— Подслушиваете, милочка? — ледяным тоном осведомилась леди Бритта. — Как некрасиво!
— Примерно так же, как говорить обо мне гадости за моей же спиной. Добрый день, лорд Тивис. И вам, леди Бритта. Охотно верю, что без меня он был бы значительно добрее.
Вир пришла бы в неописуемый ужас: привычки язвить и дерзить за младшей сестрой не водилось. Если сильно допекут — могла. Бритта допекла не сегодня и не вчера. Да и допекла ли? Больше походило на постепенное приучение к яду, небольшими порциями, раз за разом наращивая дозу. «И когда я успела нахвататься у дражайшей свекрови этой отравы?» — подумала Элге, собираясь покинуть зимний сад. Позже вернётся, когда Форрили допьют свой чай.
Лорд Тивис успокаивающим жестом коснулся круглого плеча супруги и глубоко вздохнул. Посмотрел на невестку.
— Элге, извините нас за столь неловкий момент. Мне жаль, что самые дорогие мне женщины всё ещё не нашли друг с другом общего языка. Хотелось бы это исправить, если позволите. Бри, не смотри на меня так, я всегда на твоей стороне, что бы ни случилось. Я просто хочу мира и полюбовного согласия в нашем доме — по сути, того же, чего и ты.
Королевский советник дождался, пока супруга закроет округлившийся рот, и царственно махнул невестке:
— Присаживайтесь рядом, дорогая.
Он неторопливо заговорил примерно о том же, о чём и Мадвик несколькими днями назад: о важности и ценности семьи и, как ни удивительно звучало это для Бритты, о том, как лично он рад выбору единственного сына, как счастлив и доволен, что в их дом вошла столь достойная девушка. Элге про себя усмехалась, прекрасно понимая тонкие намёки, но, судя по недоумению свекрови, та о сайттенских корнях всё ещё не в курсе.
— Я полагал, дражайшая Элге, что вам многое известно о семье, в которой вы выросли. Ошибался, вы и не могли знать: есть секреты, которые могут стоить не только благополучия, но и жизни. Что ж, теперь ваша семья — мы, а в семье не должно быть тайн, правда? Тем более страшные времена давно миновали, и в наши дни можно говорить спокойно, не опасаясь преследования.
Он остановил попытавшуюся было встрять Бритту, приложив палец к её рту. Элге сидела на краешке садовой скамейки, и желая рассказа свёкра, и страшась его.
— Я постараюсь обозначить лишь факты, которые мне удалось добыть. Итак.
Во времена правления его величества Тадхена Орсанда, отца ныне здравствующего короля, герцогством управлял его родич, Тандор Сайттен. Я не стану строить версий, что там и как было на самом деле: история нечасто пишется ровно так, как она происходила. Всем нам известен нрав того короля, чья подозрительность стоила жизни многим. То, что важно для нас сейчас — это то, что Тадхен заподозрил герцога Тандора в измене и велел взять под стражу его и всю его семью, включая супругу, младшего брата и детей. На свободе осталась лишь его младшая сестра с новорождёнными близнецами…хотя и их впоследствии Тадхен пытался убить.
Речь старшего Форриля текла неторопливо, слова падали в тишине ровно, размеренно.
— Детей у герцога было четверо: двое сыновей и две дочери. Когда стражи его величества явились в Сайттенский замок, им показали тело одного из мальчиков, Бендта Сайттена, второго сына… Что с вами, Элге? Вам зябко? Подать вам плед? — с фальшивой заботой обратился к ней свёкор.
И действительно подал, заботливый.
— Похоже, я вновь ошибся, Элге: что-то вам всё-таки известно? Хм… Я продолжу, дамы. Итак, Бендт Сайттен, умерший от какой-то заразы. Не знаю, почему не справился целитель, у меня, как я уже сказал, только сухие факты. Безутешным родителям не позволили задержаться и похоронить его — всю семью сразу же сопроводили в королевские темницы, откуда ни один из них уже не вышел. Включая детей. Увы, Бри, времена были жестокие. А того мальчика похоронили в родовой усыпальнице. Сохранились кое-какие пометки в архивах, принадлежащих герцогам…да, милые мои, у меня была возможность доступа к этим архивам, и я ею воспользовался. И… впрочем, о других методах добывания сведений вам знать не нужно, просто поверьте, что я искал тщательно и перепроверял малейшую мелочь. Так вот, при погребении присутствовали члены одной семьи, весьма преданной роду. Я предполагаю, что они и занимались захоронением, но точных указаний на это нет. Вскоре после похорон несчастного ребёнка это семейство покинуло земли Сайттенов и спустя какое-то время осело в Миале… Что вы так смотрите на меня, любезная Элге? Да, я помню, что вы оттуда родом… О чём это я..? Ах, да. Переехала та семья небольшим составом: глава семейства с супругой и их сын Бердт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Элге в смятении прикрыла глаза. Всего одна буква… Она заставила себя поднять веки и встретить немигающий взгляд свёкра, и пока ещё непонимающий — леди Бритты.
