– Вы хотите сказать, что первое землетрясение Канто явилось причиной фашизации Японии?
– Просто я считаю, что такой вариант не исключен. Безусловно, первое землетрясение Канто и последовавшее за ним смятение не оказали решающего влияния на историческое развитие Японии…
– Но нынешнее японское общество несравнимо с довоенным, не говоря уже о масштабах экономики, – запротестовал молодой специалист. – Не думаю, что фашизм может вдруг поднять голову. Да и пересмотр ныне действующей конституции сейчас совершенно невозможен. А у государственной администрации большой опыт по восстановлению и развитию экономики, она только этим и занималась все послевоенное время. Очень даже может быть, что это бедствие сыграет и некую положительную роль – увеличит гибкость общества. Разве не то же самое случилось после войны?..
– Но между войной и землетрясением есть существенная разница, – сказал пожилой, закурив сигару. – Поражение в войне обернулось для Японии прямо-таки счастьем, о котором никто даже и мечтать не мог. Оно сняло всякие древние наслоения, под которыми японское общество задыхалось со времен феодализма. Ведь Япония пошла даже на отказ от вооруженных сил. Но землетрясение – дело другое. Оно не влечет за собой коренных изменений в государстве и обществе. После стихийного бедствия общественные противоречия не только не перевариваются, а наоборот, усугубляются…
– Если мы способны на такой анализ, то уж японское правительство и правящая партия тем более это прекрасно понимают, – подхватил посол. – Вот японское правительство и постарается укрепить во всех областях ныне действующую общественную систему, чтобы выйти из критического положения. Это укрепление, иными словами, усиление контроля и регламентации, чревато всякими неожиданностями. Достаточно незначительной ошибки, и социальный кризис увеличится. А тогда Япония повернется… никто не знает куда.
– Вот-вот, именно это нам и хотелось изучить поглубже, – сказал пожилой. – Ведь изменения во внутреннем положении Японии могут оказать большое влияние на распределение сил на Дальнем Востоке. Во всяком случае, надо думать, экономическое выдвижение Японии в район Юго-Восточной Азии затормозится. Сильно понизится и экспорт в Америку, Европу и Африку. Кто заполнит этот вакуум? Китай, естественно, потянется к Юго-Восточной Азии. Советский Союз занят своим собственным развитием… Откровенно говоря, нам прежде всего надо знать, что предпримет Китай. Понижение темпов роста экономики Японии и уменьшение ее участия в международной торговле одних обрадует, других огорчит. В некоторых районах кое-кто будет пытаться вернуть свое прежнее влияние. На европейских валютных рынках и в Юго-Восточной Азии уже обнаружились признаки появления японской иены. Ее курс на этой неделе очень упал, Один доллар стоит двести пятьдесят пять иен.
– Вы ожидаете каких-либо изменений в сложившейся в Азии ситуации? – спросил секретарь посольства.
– Трудно сказать. Если где-нибудь произойдут ничем не прикрытые, грубые попытки восстановить свое былое влияние, это, само собой, вызовет ожесточение и приведет к ответному отпору. А нам нужно знать, во что выльются в дальнейшем последствия этого землетрясения. В своих долгосрочных экономических планах и дипломатической тактике мы учитывали выдвижение Японии на мировые рынки… Если положение изменится, нам нужно будет внести коррективы.
– А от ослабления позиций Японии на мировых рынках мы что-нибудь выиграем? – спросил молодой специалист.
– Нет, я не могу сказать, что наша страна от этого получит прямую выгоду. Туда, где отступит Япония, придут другие страны. Но в любом случае, хотя это может показаться жестоким, совсем неплохо, когда слишком сильное государство ослабевает. А в данном случае для нашей страны это просто хорошо.
Посол, широко улыбаясь, поднял бокал.
– Ах да, сегодня в двенадцать было сообщение о преобразовании кабинета министров, – сказал секретарь посольства и взял со стола три скрепленных вместе, отпечатанных на машинке листа. – Как вы приказали, мы в деталях проследили биографии новых членов кабинета, в пределах возможного, конечно.
– Ото! – воскликнул пожилой при первом взгляде на бумагу. – Крупную фигуру вытащили на пост министра иностранных дел. Этот все прекрасно понимает. До войны работал в Маньчжурии, потом был послом в Бразилии и Австралии.
– Но возраст уж очень большой, а? – сказал посол. – Сдержан, немногословен, говорят, неплохой теоретик. Я слышал, в бытность свою в Канберре он развернул бурную дискуссию по азиатской проблеме с Макмилланом, когда тот туда приезжал…
– Так, так… министр строительства, самообороны… А пользующееся дурной славой министерство промышленности и торговли отдали умнице. Транспорт теперь в руках крупнейшего финансового воротилы…
– Я думаю, вы уже обратили внимание, – заметил секретарь посольства, – что преобразование кабинета проведено при полном игнорировании внутрипартийных фракций. Такое впечатление, что премьер объединил все фракции в новом кабинете «восстановления»…
– Стойте, стойте, – покусывая пальцы, пожилой просматривал листки. – Странно… В сообщении о преобразовании кабинета еще нет ничего о перемещениях внутри министерств…
– Слухи уже ходят, кого куда должны назначить, – сказал секретарь посольства. – Думаю, опубликуют примерно через неделю. Во время землетрясения погибло и пострадало довольно много высших чиновников.
– Как только опубликуют список перемещенных, самым тщательным образом познакомьтесь с биографиями всех, кто выше начальника отдела, – произнес пожилой, продолжая покусывать палец. – Начальник канцелярии премьера и управляющий делами кабинета министров остаются на местах. Так… А начальником Управления обороны… постой, постой… такого прожженного типа назначили?!
– А ты его знаешь? – заглядывая в список, спросил посол.
– Еще бы не знать! Он неплохо поработал в тени, когда Исороку Ямамото перед нападением на Америку закупал в Мексике нефть. Кончил интендантскую школу военно-морского флота, потом околачивался в спецслужбе или еще где-то. Тогда мне так и не удалось поймать его за хвост.
– Ну, знаешь, если начать копаться, чем они все занимались во время войны, то и в правящей партии, и в оппозиции немало найдется таких, от которых – только тряхни – столбом пойдет пыль. Ведь военные власти самую способную молодежь, особенно морских офицеров, силой заставляли заниматься всякими такими вещами.
– Ты в японские шахматы играешь? – спросил пожилой у посла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
