ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ МИР
Многокилометровая хорузлитно-лунитная оболочка, защищающая огненный семияичный мир демиургов, лемурианцев, олисов и атлантов от душной, ежесекундно рожающей разнообразные формы жизни плоти Земли, до определенного уровня не была бесповоротно монолитной. Ее внешняя, в сторону Луны и Солнца, сторона по всему объемному периметру земного шара являлась вотчиной лазурных лам, а околоприлегающее пространство густо заселялось качественным и самостоятельным человечеством. Здесь, как бы отфильтрованные прошлыми эрами, цивилизациями, эпохами и мировоззрениями, жили уникальные представители рода человеческого, притянутые глубинным миром поближе к себе, обласканные демиургами, обладающие завораживающей гениальностью в обрамлении многочисленных и непонятных для людей поверхности талантов. Здесь уже много поколений проживает народ арийни, ушедший в промежуточный мир много тысячелетий назад, народ агрессивных мистиков, умеющий изменять земное притяжение по своей прихоти. Когда возник этот народ, а возник он в результате геноселекционных манипуляций демиургов и лемурианцев с жизнью, оказалось, что самый крупный представитель этого народа не превышает десяти сантиметров роста, и демиурги в спешке притянули их к защитному пространству хорузлитно-лунитной оболочки. Абсолютно дезориентированная память об этом народе осталась на поверхности земли в виде сказок и легенд о гномах, эльфах, домовых и т.д. и т.п. Надо сказать, что промежуточный мир населяли в основном люди, чье геноформирование и входящий в эти формы код созидались демиргуами, лемурианцами, в какой-то малой степени олисами и еще в виде исключения атлантами.
Сильное проявление атлантизма считалось в промежуточном мире болезнью. Прямые потомки атлантов остались на поверхности Земли, и глубинный мир, беря в посредники промежуточный, опекал и контролировал поверхностное, бракованное, человечество. Тем не менее прямые потомки атлантов все-таки попадали в промежуточную страну великих ученых, но попадали лишь избранные, благодаря колоссальному усилию воли и жестокой дисциплине интеллекта. Это были мрачные жрецы племен майя, приблизившиеся к тайне смерти жрецы Древнего Египта, индуистские йоги, маги и пророки Иудеи, племя волхвов ведического проникновения, ранее жившее на Северном полюсе, гардарические племена, некогда обитавшие на территории нынешнего Урала, кровавые интеллектуалы-информационщики Африки (там когда-то жило племя йотс) и Румынии (на этой территории обитало великое племя вурдал и жуткое, но мудрое племя вампи). На всем пространстве промежуточного мира действовал грозный и неумолимый запрет на совокупление. Ошибочность фаллосовагинального размножения стала очевидной после деятельности атлантов. Увеличение количества генов вело к вырождению, что особенно заметно по людям поверхности, которые носят в себе более десяти тысяч генов и, следовательно, столько же информации из прошлого. Если в начале атлантного генотворения новые особи несли в себе не более ста генов и проживали семьсот-девятьсот лет, то по мере увеличения количества генов срок жизни сокращался, а энергетика души становилась более уязвимой.
Промежуточная страна жила в режиме клонирования. Прямое руководство ЛПЛ делало это клонирование почти совершенным. Маг древней Иудеи, попавший в промежуточный мир три тысячи лет назад, в начале XXI века был точно таким же, как и три тысячи лет назад, — великим ученым…
Когда-то, пытаясь облагородить и остановить вырождение поверхностного человечества, атланты семияичного мира, чувствуя свою вину и ответственность, предложили ученым промежуточного государства склонировать эталонные экземпляры для подражания и отправить на поверхность. Ученые взялись это осуществить и, приложив титанические усилия, выполнили заказ. Склонированные эталонные экземпляры устремились в конвульсивный мир поверхности, с негодованием отвергнув мнение глубинных миров о бракованности поверхностного человечества. Глубинный мир стал более снисходителен к статик-рабам, но эталонное клонирование внес в шкалу бесперспективности. Сами бледные демиурги не оченьто интересовались экспериментами оправдывающихся перед самими собой атлантов. Они были равнодушны к поверхности, хотя и заинтересованы в более чистой душевной энергетике умирающих статик-рабов, которые отлично понимали обновляющую энергетику смерти, хотя и не понимали природу ее возникновения. Смерть была тайной для всех на Земле.
— Зачем тебе нужна душа человеческая, почему ты решил захватить ее?
