Аман и Эрессеа ушли из Мира и с тех пор недоступны людям. Андор же, Дарованная Земля, Державный Нуменор, Эленна — Звезда Эарендила — земля эта погибла. Ибо она оказалась на восточном краю чудовищной расселины, ее основание рухнуло, и она погрузилась во тьму, и ее нет более. И нет ныне в Мире места, где хранилась бы память о днях, не затененных лихом. Ибо Илуватар простер к западу от Средиземья Безбрежные Моря, а к востоку — Бесконечные Пустыни и сотворил новые моря и новые земли; но Мир умалился и обеднел, ибо Валинор и Эрессеа ушли в края недостижимые.
Рок этот, нежданный людьми, свершился на тридцать девятый день после отплытия флота. Менельтарма извергла внезапный пламень, налетел чудовищный вихрь, и земля сотряслась, небо заколебалось, и горы сдвинулись с места, и Нуменор погрузился в пучину, а с ним все дети его, жены и девы, и горделивые супруги владык; и все его сады, чертоги, башни и гробницы; все богатства, ткани и драгоценности, все картины, украшения и статуи и вся мудрость его — все исчезло навеки. И громадная, пенистая, ледяная и зеленая волна покрыла весь край, последней приняла в объятия свои королеву Тар–Мириэль, что была прекраснее и серебра, и жемчуга, и слоновой кости. Слишком поздно попыталась она подняться по крутым тропам Менельтармы к заброшенной святыне: воды поглотили ее, и ее последний крик захлебнулся в реве ветра.
Верно или нет, что Амандил истинно приплыл в Валинор и Манвэ внял его мольбе, но милостью валаров Элендил, его сыны и их спутники уцелели в гибельный тот день. Ибо Элендил остался в Роменне, не вняв велению короля, собиравшего войско; и, скрывшись от воинов Саурона, что явились схватить его и ввергнуть в храмовые костры, он взошел на корабль и стал недалеко от берега, выжидая. Земля охранила его от чудовищного отлива, когда море хлынуло в бездну, и защитила от первого яростного натиска бури. Но когда всепожирающий вал обрушился на землю и настал час гибели Нуменора, казалось, что корабли Элендила сейчас перевернутся; и воистину, он счел бы куда меньшим несчастьем погибнуть, ибо никакая смертная боль не могла быть ужасней гибельной муки того дня; но тут налетел с запада бешеный ветер, какого прежде не видели люди, подхватил корабли и далеко отшвырнул их, и изорвал паруса, и изломал мачты, разметав несчастных людей по морю, словно соломинки.
Было там девять кораблей: четыре корабля Элендила, три — Исилдура и два — Анариона; и они бежали пред черной бурей из сумерек рока во мрак мира. Под ними в неистовом гневе разверзлись воды, волны воздвигались горами, и пенные их вершины вздымали корабли в небо меж обрывков туч; через много дней море выбросило их на берег Средиземья. В те дни все берега и прибрежные земли западного края претерпели изменения и разрушения, ибо море вторглось на землю и затопило берега; и старые острова погрузились в пучину, а новые воздвигались из волн; и обрушились горы, а реки потекли по новым руслам.
Позднее Элендил и его сыновья основали в Средиземье королевства; и хотя их мудрость и мастерство были лишь тенью того, что было до прихода Саурона в Нуменор, велики казались они невежественным людям того мира. И много повествуют иные предания о свершениях потомков Элендила в грядущей эпохе и об их борьбе с Сауроном, что еще не была завершена.
Ибо сам Саурон ужаснулся гневу валаров и жребию, что пал волей Эру на земли и воды. Меньшего ждал он, надеясь лишь на гибель нуменорцев и их гордого владыки. И, восседая на черном троне посреди Храма, смеялся Саурон, услышав боевой клич труб Ар–Фаразона; и вновь рассмеялся он, услышав грохот бури; когда же в третий раз смеялся он своим мыслям, думая о том, как, избавясь от аданов, будет он править Миром, — в разгаре веселья он был схвачен и вместе с троном и Храмом низвергнут в бездну. Но Саурон не был смертен, и, хотя он лишился облика, в коем содеял столь великое лихо — так что никогда уже не мог являться прекрасным в глазах людей, — дух его взмыл из пучины, черным ветром перелетел море и вернулся в Средиземье, в Мордор, бывший его обиталищем. Там он вновь поселился в Барад–дуре и жил, безмолвный и мрачный, пока не сотворил себе новый облик, воплощение зла и ненависти; и немногие могли снести взгляд Ока Саурона Ужасного.
Но этого нет в повести о падении Нуменора — о том поведано все. И даже название того края сгинуло, и люди не поминали более ни Эленны, ни Андора — Отнятого Дара, ни Нуменора на грани Мира; но говорили изгнанники на прибрежных землях, в тоске сердец своих обращаясь к западу, о Мар–ну–Фалмар, Земле–под–Волнами, об Акаллабет, Падшей Земле, в наречии эльфов Аталантэ.
***
Многие Изгнанники верили, что вершина Менельтармы, Небесного Столпа, не затонула навечно, но вновь поднялась из моря одиноким островком, затерянным среди волн: ибо было то священное место, и даже во дни Саурона ничто не осквернило его. И иные потомки Эарендила позднее искали тот остров, ибо говорили мудрые, что в древности зоркий глаз мог разглядеть с Менельтармы сияние Бессмертного Края. Ибо даже после падения сердца дунаданов все еще были обращены к Западу, и, хотя им ведомо было, что Мир изменился, говорили они: «Аваллонэ исчез с Земли, и Амана более нет, и во мраке нынешнего мира их не сыскать. Но они были и, стало быть, существуют—в истинном бытии, в целостном облике мира, каким он был изначально задуман».
Ибо верили дунаданы, что даже смертный (будь над ним благословение) может искать иных времен, нежели жизненный срок их тел; и вечно желали они спастись от тени изгнания и хоть как–то узреть бессмертный свет; ибо горькая мысль о смерти гнала их в море. И потому их славные мореходы бороздили пустынные моря, надеясь отыскать остров Менельтарму и узреть там видение былого. Но они ничего не нашли. Как бы далеко ни заплывали они, им встречались лишь новые земли, похожие на старые и так же подверженные смерти. Те же, кто заплывал дальше всех, лишь огибали Землю и, усталые, возвращались туда, откуда уплыли; и говорили они: «Все пути ныне замкнулись в кольцо».
И так в последующие дни посредством путешествий, а также изучения звезд владыки узнали, что мир действительно стал круглым; и все же эльдарам было дано, буде они пожелают, отплыть и достигнуть Древнего Запада и Аваллонэ. И потому людские мудрецы говорили, что Прямой Путь все еще существует для тех, кому дано найти его. И учили они, что, пока увядает новый мир, древний путь и тропа памяти о Западе все еще ведут, прорезая невидимым мостом воздух Дыхания и Полета, который искривился, когда стал круглым мир, и, пересекая Ильмен, где смертная плоть не может существовать, приводят к Тол–Эрессеа, Одинокому Острову, а быть может, и к Валинору, где все еще обитают валары, следя, как идет своим чередом история Мира. И рассказывали на побережье предания о мореходах, не вернувшихся из плавания, что по милости судьбы или благоволенью валаров взошли на Прямой Путь, узрели, как под ними умаляется лик Земли, и пришли к озаренным огнями пристаням Аваллонэ, а быть может и к последним отмелям на краю Амана, и, прежде чем умереть, узрели Белую Гору, дивную и грозную.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
