Но самое важное отличие заключается в другом. Семи километровый астероид со скоростью около 30 километров в секунду 35 миллионов лет назад врезался в кристаллические жесткие породы с возрастом 3 миллиарда лет особого свойства. Особенностью этих пород было то, что они содержали очень много графита. Был удар такой сверхъестественной силы, что давление на породы составило более 1,5 миллионов атмосфер. При этом температура превысила три – четыре тысячи градусов.
Эти условия существовали примерно одну секунду. Но этой секунды хватило, чтобы перевести графит в то вещество, которое мы называем импактными алмазами – самым твердым известным веществом на земле. На сотни метров были разбросаны в зоне кратера эти алмазы. Их называют «якутиты». Алмазные пилы их не пилят, их можно обрабатывать ими же самими.
Первые обломки алмазов были подняты в долине реки Попигай еще в 1936 году. Но только в 1973 году красноярским геологическим управлением начались проводиться первые исследовательские работы.
В то время в Министерстве среднего машиностроения (атомном) возникла потребность в особо твердых технических алмазах для создания новых видов атомного оружия. Решался вопрос – или строить 6–7 заводов по выработке искусственных алмазов, или же быстро оценить перспективы Попигайского месторождения и начать там разработки.
Поэтому в 1975 году было решено направить к Попигайскому кратеру крупную полярную экспедицию.
О ней рассказал на страницах газеты «Комсомольская Правда» (сентябрь – октябрь 2012 года) Г.А. Середенко, ведущий инженер-геолог Территориального фонда геологической информации по Сибирскому Федеральному Округу:
– В 1975-м году экспедиция красноярских геологов отправилась разрабатывать это месторождение. Добраться до этого места можно было только самолетом, или по реке. Условия были нечеловеческие, кругом – бескрайняя тундра, мороз под минус 50… Люди спали в двойных палатках (ставили одну в другую), чтобы не околеть от холода. Конечно, было тяжело, люди работали на износ, семьи свои месяцами не видели. Но зато какая романтика! – улыбается ныне Геннадий Алексеевич.
– В очень жестких условиях, за два года было разведано «Ударное» месторождение, находящееся в Попигайской впадине, с очень богатыми запасами и высоким содержанием алмазов в породах, близкими к Якутским (в тонне породы находили по 9,5 карат). С той лишь разницей, что якутские алмазы содержали 5–7% ювелирных алмазов, а здесь были только технические: черные, некрасивые, но пригодные для использования даже в атомной промышленности.
Проверить, что это действительно алмазы, можно было только с помощью рентгеновского излучения. Невзрачные с виду камушки в рентгеновских лучах сияли синими огоньками. Этим способом и ныне выявляют алмазы.
Позже геологи нашли второе месторождение «Скалистое», которое было в два раза больше «Ударного». Алмазов там было в два раза больше (22,5 карат на тонну).
Поскольку возможностей извлекать алмазы из добытых в Попигае каменных пород не было, военными самолетами везли тонны этих алмазных пород за четыреста километров в Хатангу. Там был построен специальный завод. В его цехах выщелачивали алмазы. А потом в Мирный, где «камушки» пускали уже в оборудование. Только подумать – таким образом перевезли 1145 тонн породы в Хатангу, а из этой груды камней добыли 2,537 килограммов промышленных алмазов!
Атомщики этим двум с половиной килограммам попигайских алмазов были очень рады.
– Через год участники экспедиции перевезли в Хатангу свои семьи. Это был первый в истории геологов случай, когда родные приезжали не на пару дней, а на весь срок экспедиции. В бревенчатых домиках жили около 300 жен и детей «заполярников», была хорошая столовая, клуб, школа, универмаг с дефицитными «шмотками», – рассказал на страницах «Комсомолки» участник первой геологической экспедиции по исследованию Попигайского месторождения алмазов, кандидат геологических наук Валерий Кириченко. Ныне он живет в Красноярске.
В Красноярске ныне живет и другая хатанговка Ирина Каргина. Она поделилась своими воспоминаниями в «Контакте»:
«Я закончила в Хатанге 1–2 класс в 1979–1980 г. Жили в экспедиции на Губиной горе в балке. Папа ходил на зимник на буровые на Ураганах, а мама работала на складе. В школу нас возили на вахтовке, а рядом со школой магазинчик был. Когда холодно было, мы в нем грелись: я, моя подружка Лена Петрова, Ильшат (фамилию не помню), Рауль (фамилию не помню)… Со мной в классе учился Сережа Магера… Потом уехали с Севера. Очень скучаю по Хатанге. А в реке мы находили янтарь… много….».
