Не мешкая долее ни секунды, Илна ступила на перила и шагнула в сторону диска. Пусть это грозит смертью, но оставаться на судне еще опаснее.
Жаль, что пришлось оставить лассо на палубе. Но это было самое меньшее, о чем стоило жалеть.
В ярко-голубом сиянии ночи Кэшел отчетливо видел свои кости, просвечивающие через кожу. Он сосредоточился на камне, сейчас это — самое важное.
Захаг и принцесса кричали, но их голоса казались такими далекими и приглушенным, а в ушах Кэшела отдавался собственный натужный рев. Во что бы то ни стало нужно поднять камень над головой. Но как это сделать?
Он осторожно развернулся всем телом. От такой тяжести, если сделать неправильное движение, запросто можно сорвать спину и колени. Так что правильно распределить равновесие — самое важное сейчас.
Развернувшись достаточно, чтобы камень не свалился на него и его товарищей, он с усилием раскрутил его. Камень сдвинулся с места, а Кэшел зашатался и едва не упал вперед.
Ноги почти не держали его, так что ему пришлось помогать себе, опираясь рукой о землю, причем, локоть не выдерживал нагрузки. Ария вцепилась ему в руку, но он не мог понять, то ли она помогает ему, то ли просто потеряла самообладание от страха.
Гора под ним закачалась, словно началось землетрясение. Синее пламя раскололо скалистый склон повсюду, где мог видеть Кэшел. В этом мерцающем синем свете был отчетливо виден силуэт гигантской твари, по форме тела напоминавшего ящерицу — только огромных размеров, не ниже дубов, что росли возле его деревни.
Тварь развернулась с небывалой для таких размеров грацией, причем, каждое движение сопровождалось вспышками молнии. Хвост она использовала для сохранения равновесия, чтобы гигантская голова не перевешивала. От ее рева сотрясались небеса. Вот она схватила зубами одного из троллей, преследовавших Кэшела с его спутниками.
— Твоих рук дело, старший? — поинтересовался Захаг. — Ты его вызвал?
— Да нет же… — пожал плечами тот. — Я даже не знаю, как…
— Пожалуйста! — вмешалась в разговор Ария. — Пожалуйста, пойдемте же!
Страшилище шагнуло из рощи. Хвост его сверкал огнями. Оно протянуло когтистую лапу. Схватило еще одного тролля, выбросило его дубинку, а самого целиком отправило в рот.
— Мой посох, — пробормотал Кэшел, пытаясь подняться. Уж не сон ли это, подумалось ему.
Каменно-светящаяся тварь преследовала убегающих троллей, хватая одного за другим, как змея, охотящаяся за мышами. Похожие на зубы пластины на спине колыхались из стороны в сторону.
— Посох у меня! — закричала Ария. — Пожалуйста, пойдемте!
Кэшел обнаружил, что может передвигаться. Он встал на четвереньки и пополз вверх ко входу в пещеру. От топота шагов чудовища сотрясались горы.
Тролли в ужасе разбегались по сторонам, пытаясь скрыться от преследовавшего их монстра. Их голоса казались комариным писком по сравнению с грохочущим ревом охотника.
Кэшел и товарищи, казалось, его не интересовали. И это было для них настоящим спасением.
Кэшелу даже смешно стало при мысли, что он собрался использовать еловый посох против махины длиной в не одну сотню футов. От смеха он почувствовал себя бодрее. Снова попытавшись подняться, он обнаружил, что ему это удалось. Захаг бросился вперед, но у входа в пещеру замер.
— О, благодарю тебя, мать-Богиня! — пробормотала принцесса, подбегая к Кэшелу.
Тот направился в пещеру. Его товарищи не отставали. Ему казалось сейчас, что не мышцы, а кожа наполнилась силой и несет его вперед.
Впереди, в ярко-синем свете показались знакомые фигуры. Вот король Фолкуин сидит в окружении придворных на суде, слушает петицию.
Кэшел двинулся к ним, но в пещере внезапно произошло разделение пространства. Справа обнаружилась Илна, стоящая на палубе какого-то корабля. Она сражалась с тварями, выглядевшими в точности как та, скелет которой они обнаружили в порту.
— Илна! — крикнул он, не слыша собственного голоса. — Илна, я иду!
Но Илна отвернулась от него. Она бросилась к двоим мужчинам, смутно различимым в воздухе позади нее: калеке, узнать которого Кэшелу не удалось, и юноше, придворному магу Фолкуина…
Илна исчезла. Корабль же разлетелся вспышкой лазурных искр.
Стены пещеры отворились. Кэшел и его перепуганные компаньоны оказались прямо на берегу сверкающего моря, усеянного телами и обломками древесины.
26-й день месяца Цапли
— Позвольте мне сказать прямо сейчас: я не намерен причинять вреда королю Валенсу! — воскликнул Питре. — Если вы собираетесь говорить об этом, я просто покину территорию.
Гаррик сидел во главе обеденного стола, который они перенесли из помещения для слуг в просторный круглый зал, бывший прежде личной гардеробной королевы. Он бросил на Питре ничего не выражающий взгляд: что может быть на уме у субъекта, коему на ум приходят столь странные вещи!
— В мои дни было больше трусов, нежели смелых людей, сынок, — прозвучал в его сознании голос предка. — И вряд ли положение изменится в последующие несколько тысячелетий.
— Нам нет нужды обижать Валенса, если он выслушает нас, — лаконично проронил Валдрон. Заговорщики не нуждались более в маскировке, все делалось открыто. — Если же нет… Я даже не стал бы требовать немедленного его смещения, хотя мы всегда можем назначить регента. Родовая линия Валенса по-прежнему пользуется уважением среди простонародья, и я не вижу причины навлекать на себя беду и злить их, пока мы сами не упрочим нашу реальную власть.
Прежде чем Гаррик и его товарищи достигли святилища королевы, толпа швырнула наземь турмалиновое зеркало, разбив его на кусочки, Теноктрис одобрительно кивнула, увидев это, и объявила, что, избавиться от зеркало было ее первейшей потребностью.
Огромный зал находился под куполом в центре одного из пяти крыльев дворца. На стенах из гранита — никаких гобеленов, в самом зале — никакой мебели, если не считать гигантского зеркала и пустого круглого стола, довольно высокого. Королеве не требовались ни кресла, ни шкафы, ни даже кровать.
В Вэллисе недавно минула полночь. Морской бриз гонял по небу тучи, лишь нескольким звездам удалось пробиться сквозь них. Впрочем, в комнате без окон всегда царила кромешная тьма, даже когда солнце снаружи стояло в зените.
Гаррик припомнил: сцена, увиденная им в магическом зеркале Теноктрис, была подсвечена мягким сиянием. Слуги заговорщиков внесли фонари, но от их дыма намного светлее не становилось.
— Назначение регента может создать ошибочное впечатление, будто один из нас хочет главенствовать над остальными, — проговорил лорд Тадай, изящным жестом вытягивая перед собой руки, словно собираясь сделать маникюр. — Думаю, нам стоит провозгласить себя Советом представителей дворянства, тем самым положив конец всем этим нелепым дискуссиям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
