— Я знаю, — повторил Корс Кант.
— Давно?
Корс Кант пожал плечами.
— Наверное, я понял это, когда увидел тебя с Ланселотом. Я увидел твое лицо прежде, чем ты меня заметила, и еще потом, когда ты меня уже заметила.
— И какое же оно было вначале?
— Точно такое же, какое бывает, когда ты стираешь сорочки Гвинифры. А потом вид у тебя был такой, как будто ты только что порвала ее самую любимую сорочку.
Он остановился, взял Анлодду за руку. Поспешно, пока не передумал. Корс Кант притянул девушку к себе, обнял и крепко поцеловал. Через несколько секунд они оторвались друг от друга, задыхаясь, — Я… Я не хочу, чтобы это произошло на Динас Эмрисе! — прошептала Анлодда.
— Я тоже, — кивнул Корс Кант. — Я просто хотел поцеловать тебя, мастерица.
— Повинуюсь с радостью, мастер, — и она обвила шею барда руками, и они вновь слились в поцелуе. Корс Кант, целуя любимую, улыбался. Мастер… Мастерица… Это означало, что они равны.
На этот раз Корс Кант оторвался от губ Анлодды только тогда, когда чуть не отправился к праотцам из-за недостатка воздуха. Они сжимали друг друга в объятиях. Головы у обоих кружились, обоим виделись звезды на небе, затянутом тучами.
— Корс Кант Эвин, наверняка можно и по-другому целоваться.
— Нам нужен любовный философ.
— А такие бывают?
— В этом цивилизованном римском аду — нет, — признался Корс Кант.
Она вдруг оттолкнула его и крепко сжала его руки.
— Наконец ты сделал это, — прошептала она.
— Завоевал тебя? Она вздернула брови.
— Ты вырос, Корс Кант. Ты теперь выше меня. Ты учишься доверять своему ангелу-хранителю — ведь, наверное, это он подсказал тебе, чтобы ты меня поцеловал.
Да, мой принц, ты нашел ключик к завоеванию своей принцессы. Но помни, Корс Кант Эвин, не забывай о том, что тебе придется заново завоевывать меня до конца наших дней. Не расслабляйся и не считай меня завоеванной землей.
— Я скажу тебе то же самое, Анлодда. Я не могу загадывать на будущее.., по крайней мере — на свое будущее. Это неподвластно никому, кроме таких могущественных друидов, как Мирддин и Кинддиллиг Кифарвидд. Анлодда, я не могу обещать, что я никогда не покину тебя. Я просто не знаю, — Я тоже. Я верю в любовь, Корс Кант, но вся эта чепуха про принцев и принцесс годится для детских сказочек, а мы оба уже взрослые, и одному Богу ведомо, как мы станем расти дальше — одинаково или по-разному.., хотя, если нам повезет, быть может, нам и не придется расходиться по разным дорогам. Если повезет и если мы будем добродетельны.
— Я бы предпочел удачу.
— У тебя есть и то, и другое, Корс Кант. У тебя есть я. — Она улыбнулась, загадочно, словно сфинкс. — Любви недостаточно — так по крайней мере утверждает дядя Лири, а он в таких вещах разбирается — ведь он прожил триста лет, как он сам говорит. Тебе нужна любовь, тебе нужна страсть, тебе нужны дружба и уважение.
— Мы оба доказали друг другу, что способны на три из этих чувств, — отозвался бард, едва заметно улыбнувшись.
— И еще нужно хранить тайны друг от друга.
— Что? Почему?
— Прежде чем люди соединяются, каждый из них должен представлять собой целое, иначе соединение никогда не произойдет. Это еще одна детская сказочка. Все равно жить мы будем разными жизнями. И потому тайны.., это все равно, что отдельная комната в доме, только твоя, и ничья больше, где ты хранишь сокровища, найденные до начала любви и во время ее.
— О…
Они сильно отстали от Ланселота. Рука Анлодды лежала на плече Корса Канта, он обнимал ее за талию.
— Да, — наконец кивнул юноша. — Я думал об этом.
— Беда в том, как же нам соединиться, ведь наше положение в свете такое разное!
— И об этом я думал тоже. Мы можем пожениться.
— Если только убежим.., ну, скажем, в Африку.
— Ты должна выйти замуж за короля или принца, или хотя бы полководца… Но разве человек такого высокого положения позволит какому-то барду домогаться его жены?
— Я уже взрослая, Корс Кант. Будущим летом мне исполнится девятнадцать. Я должна поскорее выйти замуж, по собственному выбору или нет. Я уже несколько лет отвергаю тех, кто просит моей руки, но скоро мне придется сдаться.
— Анлодда, мне бы не хотелось ранить тебя неприятными воспоминаниями, но.., разве может на тебе жениться человек знатного рода после.., после того, что сделал твой отец?
К радости Корса Канта, Анлодда не оттолкнула его, а наоборот, притянула к себе.
— Да, я об этом думала, Корс. Не знаю. Нужно у кого-нибудь спросить. У Меровия. О! Что я говорю!
— Трудно поверить, что он мертв, правда? А ведь он предвидел это… Помнишь, тогда, в лесу, возле Харлека..
— Не совсем так. Я помню, он что-то говорил о тебе. О том, что ты — мышь и встречаешься со смертью.
— «Шут и император пьют из смертной чаши, и тот из них, кто глупее, отвергает чашу свою», — процитировал бард. — Теперь помнишь?
Она пожала плечами.
— Я никогда не относилась чересчур серьезно к предсказаниям.
— Лири, — заявил Корс Кант решительно.
— Ты шутишь.
— Его надо спросить.
— Ах, спросить. Я почему-то подумала…
— Он ведь Строитель, верно? И он давал мне неплохие советы, когда Меровия.., не было поблизости.
— Не знаю. Никогда не доверяла дяде Лири. Уж больно он умен.
— «Больно умен» — это лучше, чем «недостаточно умен», разве не это нам сейчас нужно? — он склонился к самому уху Анлодды и прошептал:
— И еще.., принцесса, ты уверена, что он всего лишь твой дядя? Мне он признался, что вы, может быть, более близкие родственники.
— А? Да, ходили такие слухи. Это уж, конечно, было бы получше, чем слыть дочерью изменника, правда? — Она вздохнула. — Ладно, Корс Кант Эвин, мальчишка-бард, пусть так и будет. Я готова поговорить с дядей, если ты расскажешь мне, что ты хотел сказать о Ланселоте — чуть раньше.
Он покачал головой, но тут же понял, что в темноте Анлодда этого не видит.
— Прости, Анлодда. Боюсь, это должно остаться моей тайной.
— Мерзавец, — процедила она сквозь зубы и сильнее притянула его к себе.
Глава 45
Мертв. Он ушел, он пересек Стикс, он добрался до Темного короля Арауна в Ануфине… — мысль эта не выходила у меня из головы, пока мы шагали к лагерю Dux Bellorum — вертелась, подобно колесу, оторвавшемуся от телеги и катящемуся по дороге.
Как мог Меровий позволить себе умереть, когда он знал, что мне так нужно исповедоваться?
Он за многое отвечал: он не был просто королем, и не имел права подвергать свою жизнь опасности в глупых испытаниях, войнах, придуманных приключениях. Он был потомком… Ну, в общем, в его жилах текла Королевская Кровь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
