Современный историк русско-китайской войны В.Г Дацышен в своем основанном на архивных материалах труде пишет: «Кто, как и зачем принял решение о занятии Порт-Артура, до сих пор неясно. Совершенно не выяснено, предполагалось ли первоначально присоединять к занятому порту целый район с множеством других населенных пунктов».
При этом он однозначно считает, что инициатива исходила от графа Муравьева. Но добавляет, что с начала декабря, еще до подхода отряда Реунова к Порт-Артуру, резко изменил свою первоначальную позицию Витте:
«2 декабря Ли Хунчжан, верный тактике сложных, ему одному понятных дипломатических маневров, обратился лично к С.Ю. Витте с просьбой о займе в 100 млн. рублей для второго взноса по японской контрибуции. Министр Финансов сразу же выдвинул условия: “Выдать одновременно с подписанием условий займа правлению общества КВЖД концессию на сооружение ж/д ветви от магистрали КВЖД до той гавани, которая для сего будет избрана правлением общества на берегу Желтого моря к востоку от порта Инцзы”{179}.
Кроме того, С.Ю. Витте требовал предоставить место для устройства порта Добровольного флота».
В.Г Дацышен считает, что именно с этого момента начинается собственно борьба за захват портов на Ляодуне. Именно позиция С.Ю. Витте подтолкнула Россию на приобретение территорий на юге Маньчжурии.
Поскольку роль Министра Финансов в занятии Россией Ляодуна сравнительно мало освещена в приводимых ниже документах, скажем о ней несколько слов здесь. Это будет уместно, так как задачей нашего военно-исторического расследования является выявление по возможности большего числа «крупных русских государственных деятелей», благодаря совместным и, по всей видимости, хорошо скоординированным действиям которых мощнейшая Империя мира на невиданном своем взлете пришла к национальной катастрофе, из которой ей пока выпутаться не довелось. Видное место в их чреде, несомненно, принадлежит нашему высокодаровитому и известному Министру Финансов.
Изданная еще в 1945 году «История дипломатии» отмечает, что «вслед за Дизраэли Витте был крупнейшим “некарьерным” дипломатом». То есть дипломатом, вышедшим на арену мировой политики не из недр дипломатического ведомства, а пришедшего как бы из другой сферы деятельности.
Но если вредоносная для нашей страны деятельность Дизраэли достаточно известна, освещена и не может быть поставлена ему в упрек как лидеру страны, традиционно враждебной православному государству, то истинная деятельность Сергея Юльевича «на благо» родины еще только ждет своего исследователя.
Та же «История дипломатии» указывает, что Витте «вступил на дипломатический путь благодаря своему положению Министра Финансов, который был посредником между русской государственной казной и международной биржей»{180}. И надо сказать, свою роль посредника г-н Витте понимал иногда весьма своеобразно.
2.2. Особое внимание! Строго секретно!
Сказ о том, как русский Министр Финансов американских банкиров от банкротства спасал
В 1912 году в Петербурге небольшим тиражом вышло исследование В.П. фон Эгерта, посвященное поддержке определенными банковскими кругами Америки революционного движения в России. Работа эта предназначалась в первую очередь для ознакомления членов правительства, Госсовета, иных компетентных организаций и носила характерное название «Надо защищаться»{181}.
Говоря о роли Витте в этой достаточно темной истории, среди прочих сохранивших по сей день актуальность фактов фон Эгерт приводит следующий: «…в середине 1890-х годов, объявляя и доказывая, что нет золота для поправления русской валюты, и устраивая в России девальвацию, он (Витте) одновременно отсылал миллионы за миллионами золотом Соединенным Штатам для поправления их валюты, отчего зависело спасение близких там к банкротству многих… банков и спекулянтов».
Среди банкиров, получивших русскую финансовую подпитку, фон Эгерт называет Якоба Шиффа, Леба и другие не менее одиозные имена. В подтверждение своих слов фон Эгерт приводит отрывок из занесенной в официальное издание Конгресса речи некоего Уайта: «Я знал одного великого русского, Сергея Витте. Это он в бытность свою министром финансов наделял нас, в Америке, во время президентства Кливленда, для поправления нашей валюты многими и многими миллионами золота на самых сходных условиях ссуды».
