Когда мы пришли, сэр Генри сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. Лакей оповестил милорда о моем приходе и вышел из кабинета, оставив нас наедине. Я заметила, что Финч как-то слишком поспешно убрал все бумаги, что лежали на столе, попросту сбросив их в выдвижной верхний ящик.
— Элизабет! — проговорил он и улыбнулся. — Что привело вас ко мне? Неужели я наконец услышу ответ на свое предложение? Вы решились?
Я покачала головой.
— Вы сказали мне, что дадите время подумать, — проговорила тихо и добавила, — я еще думаю.
— Жаль, — он подождал, пока я займу место на диване и сел в кресло за стол, — но тогда, о чем вы хотели поговорить?
Я улыбнулась, сдерживая свое негодование по поводу компаньонки.
— Темой для моего разговора будет миссис Бланш.
— И чем вам не угодила эта дама?
Я нахмурилась.
— Я прошу... — осеклась, — нет, я просто требую, чтобы вы нашли мне другую...менее разговорчивую компаньонку, если не желаете, чтобы вашу невесту заговорили до смерти.
Кажется, из всей произнесенной мной фразы, опекун услышал только слово невеста, которое вырвалось у меня совсем нечаянно. Я поняла свой промах и поспешно закусила губу, но Финч уже улыбался во весь рот.
— Вы сказали — невеста? — спросил он.
— Я оговорилась, — поспешно сказала я.
— Правда? — кажется, он подозревал меня во лжи. Или подумал, что я спешу взять назад свои слова.
— Я еще думаю, — продолжила я.
— Я не тороплю вас, но хотелось бы, чтобы вы понимали, что в данной ситуации замужество для вас своеобразная защита от короля и его сына.
— Защита? — слова Финча меня неприятно поразили. — Мне нужна любовь, милорд. Я хочу, чтобы меня, ко всему прочему любили.
— А разве я вас не люблю? — удивился он наигранно.
— Я не знаю этого, — возразила я. — Вы ни разу не говорили мне о своих чувствах, а сами ждете от меня принятия такого важного для меня решения.
— Простите меня, Элизабет, если я вас обидел! — Финч встал из-за стола, шагнул ко мне, и я испуганно вскочила с дивана, сама не осознавая причину своего страха.
— Вы прекрасны, Элиза, — произнес тихо опекун, — даже сейчас, вот такая.
— Вы пугаете меня, — я старалась говорить спокойно. — Давайте лучше обсудим увольнение миссис Бланш. Я согласна дать ей рекомендации, но не желаю видеть при себе.
Финч застыл в шаге от меня. Посмотрел в глаза своим холодным взором. Он словно стал тем самым человеком, которого я впервые увидела в доме своих родителей, и почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Я, конечно же, уволю ее, но поиски достойной замены займут какое-то время, — сказал он, гипнотизируя меня взглядом. — Так что, вам придется потерпеть ее присутствие еще несколько дней.
— Спасибо! Это меня устраивает, — кивнула я и поспешила выйти из кабинета мужчины, подгоняемая непонятным ощущением, что этот мужчина, с которым я сейчас разговаривала, совсем не мой опекун, сэр Генри Финч.
И внутри меня закралось подозрение, что, когда я возвращала опекуна к жизни, я что-то изменила в нем своей темной магией. Что это я сделала его таким, каким он предстал предо мной сейчас. Всегда опасалась именно этого и неужели я изменила мужчину, которого люблю?
Внутри, там, где, наверное, находится душа, стало холодно, словно вдохнула в себя морозный воздух. Стало холодно и больно от подобных мыслей, и в свою комнату почти ворвалась, испугав Марию, которая занималась тем, что выгребала золу из камина — впервые на моей памяти с каминами проделывали нечто подобное. Я застыла в удивлении, а Мария, вытерев руки о лоскут тряпки, смущенно улыбнулась.
— Я думала, вас долго не будет, — попыталась объяснить она то, что затеяла уборку.
— И как часто ты чистишь камины? — уточнила я.
— Да почти никогда. Милорд Финч обычно всегда следил за огнем, а вот что-то, видимо, пошло не так, или позабыл он про камины. Может что отвлекает, я не знаю, — она пожала плечами и, завернув золу в тряпку, отложила в сторону и принялась выкладывать свежие дрова, чтобы зажечь огонь.
