Нисидзима не любил насилия. Драке он предпочитал переговоры, психологические игры, манипуляции, интриги, шантаж - в общем, весь арсенал средств, имеющийся в запасе умных людей с хорошо подвешенным языком. Унизить врага - вот истинное удовольствие! Физическая боль чересчур груба и неэстетична. Мертвый человек вовсе перестает страдать. Моральная пытка - королева среди королев! Причем не какое-то там прямолинейное угнетение, о нет! Весь смак в том, чтобы заставить жертву тебя полюбить. Установи правила, пообещай людям вечное блаженство в грядущем, напугай страшной карой за непослушание - и дело в шляпе. Все, что произойдет в промежутке между туманным грядущим и сегодняшним днем, не будет иметь никакого значения. Можно даже нарушать установленные тобою правила - неважно! Люди сами найдут оправдания - и тебе, и себе. Они обоснуют и убедительно докажут любую мерзость, лишь бы заслужить твое одобрение. Тогда, и только тогда ты получишь главное: их души.
Но здесь и сейчас психологическая игра отступила на дальний план. Эти подонки хотели отнять его город, и ради защиты Куша Нисидзима готов был убивать.
***
"Ищи мотив", - это правило молодые дознаватели зазубривали до мозолей на языке. Почему человек поступил так, а не иначе? Найди ответ на этот вопрос, и узришь Истину. Проблема была в том, что большинство "мотивов" сводилось к тупому почесыванию затылка и произнесению волшебной фразы "Не, ну а чё?"
Почему вы не отправились прямиком домой, а пошли бродить по холмам? - Не, ну а чё?
Почему вы купили полосатую шляпу, хотя у вас клетчатое пальто? - Не, на у чё?
Почему вы голым залезли на памятник Плинию Великому и нарисовали у него на носу пять желтых цветочков? - Не, ну а чё?
"Если меня когда-нибудь спросят, - думал Септиму, - почему я и мои спутники, не имея на то ни малейших оснований, взялись помогать незнакомой малявке в её бессмысленной борьбе против целого города, рискуя собственной шкурой и безо всякой личной выгоды, я почешу затылок и отвечу: "Не, ну а чё?" И это будет чистейшая правда".
Септимус тоскливо посмотрел на Маркуса, который глыбой возвышался среди моря зеленых и серых костюмов. Что движет этим странным человеком? Уж точно не альтруизм. Ему нравится путешествовать в компании Мирры и Вероники. Сейчас они поругались, и он готов рискнуть жизнью, чтобы все вернулось на круги своя. Но для зрителей, собравшихся здесь, он в любом случае станет героем - человеком, не побоявшимся бросить вызов Кушу. А мотивы? Не, ну а чё?
"Цель оправдывает средства", - эту фразу как-то обронил Людвиг, причем с явным осуждением. Септимус сформулировал для себя другой принцип: "Результат оправдывает цели". И это была очередная Мудрая Мысль.
Толпа взорвалась возгласами: с небес на арену спустился Нисидзима.
Септимус почувствовал, как в его руки дергается ладошка Пум: словно крохотная рыбка, проглоченная хищной щукой. Стоящая рядом Вероника напряженно следила за происходящим на арене. Мирра, насупившись, что-то бурчала себе под нос. Она до последнего отговаривала Маркуса от этой затеи: упрашивала, угрожала, приказывала, даже применила магию. Чтобы её усмирить, Септимус был вынужден прибегнуть к весьма грязным мерам: он напомнил Мирре, что она всегда учила Маркуса жить собственным умом.
"Теперь мы здесь, - мрачно думал Септимус, - и ни хрена не известно, чем эта лажа закончится. Зараза, этот парень и впрямь готов глотки грызть за свой город".
Нисидзима соскочил с платформы и ринулся к Маркусу. Септимус не сомневался, что в кармане управляющего притаился нож. Когда Нисидзима приблизился на расстояние удара, Маркус громко объявил:
- Я хочу изменить ставку!
К счастью, у взвинченного до предела Нисидзимы пока ещё работали тормоза. Не вынимая руку из кармана, он поинтересовался:
- И в чем конкретно состоят изменения?
- Должность управляющего мне без надобности, - с обезоруживающей прямотой брякнул Маркус. - Я хочу поставить свою жизнь против долговых расписок всех игроков Куша.
Воздух, тугой спиралью скрутившийся вокруг Нисидзимы, рассеялся невесомой дымкой:
- Ах, вот оно как! - усмехнулся управляющий. - Если не секрет, что вы намерены сделать с расписками в невероятном, фантастическом случае выигрыша?
- Почему ж невероятном? - грубовато отозвался Маркус. - Это ведь честная игра на выживание. А расписки...Я их уничтожу.
Толпа возликовала.
- Ну да, ну да, - кивнул Нисидзима. - Я не вижу причин отказать столь отважному человеку! Сыграем!
- Одно условие! - в голосе и взгляде Маркуса не было ни металла, ни камня - только бесконечная, непроглядная пустота уверенности и спокойствия.
- Какое же? - Нисидзима лучился вежливой заинтересованностью.
- Вы будете лично присутствовать здесь, на арене, как гарант нашего пари.
- Вы серьезно? - вежливая заинтересованность сменилась вполне искренним любопытством:
- Да.
По лицу Нисидзимы друг за другом пронеслись жалость, недоумение, подозрение и беспокойство. Однако отступать было некуда: вокруг бесновалась толпа взбелененных азартом зрителей.
Управляющий вскинул руки:
- Что ж, ставки сделаны! Жизнь уважаемого игрока против долговых расписок всех гостей круглого города Куш! Время игры! Пускай нашим судьей станет Удача!
Нисидзима зааплодировал, и все зрители вслед за ним принялись остервенело хлопать в ладоши.
Оглядевшись, Нисидзима отыскал Мирру и, по обыкновению элегантно лавируя в толпе, направился к ней.
- Здесь свободно? - любезно поинтересовался он, указывая на пустующее кресло рядом с душой зеркала.
Вероника, сидевшая от Нисидзимы дальше всех, демонстративно отвернулась. Септимус крепче стиснул руку Пум и постарался загородить девочку собой. Его поступок не ускользнул от внимания управляющего. Перегнувшись через Мирру и не переставая аплодировать, он прошептал:
- Неужели вы считаете меня настолько мелочным?
- Не знаю, - буркнул Септимус, которому до синих помидоров надоели политические игры, - но я встречал благородного и мужественного полководца, который после оглушительного поражения на поле боя плюнул в кофе своему оппоненту.
Ничего не ответив, Нисидзима беззаботно развалился в кресле. Несколько секунд он увлеченно наблюдал за приготовлениями к игре, а потом, театрально встрепенувшись, обратился к Мирре:
- Напрасно вы мне не поверили. Мне жаль, искренне жаль вашего большого друга. Вы сильно пожалеете, что лишили меня возможности помочь ему. Я ведь предупреждал: эту полосу препятствий может преодолеть разве что профессиональный уби...- он осекся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
