– Действительно. Возмутительно. Чему её только учили на уроках этики и риторики? Ведь можно было выразить свои пожелания и в иной форме, сохранив смысл. Но это уже вопросы не ко мне. Я сейчас даже не буду напоминать, сколько семья Виардо платит за обучение дочери. Сколько инвестировала в школу, за что вам ещё предстоит отчитаться. Кто там дальше? – мисс Фаулер на секунду задумалась. – Ну, конечно же. Принцесса со своей верной служанкой. Эдвардс прислала уведомление о том, что в связи с высокой загруженностью, они не смогут посещать ближайшие тренировки, как и принимать участие в турнирах. В связи с чем принесла свои извинения.
– Я такого письма не получал? – воскликнул директор Шелтон, начиная осознавать всю глубину того места, куда его послала Виардо.
– Удивительно, правда? – продолжила глумиться мисс Фаулер. – Итак, в сухом остатке у нас Сомерсет, Рэдклиф, Бейбер, Збражская и Митчел. Сомерсет, как близкая подруга Бедфорд и Рэдклиф, объявила бойкот тренировкам и турниру. Митчел, насколько я понимаю, нацелился устроить на турнире балаган. Сказал, что выйдет на поле, «чисто поразвлечься». Это его слова, а не мои. Збражская и Бейбер с ним согласились. Рэдклиф…, – тренер ненадолго замолчала, подбирая слова. – Тут особый случай. Скажем так, – она стала лидером протестного движения учениц Святой Анны, направленного на ваше увольнение. Для начала решив возглавить школьный совет, чтобы получить необходимые для этого рычаги власти. Поэтому леди Оливию Грей уже отпаивают валерьянкой. Там у них вот-вот кошачья война вспыхнет. Это ненормальная Рэдклиф сейчас ходит по школе с маркером и на виду у всех ставит крестики, где будут возводиться баррикады. Проводит мобилизацию сторонников. Начав с клуба «Современной моды». Отправила переговорщиков в клуб «Чаепития». Сделала крупный заказ в типографию. Пока ещё не выяснила для чего. Её миньоны бегают по школе и раздают красные повязки. Придумывают дурацкие позывные, пароли, символы, готовят бойцов подполья. Вы же знаете, как школьники падки на любую свежую идею, пропаганду и «движуху», как это называется на языке молодёжи. Им важен не столько результат, сколько интересен процесс. Стоит отдать должное, по части творчества и изобретательности, Рэдклиф нет равных. А ещё, она очень харизматичная и решительная девушка. Ваших французов здесь уже ждут с распростёртыми объятиями. Намереваясь устроить им вторую битву при Креси. А теперь, пока ещё директор, попытайтесь меня убедить, что я не тренер, а укротитель львов и должна вернуться в клетку.
С этими словами Ледяная ведьма села в кресло и скрестила на груди руки.
***
А в это время, даже не подозревающий о буре, готовой вот-вот разразиться в стенах школы имени Святой Анны, Эрик Йохансон радостно собирал чемоданы, включая то «розовое чудовище», куда сложил любимые плавки, полотенце, носки и футболку. Засунул туда же резиновые шлёпки. В другой чемодан отправились крем от загара, шампунь, одеколон, футляр с очками, в которых планировал выглядеть неотразимо. Для чего часто советовался с Эдит, как с экспертом в области моды и стиля. Мысленно уже пребывая на пляжах, даже не вспоминая о какой-то там учёбе. Что это? До экзаменов ещё далеко.
Марта страшно завидуя, дулась на брата. Обидевшись на то, что Эрик отказался взять её с собой. Нора, погрузившись в пучины интернета, искала выходы на адвокатские конторы Парижа. Просматривала рецензии и отзывы о них. Выписывала в тетрадку номера телефонов больниц, моргов, полицейских участков. На всякий случай, после недолгих сомнений внесла туда и контактные данные администрации Бастилии. Вера в Эрика достигла уровня – «От этого гада всего можно ожидать!» Ханна, обложившись справочниками и тактическими схемами, усердно что-то рисовала, время от времени огорчённо приговаривая, – «Я же столько не убью…»
В далёкой Франции, в дом семьи, в которой должен будет проживать Эрик, позвонили. Когда хозяйка открыла дверь, то обнаружила на пороге загадочно улыбающуюся Ивон Виардо, за спиной которой стояло четверо одинаковых, шкафоподобных, неулыбчивых мужчин в тёмных костюмах и очках.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Здравствуйте мадам. У меня для вас предложение, от которого вы просто не сможете отказаться.
В ещё более далёком Мозамбике происходили не менее занимательные встречи. На которых Габа что-то возбуждённо рассказывал местным, ну очень уважаемым людям. Привыкшим коллекционировать мумифицированные части тел тех, кто этого не делал. Верящих в то, что они потомки великих духов.
Если посмотреть чуть поближе, то в Италии тоже вспоминали одного «простого», английского школьника. Вернувшийся домой стратег рода Кавалли собрал о нём довольно много шокирующей информации, от которой глава рода долго морщил лоб. После этой беседы, на следующий день он отправился к герцогу Миланскому. Рассчитывая хоть немного пополнить опустевшую казну дома, загладить свой позор и выслужиться перед сеньором. Обернув поражение в хитрый план.
В Эссексе, в одном из роскошных родовых имений, за закрытыми дверьми раздавался звон разбиваемой посуды. Начавшийся со старинного сервиза на двадцать четыре персоны. В резиденции герцога Кембриджского обошлись поскромнее. Там, как и в главном офисе корпорации Рэдклиф, многих просто ставили «в позу» и проводили разъяснительную работу. Со всем старанием и «любовью».
Франция готова была встречать Эрика Йохансона, по прозвищу – Гоблин, но это уже совсем другая история. В которой её внешняя разведка всё ещё планировала операцию по похищению чужого магистра, связанного с военными разработками «чудо-оружия», как она полагала, а МИД продолжал прорабатывать вопросы переманивания потенциального гроссмейстера с уровнем таланта, оценённого, как А+. Действуя в рамках государственной программы. Не зная о том, что сейчас делается в недрах Французского министерства образования в процессе его повседневной, рутинной деятельности. Да ещё каким-то рядовым работником канцелярии, раскладывающим документы по папочкам, мечтающим поскорее вернуться домой, к жене, детям и курочке, которую та обещала приготовить на ужин.