Пока Мария выкладывала щепки под низ сухого дерева, я задумчиво прошла мимо нее к окну и выглянула наружу, словно надеялась увидеть снова чье-то имя на снегу. Но снег давно убрали и ничего подобного внизу, конечно же, не было. И я неожиданно подумала о том, а не померещились ли мне эти имена на снегу? Может, чья-то магия так влияет на мое сознание, и я вижу то, что кто-то просто хочет мне показать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я уже все сделала, леди Элиза, — Мария прихватила с собой узел с пеплом, а в камине снова весело затрещали дрова. — Может вам что-то надо?
Покачав головой, я ответила коротко: «Нет», — и даже не повернулась на звук закрываемой двери, когда горничная вышла из комнаты.
В Каслроке творилось нечто непонятное, только вот что именно? Я снова оказалась словно в тупике. А затем неожиданно вспомнила про потайной ход, который вел в кабинет лорда Финча, и мою голову посетила интересная, но простая идея.
Я решила проследить за своим опекуном. Возможно, так смогу увидеть что-то странное или что-то, что объяснит его поведение?
Больше идей у меня пока не возникло, и я решила немедленно направиться в тоннель. Вдруг мне повезет, и я что-то увижу? Что именно, пока не знала, но мое пресловутое предчувствие толкало меня вернуться назад, в кабинет опекуна... только совсем иным способом. Наверное, узнай Финч, что я за ним подсматриваю, мне несдобровать. Но, как и в ту ночь, когда я нашла его в лесу на поляне, сопротивляться странному предчувствию просто не было сил, и я пошла.
В тоннеле было, как всегда, темно, но я решила не пользоваться огненным шаром, как и в первый раз, опасаясь, что в такой ответственный момент он может выдать меня, и шла спокойно вперед, поскольку уже знала этот ход, пока не заметила тонкие лучики света, пробивавшиеся через тайные отверстия в стене. Остановилась, замерев в нерешительности, а после прислонилась лицом к стене, заглянув в кабинет своего опекуна, и почему-то не удивилась, увидев, что сэр Генри продолжает рыться в своих документах. Вид у него был такой, словно он потерял что-то важное, или забыл, куда положил, а теперь никак не мог найти. Лицо искажено злостью, светлые волосы, обычно всегда лежавшие с такой аккуратностью, словно мужчина только вышел от парикмахера, сейчас были взлохмачены и торчали в разные стороны, превратив своего обладателя в совсем иного человека.
Я смотрела на лорда Финча и не могла узнать его, а затем увидела, как он застыл. В руках опекуна оказалась какая-то бумага с печатью. Мужчина развернул ее и стал вчитываться в написанное. По мере чтения лицо опекуна начало успокаиваться, а затем он и вовсе улыбнулся, и быстро подошел к камину. Мгновение и Финч швырнул бумагу в пламя. Оно взвилось, жадно поедая хрупкий лист. Несколько секунд и от документа не осталось даже пепла.
Что он сжег? Он чего избавился? Какой документ сейчас на моих глазах погиб в пламени? Вот какие мысли охватили мое сознание. Я задержала дыхание, слушая громкое биение собственного сердца. А затем заметила еще одну странность.
Едва уничтожив бумагу, Финч поспешно отошел от камина… От камина, которые так любил. От огня, которым пользовался и повелевал играючи, а сейчас смотрел почти что с ненавистью.
— И как часто вы наблюдаете за мной подобным образом, Элизабет? — услышала я и в первую минуту не могла понять, что обращается Финч именно ко мне, ведь между нами была стена! Он не мог увидеть меня, не мог узнать, что я здесь. Ведь раньше не замечал… или все же замечал, но предпочитал молчать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Леди Элизабет? — повторил опекун и резко развернулся ко мне лицом. Серый взгляд безошибочно нашел мой. Появилось неприятное ощущение, что, несмотря на преграду, мы смотрим друг другу в глаза, хотя, это было невозможно.
— Вы потеряли дар речи? — спросил Финч и одним резким движением пригладил волосы.
— Нет. Просто я удивлена, — ответила честно.
— Давайте, я покажу вам, как можно войти из этого хода в кабинет, — обыденным тоном проговорил опекун и направился ко мне.
