На деле оказалось, что мало уметь ходить в атаку за огневым валом, необходимо еще уметь отбивать атаки противника, создавать оборону и закрепляться на достигнутых рубежах. Выяснилось, что солдат в ячейке не ощущает локтевой связи с соседями и неустойчив в обороне. Подвоз на передовую боеприпасов и продовольствия, эвакуацию раненых, маневр огневыми средствами и подразделениями — все приходилось делать на открытой местности, на глазах противника, открывающего огонь по любой движущейся цели. Но если «до ветру» можно выползти ночью, то как командиру роты в ходе боя, например, перебросить отделение автоматчиков или пулеметный расчет на угрожаемое направление? В итоге войска несли бессмысленные, ничем не оправданные потери. О бытовых условиях в «ямках» я и речи не веду.
Так вот, на второй день вышеупомянутого наступления начальник инженерных войск Западного фронта вместе с начинжем 16-й армии решили осмотреть отбитый у немцев передний край обороны. [314] Их пытливым взорам предстали сплошные траншеи с оборудованными пулеметными и стрелковыми площадками, ходы сообщения, ведущие в землянки для отдыха солдат, по-фронтовому минимальные, но «удобства».
И вот главный инженер армии «вслух заразмышлял»: «Непонятно, почему немцы так привержены к траншеям?»
И главному инженеру фронта пришлось объяснять своему младшему коллеге, что траншеи «обеспечивают скрытное передвижение, надежную маскировку боевого порядка, маневр подразделений и огневых средств по фронту и в тыл, постоянную защиту обороняющихся от огня противника, широкую возможность подготовки запасных площадок для стрельбы изо всех видов оружия. В то же время траншея заставляет врага рассредоточивать огонь по всей длине траншеи, в результате чего резко снижается плотность и эффективность огня», а также позволяет личному составу подразделений отдыхать в нормальных условиях, оставив на позициях дежурных наблюдателей и пулеметчиков. В общем, немцы, даже делая ставку на блицкриг, не стали отвергать накопленный опыт предыдущей войны и изобретать «передовую науку» на базе нацистского метода.
На все эти резоны начальник инженерных войск армии (!) ответил фразой, дойстойной войти в сокровищницу советской военной мысли:
— Траншея, возможно, и хорошая штука. Но попробуй отрыть ее! Сколько труда надо вложить!
Вот она, загадочная русская душа! Братские могилы копать, конечно, проще. Вот ключ к разрешению загадки: отчего советская дивизия не могла прорвать оборону германского батальона, а армия — дивизии. И наоборот: почему с такой легкостью немцы преодолевали советские позиции на любом выбранном ими участке.
Светлейший князь Ментиков перед штурмом Нарвы успокаивал сомневающегося Петра: «Не волнуйся, государь. Людишков хватит». [315] Сталинские полководцы мыслили аналогично. Красная Армия в 1942 году ежесуточно теряла около 20 тыс. убитыми и ранеными — две дивизии. Каждый день. И в 1943, и в 1944 году, и до самой Победы. И освобождение Европы обошлось нам ничуть не дешевле, чем оборона Сталинграда и Кавказа.
* * *
Все эти «запугивания» и «прощупывания» не помешали фон Клюге и Моделю провести наступательную операцию «Зейдлиц» с целью улучшить оперативное положение своих войск. Она была начата 2 июля 9-й немецкой армией против 39-й армии Калининского фронта, занимавшей выступ в районе города Белый. Немцы нанесли удар по самой узкой части коридора, связывавшего эту армию с основными силами фронта. В итоге им удалось прорвать оборону армии Масленникова, перерезать все коммуникации и окружить ее соединения и 11-й кавалерийский корпус. Попытки Конева прорвать кольцо извне успеха не имели.
К 20 июля немцы ликвидировали «котел» и приступили к прочесыванию местности. Лишь отдельным советским подразделениям удалось выйти из окружения на участках южнее и севернее Белого в полосы 30-й и 22-й армий. Важный плацдарм советских войск юго-западнее Ржева был потерян. Командарм-39 спасся, а вот его заместитель генерал И.А. Богданов погиб. Войска Калининского фронта были вынуждены отступить от Велижа и Демидова на север…
Под Ржевом и Сычевкой
С 16 июля Жуков начал планирование наступательной операции на Ржевско-Сычевском направлении, «организуя эту операцию как крупное наступление в рамках стратегической обороны Советской Армии (?)». [316]
Послевоенная историография утверждает, что
«главная цель операции состояла в том, чтобы сковать силы противника на Западном направлении, лишить его возможности перебрасывать соединения из группы армий „Центр“ на юг, где германские войска наносили главный удар в летней кампании, и вынудить перегруппировать на центральный участок фронта часть своих стратегических резервов».
Версия эта придумана задним числом, как и фиктивная цель. Именно в это время Гитлер снимал дивизии с южного крыла Восточного фронта и перебрасывал их на Запад, под Ленинград и… в группу армий «Центр» (в частности, в распоряжение фельдмаршала Клюге передавались 9-я и 11-я танковые дивизии и мотодивизия «Великая Германия»).
Просто наличие вражеского плацдарма в 120 км от Москвы нервировало Верховного Главнокомандующего.
Замысел операции заключался в том, чтобы ударами войск левого крыла Калининского фронта на Ржевском и правого крыла Западного фронта на Сычевском направлениях разгромить основные силы 9-й немецкой армии, ликвидировать ржевский выступ, овладеть городами Ржев, Зубцов, Сычевка, а при удаче — Вязьмой и прочно закрепиться на реках Волга, Гжать и Вазуза. Основная роль отводилась Западному фронту под командованием Жукова. Калининский фронт генерала И.О. Конева должен был силами 30-й и 29-й армий нанести главный удар с севера на Ржев и вспомогательный — вдоль левого берега Волги на Зубцов. Западному фронту силами 31-й и 20-й армий предстояло прорвать вражескую оборону на реке Держа и, разгромив зубцовско-кармановскую группировку противника, достичь рек Вазуза и Гжать. После этого 31-я армия должна была наступать на Зубцов, содействуя войскам Калининского фронта в освобождении Ржева. А 20-я армия развивала удар в направлении Сычевки. Южнее предстояло наносить удары на Сычевку и Вязьму 5-й и 33-й армиям. [317]
На подготовку отводилось две недели.
«В ходе подготовки операции был проведен комплекс мероприятий, направленных на воспитание у личного состава наступательного порыва, разъяснялись значение операции, боевые задачи войск, изучался опыт ведения наступательных боев с прорывом подготовленной обороны».
Но не политработой единой…
Для выполнения поставленной задачи фронты получили значительное количество артиллерии, бронетанковых и механизированных войск.
