— …не знаю, как смогли обойти внешние датчики слежения и миновать наблюдателей по периметру, но факт остается фактом: они уже здесь, — тем временем продолжала рассказывать о ситуации женщина.
— В лаборатории?.. — с ужасом, исказившем не только лицо, но и голос, воскликнул Ви`атела.
— Вся внешняя территория захвачена, — сверившись с показаниями экранов, кивнула А`Ани. — Проникновение идет через все шестнадцать основных входов, лифтовые площадки на поверхности заблокированы и контролируются мобильными группами прикрытия, пять боковых тоннелей экстренной эвакуации также находятся под контролем конфе… — она на мгновение смолкла и вновь сосредоточилась на экранах, а затем внезапно плечи её резко опустились. Прикрыв утомленные глаза и глубоко вздохнув, она поправилась: — …шесть! Теперь мы точно знаем, что Конфедерация перекрыла шесть боковых тоннелей.
Безымянный вполголоса выругался. Вот она, хваленая секретность техников! Теперь ему стало совершенно ясно, что операция по захвату лаборатории готовилась заблаговременно и очень тщательно. Перекрытие запасных путей отхода, полный контроль внешнего периметра, вскрытие и последующий захват основных входов-выходов, накопление живой силы в контрольных точках, а затем… Это была операция, разработанная по всем правилам уничтожения. Никто не выживет! Безымянный заскрипел зубами и опять выругался, не обращая внимания на недоумение на лицах своих собеседников. Спасения не будет!
В Бездну…
Человек решительно приблизился к А`Ани и принялся осматривать мониторы, стараясь оценить ситуацию и придумать хоть какой-то план, сулящий возможность выжить. Пробегаясь взглядом по ячейкам экранов, он подмечал суетливость и неумелые действия остававшихся в лаборатории техников, многие из которых сбивались в группы и устраивали импровизированные засады то посреди коридоров, то у лестничных площадок, а некоторые и вообще баррикадировались в комнатах. Большего безумия нельзя было и представить! Подобная «защита» долго не выдержит — чего там! — стражи сметут её походя, даже не заметив, а если в ладони есть ваятели…
Нет, смысла оставаться и принимать бой нет никакого: техники просто не подготовлены к полномасштабному конфликту с вышколенными и закалёнными бойцами Конфедерации, — нужно уходить и как можно скорее!
— Сопротивление бессмысленно, единственный шанс — отступление… — он не успел договорить. А`Ани отрицательно покачала головой, и Безымянный заметил, что у женщины подрагивают кончики пальцев. Она боялась, очень боялась, но страх не подавил её, не сковал волю, а это было главным в настоящий момент.
— Нет, — женщина-техник произнесла слово, выносившее приговор всем обитателям лаборатории, на редкость спокойно. — Мы не можем уйти. Попросту некуда… Все сколько-нибудь пригодные для отступления туннели — перекрыты. Оставшиеся… — она развела руками, вложив в жест всю бессмысленность самой попытки отступления через давным-давно заброшенные катакомбы. — Но даже если бы могли… Слишком рано.
А`Ани резко отвернулась и вновь сосредоточилась на картине происходящего, а Безымянный молча глядел на склонившуюся над экранами женщину и мысленно гадал, что же скрывалось за её последними словами. И что бы это ни оказалось — ему очень не понравился тон, каким они были произнесены. Очень!
* * *
Тактический экран был переведен в режим вида от первого лица, только в этот раз Дани смотрел на происходящее «глазами» одного из стражей, расположившегося у центрального входа в комплекс сектантов. Страж стоял на некотором отдалении от основного места действия, но это не мешало сержанту видеть всю картину в целом: перед скошенным склоном холма застыла пара ваятелей: Дорсиан Соломон (какой-то там брат Дани, в бес его знает каком колене) и тот второй, лысый толстяк с рыбьими глазами, — Дани так и не вспомнил его имени, да и не стремился: ваятели и плетельщики были вне его компетенции и подчинялись напрямую Серапису. Они даже на Гермагена смотрели, как на грязь под ногтями — чего уж говорить о рядовых бойцах? Высокомерные ублюдки! Но этот толстяк — он был хуже всех. И не потому, что отличался таким уж скверным характером, — как раз наоборот, из всех своих собратьев он был наименее надменен и заносчив. Всё дело было в его глазах, точнее — в том, что стояло за этим взглядом. Служа на границе, да и раньше — в Ванриамском запустенье, Дани насмотрелся на точно такие же глаза и отлично знал, что они означают: смерть! Это были глаза живущей Смерти, глаза существа, весь смысл бытия которого сводится к одному: уничтожению. «Живое оружие» — так чаще всего называли подобных людей. Прирожденные и дьявольски эффективные убийцы. Хотя нет, дьяволам было далеко до них!
