и отзеркалить! Не разобрался ещё!
Хорошее дело развитый Рюкзак. Когда я доорал своё объяснение, неуклюжие дикарские щиты были уже в руках у всех.
А сам я обе ладони положил на камень. Смысл моего действа первым понял Ветогг и тоже потянулся к стене. Он не успел, и ему оно не понадобилось. Я хотел уловить лёгкое сотрясение, а оное лёгким не оказалось. Как стена затряслась, было видно, что называется, невооружённым взглядом.
– Уходим!
Орки поспешно выскочили и из этой пещерки на основную тропу. Я опять задержался и отнаблюдал, как хакарида выламывалась из узкого для неё прохода – чисто шахтный проходческий комбайн!
– Бежим! – понёсся я по тропе. – Чи-сан, веди!
«– Обратно!
Глядишь ты, она и краткой умеет быть. Я резко остановился. Изобразил секундное раздумье. Вслух поменял решение:
– Хотя, пожалуй, лучше, как раз не туда. За мной!
И бросился назад, а пробегая мимо зева пещерки получил новое указание:
«– Здесь сигналку!
Логично! А я хотел Креттега наблюдателем на повороте оставить.
– Ветогг! Сигналку на тварь!
– Готово!
– И через каждые пятьдесят ярдов!
– Да!
– И ловите ауры!
– Есть!
И мы понеслись. Чи-сан вела нас так, чтоб хакариде дорожка проспектом не казалась – чтобы, где мы проскальзывали, ей приходилось проламываться. Но та, если и не догоняла нас, то и не отставала. Ветогг регулярно оповещал, бросая следующую сигналку: «Тут!», а получая отзыв, он кричал: «Сигнал». Чи-сан моментально вычисляла расстояние, и я его озвучивал: «Двести тридцать ярдов… двести десять… двести двадцать…»
Карта была у меня перед глазами, и я быстро догадался, куда нас вела Чи-сан. Не ошибся.
– Внимание! Подходим!Сейчас будет двойной зигзаг! Предельная аккуратность! Оггтей!
– Да, помню я! – буркнул он.
Проходить рискованный участок на бегу я всё-таки не решился, за десять метров до него перешёл на шаг. Мало того, прямо перед ним – остановился, показательно глубоко вздохнул, обвёл всех взглядом и только после этого почти на цыпочках вошёл внутрь. Не знаю, моё ли занудство помогло, но прошли, не шелохнув там, внутри, ни камешка.
– Подождём? – подала голос Тарра.
– Нет. Ветогг, брось сигналку вон туда! – указал я на точку в двадцати шагах от выхода. – И бегом!
С одной стороны, хотелось оказаться подальше, когда сюда влезет хакарида, с другой – а если всё-таки проскочит? И мы понеслись дальше.
Убежали недалеко: за время пока крались по зигзагу та ощутимо нас догнала. Но сигналка не потребовалась – грохот разнёсся куда громче. И был он таким, что:
– Быстрей! – выкрикнул я.
И мы рванули, будто на стометровке. Очень казалось, что сейчас вообще вся тропа сложится, как бумажная гармошка. Но устояла. Вырвавшись из облака пыли, я начал замедлять ход и, убедившись, что каменные потолки не рушатся, а сигналки молчат, остановился.
– Завалило? – с надеждой спросил Креттег.
Самое разумное было ответить: «Иди проверь». У него скорость – выше всех нас, оторваться от многоногой твари, буде та на воле, ему легче прочих, но не всё решается рациональностью. Гнать мальчишку-орка на пещерный обвал… Идти надо было мне. Но как раз я – самый медленный из них. И оставлять их здесь – значит, почти публично заподозрить бойцов-орков в трусости. Значит, идти всем.
– Сигналки молчат, – ответил я молодому, – но и сообщения Системы, что мы тварь завалили – тоже нет.
– Может, она нам её просто не зачла? – засомневалась Тарра.
– У меня уже есть прецедент.
– Что-что есть? – поморщился Оггтей на незнакомое слово.
– Я уже заваливал… – и поискал слово, как назвать врагов, максимально расплывчато: не хватало ещё чтоб головастый маг вычислил приключение пресловутого Сверга! – Я уже заваливал противников. – И Система – подтверждала.
Тарра переглянулась с остальными. Орки оставались орками, и сообщение, что я и до них дрался в жутких пещерах и побеждал, уважухи мне от них ощутимо добавляло.
– Наиболее вероятно, что обвал хакариду придавил, но она никак не может сдохнуть. Идём – проверим. А надо будет – поможем достойной даме, – немудрёная шутка помогла чуть сбросить напряжение. – Но смотрим во все стороны! И во все стороны слушаем! Камешек ворохнётся – замираем. И ещё одно, это больше тебя Ветогг касается: против твари – никакой магии!
– Да сам сообразил уже.
– Пошли. Я – первый. Вы в пяти ярдах от меня. И… – я хотел сказать: шаг в шаг! Но растягивать наш отряд тоже не хотелось. – И осторожно, осторожно!
Идти было недалеко. Сто сорок два метра, если быть точнее. Но это наверху – недалеко, всего-то чуть больше футбольного поля. Футболисты его за два-три десятка секунд пробегают. Да и мы, когда убегали, не многим более потратили. А вот обратно шли семь минут. Шли, косясь на потолки, прислушиваясь к каждому шороху, и вглядываясь, вглядываясь в никак не оседавшую пыль, напряжённо ожидая что в ней вдруг проявится беззвучно подобравшаяся белужья хакарида.
И хорошо, что работавшая картографом Чи-сан предупредила меня: «До входа в “зигзаг” десять метров. Внимание!», – и то, что здоровенные булыжники на тропе, которых раньше не было, подтвердили: сквозной проход теперь основательно завален… В общем, я остановил соратников, а последние метры прошёл в одиночку. И Восприятие неспешно проявило для меня эпическую картину: циклопические каменюги, сдавливающие монструозную тварь. У той только голова наружу торчала да чуть-чуть тела.
И она ещё шевелилась, её бар жизни мигал уже красным, то есть оставалось менее двенадцать ихних процентов:
«Хакарида белая, 25-ый уровень»,
«1046 /12748».
… но она всё ещё трепыхалась. Она даже пыталась вырваться: голова у неё дёргалась, пасть раскрывалась и закрывалась, те полметра тела, которые были вне каменной ловушки напрягались и сдувались, но масса камней была слишком велика, ничего у сороконожки-переростки не получалось.
– Командир, что там? – не выдержал сзади Креттег.
– Подходите. Сами увидите. Осторожно только, под ноги смотрите – не сломайте их, ноги, которые.
Подошли, изумились, восхитились… Присмотрелись… За пять минут бар жизни твари уменьшился на шесть единиц.
« – У всех видов хакарид отмечена регенерация. Эта – элитная. И регенерация у неё – соответствующая. Её сейчас раздавливает, а она держится и восстанавливается. При текущей скорости – около единицы потери хп в минуту – тысяча минут это семнадцать часов, сутки, практически. Но возможны колебания – и резкие! – как в ту, так и в