В Красноярске на прилавках был страшный дефицит, а в магазинчике на Крайнем Севере свободно продавалась и тушенка, и сгущенка. Цены были советские, не рыночные. Политика была такая: сколько продукты стоили на материке, столько же и в отдаленных районах. Единственное, картошку продавали в два раза дороже. В Красноярске она стоила 15 копеек за кило, а на севере – уходила за 30. Завозились продукты по Северному морскому пути, реже – самолетами.
В Хатанге работал очень хороший рыбозавод, производил деликатесы из белой рыбы – муксун, сиг, ряпушка, которых нигде не достать! Алмазники, конечно, этим пользовались, отправляли в Красноярск копченую, соленую, вяленую рыбу родственникам, знакомым. И конечно, янтарь.
В подобной ситуации оказался и я, когда стал принимать участие в испытаниях наших межконтинентальных ракет на воздействия ядерных бомб. Испытания проводились в закрытом городе атомщиков «Арзамас – 16». У ученых – атомщиков были серые лица от общения с ядерными установками. Но зато в городе снабжение было лучше московского. Полки магазинов были забиты продуктами по московским ценам. И промтоварами тоже. Сколько я привез домой из «Арзамаса – 16» дефицитных «шмоток»!
– Непривычны были полярные ночи, – вспоминает Валерий Тихонович, – когда с десяти утра и до двух часов дня немного серело, и что-то можно было видеть, а все остальное время – кромешная темнота. Зимой мы наблюдали удивительное северное сияние, небо полыхало разноцветными красками… Зрелище было великолепное, но именно в этот момент с базой в Хатанге у нас всегда прерывалась радиосвязь, вот такое природное явление!
Главный инженер Попигайской экспедиции, когда пришло время утверждать проект на разведку этого месторождения в Москве, взял с собой два ящика рыбы по 20 килограмм. Естественно, главный инженер в столице все защитил. Но сколько бы потребовалось бы средств, чтобы пробить тот проект в наше либерально – демократическое время без миллионных подношений?
Но наступили горбачевские времена – либерально-демократические. Каждый чиновник стал пупом Земли!
В конце 80-х годов, когда началась перестройка, благодаря ушлым правителям все развалилось. Атомщики стали думать, как бы выжить в рыночных отношениях. И ракетостроители тоже.
Лоббисты, которые занимались производством искусственных алмазов, «передавили» интересы власти в свою пользу. Попигайская экспедиция с натуральными алмазами, превосходящими по качеству искусственные, но уступающими искусственным в цене, была ликвидирована. До сих пор месторождение стоит в страшном запустении…
Если найдутся среди вас, уважаемые читатели, желающие испытать себя в экстремальных условиях, отправляйтесь на Хатангу. Может быть, доберетесь до Попигайского кратера. Узнаете, почем миллиграмм алмаза и грамм янтаря!
Эту же мысль развил директор Минералогического музея имени А.Е.Ферсмана профессор В.К. Гаранин в интервью корреспонденту газеты «Московский комсомолец» (1 октября 2012 года):
– Сомневаюсь, что кто-то пойдет на это, – заявил Виктор Константинович, – представьте себе глухую тайгу в 900 км к востоку от Норильска и 400 километров от Хатанги. Огромный кратер – 100 км в диаметре. Ни одного алмаза просто так на поверхности не лежит. Надо набрать мешок грунта и тащить хотя бы в те же Норильск или Хатангу на вертолете, чтобы там, разглядывая его часами через лупу, найти среди «плевел» несколько стоящих «зерен». В общем, это тот случай, когда, имей ты хоть целый мешок таких алмазов, кроме проблем, ничего не получишь. Но если бы месторождением заинтересовались нынешние творцы российской и международной экономики, то они могли бы извлечь пользу – ведь в Попигайском кратере алмазов больше, чем во всех кимберлитовых месторождениях мира!
Есть такое суждение – экономика России будет прирастать Сибирью! Но для того, чтобы это суждение заработало в полную меру, надо уважать Сибирь!
В России первый алмаз был найден 4 июля 1829 года на Урале 14-летним крепостным Павлом Поповым. Он нашёл кристалл, промывая золото в шлиховом лотке. За это он получил вольную.
Масштабные месторождения ювелирных алмазов в России были обнаружены только в середине 50-х годов в Якутии. Кроме якутских территорий, крупные месторождения алмазов находятся также в Пермском крае и Архангельской области. Теперь вот в Попигайском кратере, не просто превосходящие другие, а перекрывающие весь алмазный мир алмазных сокровищ!
