армию он, если верить
Светонию Транквиллу, даже тщетно пытался «призвать к свободе рабов», но создать боеспособную армию ему не удалось. После того, как в Кампанию подошел со своими легионами взявший Перузию Октавиан, «война эта», как образно выразился Веллей Патеркул, «была погребена и рассеяна».
Младенчество Тиберия было тяжелым. Ему было около года, когда началась Перузийская война. После одержанных в начале этой войны нескольких побед сторонники его отца терпели одно поражение за другим. Не сумев поднять на борьбу с Октавианом жителей Кампании, отец Тиберия вынужден был бежать вместе с женой и сыном на Сицилию к Сексту Помпею. Конечно же, Тиберий тогда, ввиду малолетства, не мог понимать сути происходившего, но, возможно, страх его родителей, вынужденных спасаться бегством, как-то осознавался ребенком и оставил след в его характере. Он был с родителями во время их бегства. В Неаполе, когда они прятались на корабле от настигающего врага, он чуть не выдал их своим плачем.
На Сицилии Тиберия Клавдия Нерона и его семейство приняли хорошо. Маленькому Тиберию Помпея, сестра Секста Помпея, подарила плащ, пряжку и золотые буллы. Ливия затем бережно хранила эти вещи, и, как сообщает Светоний Транквилл, даже в его время, то есть более чем сто лет спустя, эти вещи можно было увидеть на бывшей вилле Тиберия в Вайях. Но, несмотря на довольно радушный прием, Тиберий Клавдий Нерон с Секстом Помпеем не поладил, так как не был сразу к нему допущен и ему не выделили почетный эскорт из ликторов, — хотя срок его преторских полномочий истек, он все еще претендовал на звание претора, которому такой эскорт полагался. Рассорившись с Секстом Помпеем, он перебрался в греческие земли к Марку Антонию. После заключения мира между триумвирами Нерон вместе с Марком Антонием вернулся в Рим и здесь, по требованию Октавиана, уступил ему свою жену Ливию Друзиллу, которая уже родила ему сына Тиберия и была беременна вторым (Друзом Старшим). Вскоре после этого отец Тиберия скончался.
Брак Ливии Друзиллы и Октавиана был браком удивительным. Он был удивительным и потому, что Ливия принадлежала к клану противников Октавиана, и потому, что он забрал ее от мужа на шестом месяце беременности, и потому, что женился на ней в тот самый день, когда его прежняя жена, Скрибония, с которой он тогда развелся, родила ему дочь Юлию (Юлию Старшую). Для Октавиана это был брак по любви. Был ли это брак по любви для Ливии? Об этом не знает никто. Но даже если впоследствии она и любила Октавиана, то на первых порах скорее всего просто была вынуждена подчиниться.
2. ДЕТСТВО. В ДОМЕ МАРКА ГАЛЛИЯ. ВХОЖДЕНИЕ В ДОМ ОКТАВИАНА. ПЕРВЫЕ ДЕЛА — ПУТЬ К СЛАВЕ. ПОКОРИТЕЛЬ НОРИКЦЕВ, РЕТОВ, ВИНДЕЛИКОВ, ПАННОНЦЕВ И ПРОЧИХ НАРОДОВ
С первых лет своей жизни Тиберий рос в атмосфере сложных интриг и неискренности. По возвращении в Рим Тиберий был усыновлен по завещанию сенатором Марком Галлием. В наследство он вступил, но от имени вскоре отказался, так как Галлий был противником Октавиана Августа.
В доме Марка Галлия Тиберий жил вплоть до 33 года до нашей эры, когда тот скончался. Девятилетним мальчишкой Тиберий впервые произнес речь с ростральной трибуны — поминальную речь над своим приемным отцом.
Первые два брака Октавиана были недолгими, но его брак с Ливией, несмотря ни на что, оказался на редкость прочным. Хотя Ливия и не родила Октавиану детей, ее влияние на мужа все возрастало. Друз Старший с рождения рос в доме Октавиана. Теперь же, после смерти Марка Галлия, Ливия забрала к себе и Тиберия.
Октавиан не усыновил детей Ливии, но относился к ним хорошо и осыпал почестями.
Во время триумфа Октавиана после победы над Марком Антонием и Клеопатрой 13-летний Тиберий сопровождал колесницу Октавиана верхом на левой пристяжной лошади, в то время как на правой пристяжной ехал Марцелл — сын сестры Октавиана, Октавии Старшей.
Свою деятельность в сенате Тиберий начал с того, что выступал защитником в нескольких процессах. Он выступал защитником царя Архелая, жителей города Траллы и Фессалии (область в Греции). Тиберий также поддерживал просьбу о помощи жителей острова Хиос и городов Лаодикеи и Фиатиры, пострадавших от сильного землетрясения (обычно такие выступления использовались для укрепления авторитета). Но более всего укрепило авторитет Тиберия выполнение двух других поручений Октавиана Августа — во-первых, он успешно справился с поставленной перед ним задачей наладить регулярный подвоз хлеба в Рим (нехватка хлеба, вызванная тогда запустением после долгой гражданской войны, привела к голодным бунтам и однажды вынудила Октавиана временно выселить из Рима «всех работорговцев с их рабами, ланист с гладиаторами, всех иноземцев, кроме врачей и учителей, и даже часть рабов»); во-вторых, Тиберий успешно провел порученную ему Октавианом ревизию эргастулов по всей Италии, «хозяева которых снискали всеобщую ненависть тем, что хватали и скрывали в заточении не только свободных путников, но и тех, кто искал таких убежищ из страха перед военной службой».
Конечно же, и организацию снабжения Рима хлебом, и ревизию эргастулов Тиберий проводил не один. Наивно думать, что Октавиан Август поручил столь ответственные и важные дела юноше, не дав ему надежных помощников. Но, как и было задумано, помощники остались в тени, отдав всю славу Тиберию. Вместе с тем, Тиберий не был просто куклой в чужих руках — он учился науке управления и учился быстро.
Военную службу Тиберий начал войсковым трибуном в 27 году до нашей эры, во время похода Октавиана Августа на испанское племя кантабров. Поскольку Тиберий был тогда совсем еще подростком, его участие в походе было чисто символическим, но проявил он себя достойно. Через несколько лет, когда Тиберий подрос и набрался опыта, Октавиан поручил ему уже настоящее и очень ответственное дело — ему было доверено возглавить поход римских войск на восток, где он вернул армянское царство союзнику римлян царю Тиграну и в своем лагере перед войсками возложил на него корону от имени Рима. Октавиан тогда прибыл из Рима в Азию, находясь неподалеку от места события и будучи готовым взять дело в свои руки, но непосредственное командование войсками, ведение переговоров с парфянами и заключение мира поручил своему пасынку и не ошибся. Двадцатидвухлетний Тиберий проявил себя и как полководец, и как дипломат, сумев добиться заключения мира, выгодного и Парфии, и Риму. Римско-парфянская граница стала мирной почти на 80 лет. Согласно заключенному тогда договору парфяне согласились вернуть римлянам все захваченные в предыдущих войнах реликвии и всех пленных. Весной 20 года до нашей эры