Таким образом, наш выдающийся «русский» государственный деятель в голодные 1890-е годы узаконил отнятие 33V3 процента у русских держателей кредитных билетов для того, чтобы спасти каких-то заокеанских банкиров.
Впрочем, слово «каких-то» здесь неуместно.
Любопытная информация — не находите? Не на слуху. Теперь вам будет очевиднее, что «занятие Порт-Артура диктовалось не потребностями русского флота и необходимостью защиты русских интересов на Дальнем Востоке.
Международный капитал, вложенный в экономику Северо-Восточного Китая, нуждался в защите своих интересов, для чего и требовались порты подальше от русских границ, а также база для сухопутных и военно-морских сил, прикрывающая самое сложное и уязвимое южное направление.
Порт-Артур как нельзя лучше подходил для этой цели, так как не только закрывал южное побережье Маньчжурии, но и ставил под контроль побережье Чжили, а значит, и Пекин. Общество КВЖД в своем стремлении утвердиться в Китае нашло себе союзников в лице определенного круга политиков и военных»{182}.[134]
При чтении следующих документов будем держать в уме и резко изменившуюся позицию Витте. А сейчас посмотрим, как Муравьев и его люди продолжают гнать пургу.
3. Нагнетание обстановки, или Англичане под Порт-Артуром?
14. Телеграмма Поверенного в делах в Пекине
Надворного Советнина Павлова —
Начальнику эскадры Тихого океана Контр-Адмиралу Дубасову
(получена 22 Ноября в Чемульпо из Пекина)
Секретно осведомлен, будто английской эскадре в Гонг-Конге приказано быть готовой к случайностям. Имеете ли подтверждения этого известия.
15. Телеграмма Посланника в Японии Барона Розена —
Начальнику эскадры Тихого океана Контр-Адмиралу Дубасову
из Токио (получена 24 Ноября 1897 г. в Нагасаки)
Французский поверенный в делах сообщает мне следующую телеграмму, полученную им от Ганото из Парижа. От среды: «Консул в Гонг-Конге телеграфирует нам следующее: уверяют, что английская эскадра в четверг идет в Чемульпо, к ней присоединяются еще три судна из Сингапура; мотив — положение, принятое Россией в Корейских делах». Сообщаю вам это сведение, не ручаясь за его достоверность, и вместе с сим уведомляю Петербург.
* * *
16. Телеграмма Поверенного в делах в Пекине
Надворного Советника Павлова —
Начальнику эскадры Тихого океана Контр-Адмиралу Дубасову
(получена 25 Ноября 1897 г. в Нагасаки из Пекина)
Получил известие: Английская эскадра в полном составе ожидается в Чифу: дальнейшая цель будто бы Порт-Артур.
В это время в Петербурге идет усиленное накручивание МИДом Государя Императора и Морского Ведомства, что, вот, немцы Киао-Чао заняли, англичане сейчас Порт-Артур займут. В общем, кидай мешки, вокзал отходит. В Пекине идет беспардонное давление русского МИДа на китайские власти.
* * *
26. Телеграмма Поверенного в делах в Пекине
Надворного Советника Павлова —
Начальнику эскадры Тихого океана Контр-Адмиралу Дубасову
(получена 27 Ноября 1897 г. в Нагасаки)
Телеграфирую Петербург: английский адмирал с частью эскадры находится в Киау-Чау; одно английское судно ходило в Порт-Артур, заявило властям, что послано убедиться, не занят ли Порт-Артур русскими; теперь вернулось в Чифу.
Начальник эскадры Тихого океана контр-адмирал Дубасов телеграммой запросил барона Розена о положении, занятом японским правительством ввиду настоящего течения событий на Востоке.
(Подлинный текст телеграммы утрачен. Помещено для указания на действия контр-адмирала Дубасова.)
* * *
29. Препроводительная записка Министра Иностранных Дел — Управляющему Морским Министерством Вице-Адмиралу Тыртову.
28 Ноября 1897 г. № 380
Министр Иностранных Дел, свидетельствуя совершенное почтение Его Превосходительству Павлу Петровичу, имеет честь препроводить при сем в дополнение к письму от 26 ноября за № 273[135], копию с телеграммы вице-консула в Чифу от 27 ноября о намерении английской эскадры занять Порт-Артур.
