь с места. И как мы его не понукали, шишь с маслом, и всё тут!
Пришлось оставить, примотав поводья к ближайшей кривой березке. А без Шетана и вовсе, не по себе стало.
Я ведь раньше кладбищ не боялась, а тут на тебе!
Как распахнутые, покосившиеся ворота прошла, так язык онемел как будто. Может, дело было в том, что имперские погосты сильно отличались от наших капищ, а может, еще что. Но идти между могил было тяжко.
Надгробия тут были сплошь из мрамора или другого камня, все заросшие мхом и грязью покрытые. Где покосились, где вовсе откололись кусками, раскрошились или рухнули. На большинстве даже имени не прочитать, хотя мы старались. Фамилии все незнакомые, а даты смерти столь старые, что даже представить страшно. А склепы вдалеке? Жуть жуткая же!
Большие и малые, с колоннами и без, перевитые дикими лозами, а какие-то местами треснутые, обвалившиеся. Запустение кругом, да такое гнетущее, что не по себе становится — словно покойники смотрят на тебя со всех сторон с немым укором.
И что мы тут должны были найти?
— Может, он пошутила так неудачно? — в конце концов, обойдя сравнительно небольшое, но слишком заброшенное кладбище раз так на третий, мрачно задала вопрос, ежась, втягивая голову в плечи, и согревая руки в кармане штанов. Уж как тут пригодилась новая одежка, словами не описать!
Погода испортилась окончательно. Небо застилали свинцовые тучи, готовые вот-вот разразиться сплошной стеной ливня, вдалеке ворчал первые гром. Ледяной ветер так и норовил пробраться под куртку, нещадно трепля косы, а где-то над лесом сверкали отчетливые молнии. Неживая обстановка и без того давила на нервы, а тут еще и гроза начиналась!
Боги сегодня сговорились, что ли?
— Не знаю, — маг хмурился так же сильно, как и небо. И с каждой минутой всё сильнее и сильнее, словно предчувствовал что-то нехорошее.
И от этого становилось еще страшнее. Ведь если меня еще можно назвать впечатлительной и мнительной, то он-то точно не из таких! Чутье хищника не обманешь. И, хотя мужчина пытался казаться спокойным и сосредоточенным, но я-то видела его глаза.
И то, как несколько раз они уже блестели желтым.
Мы как будто тигра за усы дергали, уповав на былую удачу и святую