Сознание Алексея Васильевича уже полностью овладело мыслью, капсула асии вполне подходила ему. Не обращая внимания на оскорбления, он сразу же, еще не видя собеседника, стал защищаться:
— А почему я не должен этого делать? Закон эксперимента еще никто не отменял.
— Задерживая на поверхности энергию умершего, ты ослабляешь мир демиургов, а следовательно, и нас, — проговорил один из арийни. — Если ослабнем мы, то у поверхностных людей исчезнут все шансы на спасение, они попадут в тупик мучительного бессмертия. Ведь ты посягнул на тайну, перед которой трепещут все, включая глубинный мир и прицепившихся к нашему полету элохимов. Ты ведь наших знаний не можешь помнить, а опираясь на канализационные знания поверхностной науки, только навредишь…
— Тихо! — оборвал собеседника окончательно обнаглевший Алексей Васильевич и, подозвав к себе карлика, спросил у него: — Чем вы сейчас занимаетесь, над чем работаете?
— Хи-хи, глобализацией поверхностного человечества.
Арийни, ничуть не обидевшись, покинул пещеру по одному из примыкавших к ней коридоров, а остальные, их было около десяти, с самого начала не обращали на капсулу никакого внимания.
— Я догадался об этом сам, даже со стертой памятью, — довольно хмыкнул Алексей Васильевич. — А кто сейчас управляет поверхностью, МОАГУ?
— В основном элохимы, есть они и в руководстве МОАГУ, но им скучно этим заниматься, власть довольно-таки тоскливое времяпрепровождение. Они сговорились с иудейскими магами, и те сейчас занимаются кадровыми вопросами, подбирая среди статиков подходящие особи и настраивая их на стремление к власти и лидерству.
— Интересно, зачем демиургам понадобилась глобализация на поверхности?
— Меня не интересует, для чего нужна глобализация статик-рабов, — забликовал полумесяцем улыбки карлик. — Меня лишь интересует, как ее осуществить. Конечную цель знает лишь Ад, лазурные ламы из хорузлитно-лунитной оболочки, ну и, конечно, элохимы.
— Откуда они вообще взялись, эти элохимы? — спросил Алексей Васильевич. — Не пойму их природу.
— Это разведчики из блуждающего межгалактического планетарного облака Рааай.
— Это… — начал было Алексей Васильевич, но карлик резко прервал его:
— Все, время закончилось, возвращайся в свое мясо, урод, и выпусти душу человеческую. Она должна попасть в Ад.
— Зачем? — успел спросить Алексей Васильевич, начиная растекаться блестками по внутренней стороне вращающейся капсуле асии.
— Чтобы ее смог принять Рааай. Пройдя муки, она сможет попасть в Первоисточник радостного созидания ВСЕГО.
— ААААаа!!! — И Алексей Васильевич потерял контроль над своим сознанием.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Российская делегация силовиков вернулась из Техаса на родину слегка удрученной. Ничего новенького у коллег из других стран выяснить не удалось. Лишь Тарас Веточкин не казался огорченным, да и то это отнесли на счет его относительной молодости по сравнению с другими и склонности к оптимизму. Борис Власенко, руководитель делегации, тоже почему-то не казался расстроенным, и постепенно у Игоря Анушева и Геннадия Вельтова из СВР росло подозрение, что ФСБ все-таки узнала что-то интересное и новенькое. Это подозрение усиливалось еще и тем, что Бортников, штатный уфолог ФСБ, почти весь полет проспал, и, судя по лицу, ему снились хорошие сны, он всю дорогу улыбался.
Анушев и Вельтов еще не знали, что неприятный инцидент на ранчо напрямую касается их ведомства, но, вполне возможно, они этого никогда и не узнают.
— Ну как, Тарас, интересный у тебя разговор получился с Чигиринским? — нехотя спросил у Веточкина Игорь Анушев.
— Да так, — столь же нехотя ответил ему Тарас Веточкин. — Я бы не сказал, что его рецепт приготовления фаршированного гуся чем-то отличается от моего рецепта по фаршированной утке, но кое-что все-таки было для меня новеньким.
— Да ты что? — подсел к ним Геннадий Вельтов. — Вот уж никогда не поверю, что тебе можно сообщить что-то новенькое о фаршированной утке.
— Гусь, — Веточкин лениво повернул голову в сторону Вельтова, — он говорил о гусе. Его месяц нужно кормить грецкими орехами, поить молодым вином, размешанным с водой, и не давать двигаться.
— Это не гусь, — грустно произнес Игорь Анушев, глядя на Веточкина, — это все та же фаршированная утка.
