– Ах, Сара, вам уже лучше?
– Шерон, – с лучезарной улыбкой поправила его Джуд.
– Да, спасибо, все хорошо, – сказала Шерон, помахивая рукой в районе горла. – Это все из-за жары.
Я еле сдержала смех: в церкви было холодно, как на полюсе, – не удивлюсь, если многие пришли в термобелье.
– Ты уверена, что дело не в твоей крепкой дружбе с шардоне, Шерон? – спросил Марк. Шерон повернулась к нему и со смехом подняла вверх большой палец.
Джудина мама холодно улыбнулась. Худая как палка, она была одета в невообразимый наряд от «Эскады»: в районе бедер торчали какие-то плавники, – вероятно, чтобы создать видимость, что бедра у нее имеются. (Хоть кому-то приходится прибегать к таким уловкам!)
– Джайлз, милый, не клади бумажник в карман брюк, у тебя из-за этого бедра слишком широкие, – гавкнула Ребекка.
– Осторожно, Ребекка, ты проявляешь признаки зависимости, – ответил Джайлз, протягивая руку к ее талии.
– Нет! – злобно отмахнулась она от него, а потом снова натянула на лицо улыбку. – Марк! – прокричала Ребекка.
Она смотрела на него так, точно толпа перед ними расступилась, время остановилось и сейчас оркестр Глена Миллера забацает «Никто, кроме тебя».
– А, привет! – спокойно поздоровался Марк. – Джайлз, старик! Никогда не думал, что доведется увидеть тебя в жилете.
– Привет, Бриджит, – проговорил Джайлз, звонко меня целуя. – Красивое платье.
– Если дырки не считать, – вставила Ребекка.
В раздражении я посмотрела в сторону и увидела у стены Магду: на лице отчаяние, судорожно убирает со лба несуществующую прядь волос.
– Так и задумано дизайнером, – пояснил Марк с гордой улыбкой на устах. – Гуртский символ плодородия.
– Извините, – сказала я и, встав на цыпочки, прошептала на ухо Марку: – У Магды, похоже, что-то стряслось.
Магда оказалась так расстроена, что еле могла говорить.
– Не надо, моя хорошая, не надо, – вяло говорила она Констанции, которая пыталась запихнуть в карман ее жакета эскимо в шоколаде.
– Что стряслось?
– Здесь… эта… эта… эта дрянь, с которой у Джереми был роман в прошлом году. Если только он посмеет с ней заговорить…
– Привет, Констанция! Понравилась свадьба? – К нам подошел Марк с бокалом шампанского для Магды.
– Что? – спросила Констанция, посмотрев на Марка округлившимися глазами.
– Свадьба. В церкви.
– Пвазник?
– Да, – рассмеялся Марк, – праздник в церкви.
– Мама меня увела, – ответила Констанция, глядя на Марка так, точно он слабоумный.
– Чертова сволочь! – сказала Магда.
– А я думала, будет пвазник, – мрачно проговорила Констанция.
– Ты не можешь ее куда-нибудь забрать? – шепотом попросила я Марка.
– Пойдем, Констанция, поищем футбольный мяч.
На мое удивление, Констанция взяла его за руку и с довольным видом потопала прочь.
– Чертова сволочь, я ее убью, я…
Я проследила за взглядом Магды и увидела девушку в розовом наряде, оживленно беседующую о чем-то с Джуд. Да, это ее я видела в прошлом году с Джереми в кафе, а потом еще на улице, около ресторана «Плющ»: они садились в такси.
– Какого рожна Джуд ее пригласила? – яростно выпалила Магда.
– Ну откуда Джуд знать, что это она? – спросила я, наблюдая за ними. – Может, они просто работают в одной компании.
– Свадьба! «Храните верность друг другу!» О господи, о господи, Бридж… – Магда расплакалась и стала искать в сумке платок. – Прости.
Шерон тоже увидела, что случилась беда, и устремилась к нам.
– А ну, девушки, собрались! – Джуд, ничего не замечая, приготовилась бросать букет. Несколько приглашенных ее родителями девиц с раскрытыми ртами стояли вокруг. Джуд стала продвигаться туда, где стояли мы, и девицы последовали за ней. – Итак! Бриджит, внимание!
Будто в кадрах замедленной съемки, я увидела, что букет летит прямо на меня. Я его почти поймала, но потом глянула на залитое слезами лицо Магды и перебросила букет Шерон, а та уронила его на пол.
– Леди и джентльмены! – Дворецкий, наряженный в идиотские бриджи, ударил молотком, сделанным в виде ангела, по украшенному цветами бронзовому столику. – Прошу вас встать и сохранять тишину, и пусть жених и невеста, а также почетные гости первыми проследуют к праздничному столу!
Черт! Почетные гости! А мой букет куда-то задевался! Я наклонилась, подняла валяющийся у ног Шерон букет Джуд и, изобразив на лице счастливую улыбку, прижала его к дыре на платье.
– В тот год, когда мы переехали в Грейт-Миссенден, выдающиеся способности Джудит к плаванию вольным стилем и баттерфляем…
Уже двадцать пять минут сэр Ральф произносил свою речь.
– …стали очевидны не только для нас, ее родителей, которых, безусловно, нельзя считать непредвзятыми наблюдателями… – Он остановился в ожидании реакции аудитории и, услышав слабый вымученный смех, продолжил: – Но и всему Южному Бакингемширу. Джудит не только заняла первое место в заплывах вольным стилем и баттерфляем на трех соревнованиях среди детей до двенадцати лет Бакингемширской лиги пловцов, но и завоевала золотую медаль в личном первенстве – и это за три недели до школьных экзаменов!
– Что происходит у вас с Саймоном? – шепотом спросила я Шерон.
– Ничего, – так же шепотом ответила она, глядя прямо перед собой.
– … И в том же, столь насыщенном для нее, году Джудит с отличием сдала экзамен по игре на кларнете, тем самым показав, какой универсальной личностью она станет в будущем.
– Он ведь явно смотрел на тебя в церкви, раз успел так вовремя тебя подхватить.
– Да. Но меня вырвало ему на руку в ризнице.
– …прекрасная спортсменка, заместитель старосты класса… хотя, откровенно говоря, как сообщила мне по секрету директор школы, заместителем ее назначили несправедливо, ведь Карен Дженкинс с обязанностями старосты не вполне справлялась… что ж… сегодня мы собрались здесь для радости, а не для сожалений, к тому же отец… э-э… Карен сейчас здесь, с нами, среди гостей…
Встретилась глазами с Марком и чуть не взорвалась от смеха. Джуд же являла собой образец отстраненности: одаривала всех лучезарной улыбкой, поглаживала Ричарда по колену, – как будто не слышит всей этой жути и как будто не было в прошлом многочисленных вечеров, когда она, пьяная, валилась у меня в квартире на пол с возгласами: «Сволочь! Патологически не способен к серьезным отношениям! Поганец, одно слово – поганец! Эй, у нас что, вино кончилось?»
– …вторая кларнетистка в школьном оркестре, прекрасная гимнастка, Джудит была и остается сущим бриллиантом…
Теперь стало понятно, к чему он ведет. Однако ему потребовалось еще тридцать пять минут, чтобы подробно рассказать про то, чем занималась Джуд в свободный год после школы, про ее непревзойденные успехи в Кембридже и про то, как молниеносно она взлетела по карьерной лестнице в мире финансов.