— Я смотрю, вас это не очень удивляет, Элге, — едва заметно усмехнулся Форриль- старший. — Отменное самообладание. Так вот, семья Адорейн поселилась в Миале… а, я не сказал, что их фамилия Адорейн? Исправляю эту недоговорку. Их сыну Бердту было столько же лет, сколько и умершему маленькому герцогу Бендту Сайттену. Даже имена похожи, удивительно, правда? Всего — то одна буква. Мальчик Бердт рос-рос и вырос, в свой срок женился на прекрасной женщине… Говорят, она была очень красива — ваш прекрасный цвет волос, дорогая Элге — такой же, как у прабабки Элгарии?
— Совершенно верно, — вежливо улыбнулась Элге, усилием воли продолжая держать руки на коленях, следя за тем, чтобы нервные пальцы не комкали плед.
Скосила глаза на чашку Тивиса с остатками чая. Её магия подсказывала, что любящая супруга сегодня обновила приворотное зелье.
В глазах леди Бритты разливалось ошеломляющее неверие, она то и дело переводила взгляд с отстранённо — задумчивого мужа на застывшее лицо невестки.
— Дальше не расскажете, Элге? — с убийственной любезностью осведомился свёкор.
— Что именно? — столь же любезно уточнила девушка. — Как вы подсыпали в мой чай сонного зелья и проверяли эти…племенные метки? Или как бездарно инсценировали ограбление моей сестры?
На лице лорда Тивиса мелькнула понимающая улыбка, и ни тени неловкости.
— Вашей…сестры, ну да… Я должен был убедиться, — пожал плечами лорд. — … И леди ничего не угрожало.
— Подождите, — встряла Бритта, то встряхивая идеально уложенными волосами, то хватаясь за полупустую чашку. — Вы намекаете на…принадлежность Элге к роду Сайттенов?
— Можно было просто спросить у нас с Виррис — про пятна-то мы знали, — сказала Элге Тивису.
— Ты всё ещё считаешь, что наш сын сделал неправильный выбор, Бри? — негромко спросил супругу лорд Форриль и, чуть громче, иным тоном, уже к невестке: — Больше, собственно, пояснять нечего. Сыновья Бендта, ставшего Бердтом, и Элгарии, у одного из которых наверняка проявилось это же пятно — полагаю, у… лорда Эрмеана. Которому несказанно повезло избежать встречи с Тадхеном Суровым, в отличие от другого брата… И у батюшки вашего, милая Элге, родовая метка определённо была. Вот такие обстоятельства, Бритта, — развёл руками лорд Тивис и подмигнул жене.
Объяснил супруге про родимое пятно. Элге сидела в простом тёмном платье без отделки, с волосами, заплетёнными в обычные косы, но в эту минуту её идеально ровная осанка смотрелась королевской. Вот только ни гордости, ни радости в её глазах не было.
— Что же вы молчали, дорогая? — обратилась к ней Бритта, справившись с первым шоком.
«Какой тон! — восхитилась Элге. — Сколько сахарного сиропа!»
— Я хотела получить доказательства моих предположений, — ровно произнесла она. — Как вы понимаете, лорд Тивис, в моей семье никто не связывал вот это, — она коснулась левого уха, — с герцогским родом.
— Можно догадаться о мерах предосторожности! — согласился свёкор. — Бердт, который на самом деле Бендт, наверняка помнил, кто он есть, и не раскрыл никому своего происхождения, и истинное значение родовых пятен со временем забылось.
«Сестра Бердта, Райна, догадывалась, что он не Адорейн. А настоящего Бердта, значит, перехоронили в Миале…»