Первым сформировал вязь Дорсиан. Дани не видел и не ощущал самого процесса ваяния — слишком далеко он сам находился от места действия, но театральный, явно отрепетированный жест ваятеля, сопровождавший «выброс» формы, сказал ему, что развязка близка. И впрямь, не успела рука Соломона опуститься, как огромный кусок земли взмыл в небо, являя металлическое нутро холма — огромные, почерневшие ворота. Молчаливый толстяк, в отличие от своего более молодого коллеги, не стал выкидывать пафосных фокусов. Он просто посмотрел на врата — секунду или две помедлил, а затем створы рассыпались в ослепительном даже на расстоянии сиянии направленного взрыва.
Пыль от разрушения створ ещё не осела, в воздухе носились мириады песчинок и камешков, а вокруг ваятелей уже стал образовываться живой таран, которому надлежало в скором времени пробить брешь в защите сектантов. Позади формирующегося «наконечника стрелы» выстраивались бойцы прикрытия из второго эшелона — им предстояло войти внутрь, когда превентивная зачистка уже завершится: часть из них, разбившись на тройки, последует за основными силами, остальные возьмут на себя функцию контроля и поддержки на случай возникновения экстренных ситуаций. Машина боевой мощи Конфедерации во всей красе! Каждый шаг, каждый жест, каждое движение отработано до автоматизма, это не воины Конфедерации шли на штурм вражеских укреплений, — это несся сам легендарный Джаггернаут!
* * *
В какой-то момент взгляд Безымянного, перебегавший с экрана на экран, остановился на проекторе, ретранслирующем картинку центрального привратного покоя — внушительной комнаты, с длинным коридором по центру, взбирающемуся вверх. Коридор этот упирался в массивные ворота из облегченного титана: с внутренней стороны врата выглядели совершенно обычно — две створы, для надежности усиленные продольными планками из всё того же титана, но вот с внешней… Безымянный помнил своё собственное потрясение, когда, добравшись вместе с Ви`ателом и фассором до лаборатории, он ожидал, что спускаться придется на уже знакомом подъемнике, замаскированном в каменном кольце. Но вместо этого молодой техник заставил его подвести стинер к покатому холмику, в нескольких сотнях метров от группы камней, после чего набрал некий код на коммуникаторе и сказал: «Сейчас откроются главные врата». Они и открылись! Холм буквально треснул пополам, створы врат, замаскированные под земляную насыпь, поросшую чахлой травой, подались вперёд и разошлись с тихим механическим скрежетом, явив нутро уходившего вниз коридора, ведущего в тот самый зал, на который сейчас взирал Безымянный.
Человек смотрел на привратный зал, что посетил всего несколько дней назад, видел коридор. Только вот врат не было. На их месте зияла огромная пробоина, озаряемая солнечными лучами, по стенам некогда сумрачно-серого коридора метались обезумевшие, фантасмагорические тени, похожие на плод одурманенного сознания, а сам привратный покой превратился в… Нет, назвать ЭТО полем боя было нельзя — скорее бойней. Ультразвуковые пушки и плазменные турели, охранявшие подступы к лаборатории и служившие первым защитным валом, были снесены, точно хлипкие жердинки — ураганом, и валялись грудой бесполезного металла. Те, которые ещё оставались на своих местах! Остальные оборонительные орудия, сорванные и искорёженные до неузнаваемости, были разбросаны по всей площади залы, а некоторые даже впечатаны в стены, точно некое подобие уродливого и бессмысленного горельефа.
В образовавшийся же на месте врат пролом входили конфедераты: медленно, неторопливо массивные подошвы воинов впечатывали сероватую бетонную пыль в покрывшийся крохотными трещинками пол. Один кон, два, три — каждый последующий ряд был больше предыдущего, это был классический штурмовой строй — треугольник. На его краях выступали тяжело бронированные бойцы, несущие энергетические щиты, прямо за ними следовали стрелки подавления, вооруженные массивными плазменными пушками, сметающими всё на своем пути; ближе к центру держались снайперы — их пульсары, с мнемонически наводящимися лентами дротиков, рыскали по сторонам в поисках неприятеля, сумевшего избежать огненного шквала излучателей. А в самом центре, точно герои былых времен, сошедшие с древних картин, двигались облаченные в легкие развевающиеся мантии ваятели — истинные владыки битвы! Облаченных в черное «фурий войны» было всего трое, но и этого оказалось достаточно, ибо все, на что обращали свой не знающий пощады взор ваятели, осыпалось прахом — будь то металл, камень или живая плоть.
