Потом, словно вспышку, он ощутил момент соединения уровней; то, что он раньше считал чисто физическим, сейчас он ощутил как часть духовного. Сила поднималась из позвоночного на мозговой уровень и рвалась из области физиологии. Потом он почувствовал, что она поднялась уровнем выше и, миновав уровень физиологии, проникла в следующий. Вокруг него были видения звездных сфер. Комната постепенно исчезла. Лилит превратилась в Изиду — и сам он был силой Природы, поднимающейся из первозданных глубин, чтобы оплодотворить ее! Он больше не был мужчиной, он был силой. Он был частью живой земли, и Природа говорила через него; и она, Лилит, больше не была женщиной; она была целью силы — и все. Это было очень просто. У силы был заряд. Там не было ни мыслей, ни чувств, ни желания спасти себя от ужасающего давления силы, использующей организм как канал своего проявления. Отсутствие личностного начала было лучшим во всем этом — дать силе выполнять свою собственную работу!
Это было похоже на удар светом. Энергия пришла и ушла, и когда ее волны продолжали носиться по Космосу, он увидел, как облака образовали перед его глазами лицо Лилит Ле Фэй, но молодое и прелестное, и он смотрел на нее, как Адам, должно быть, смотрел на только что созданную Еву, когда он пробудился от глубокого сна и нашел ее рядом.
Прямые потоки энергии смели все преграды, помехи и неразбериху в его существе, как только забитый канал очистился под напором силы. Энергия поднялась с уровня на уровень и, пройдя до конца, очистила канал. Он был полностью перестроенным человеком. Как и чем — он не мог сказать. Он только знал это, изнуренный и мирный, он был готов петь с утренними звездами» как только силы вновь возвратятся к нему, а его разум был кристально чист и наполнен солнечным светом.
Он посмотрел на Лилит, ему было интересно, что же она сделала. Он никогда не видел, чтобы она выглядела так прелестно. Расстояние, которое обычно было между ними, исчезло, растаяло, и он чувствовал, что ее природа открыта ему, что между ними больше нет разделяющей черты. Их души — это больше не две сферы, замкнутые в свои рамки, но два источника света, лучи которых встречаются и сливаются. Было ощущение, что все барьеры, которые прежде сковывали его, разрушены. В этот момент не было никакой ощутимой преграды между ним и ею: мощь прошедшей только что силы снесла ее. Эта сила прошла от него к ней, была поднята ими на человеческий уровень и снова ушла туда, где возникла.
Он осознал, как ощущение греха, в качестве лечения от которого предлагается брак, исчезло, снесенное мощью первозданной энергии, и, сохранив силу на своих высших уровнях, осталось в стороне от всяких божественных аспектов. Но сила возвратилась обратно слишком скоро, коротко очертив круг, так что она все-таки не прошла от мужчины к женщине во всей своей полноте и не разрушила барьеры — «В горечи мы сплотимся — все равно одинокие».
Знание пришло единым всплеском. Позже он бы выдумал его, как какую-нибудь идею, но сейчас он просто знал, хотя у него не было слов для того, что он знал.
Лилит подошла, стала рядом и взяла его руку; они посмотрели в зеркало. Сейчас не на что было смотреть в его кристальной глубине, протянувшейся в далекие пространства другого измерения; однако мужчине казалось, что им открыт глубинный мир и что снова и снова, при помощи все той же магии, он может все глубже и глубже проникать туда. Мир снов и мир пробуждения встретились на этом пороге, и сейчас он знал тайну проникновения.
В великие мгновения жизни мы пересекаем пороги, находясь в трансе, который описан теми, кому он известен, как малая смерть — когда Св. Тереза замерла в Священном Союзе, когда Ките впервые взглянул на Гомера коробейников, когда викинги прыгали в диком танце перед битвой, — они знали, что такое малая смерть и ее вдохновение. Тем, кто никогда не имел такой перемены в душе в каком-то трансцендентном опыте, недостает ключа к Жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
