— Найта, сыграешь сегодня за нас? — заюлила Сара, стоило мне зайти в зал. — Эмма заболела, а в вашей команде тебя есть кому подменить. Мистер Стивенс разрешил, — добавила она.
Я отчетливо скрипнула зубами. Мистер Стивенс — это Нэггинг в брюках. Преподаватели явно общались между собой и успели нахвататься друг от друга сведений о новых «любимчиках». Так что травля, затеянная кайсой на уроках литературы, отчасти продолжалась и на волейбольной площадке. К счастью, здесь ко мне было сложно подкопаться — играла я довольно хорошо. Немного раздражали придирки по поводу внешности.
— Мисс Верманова! — вкрадчиво прошелестели над ухом. — Что сегодня с вашей прической?
Ну вот! Я же говорила!
— Все нормально, — я заставила себя говорить спокойно. Волосы у меня сегодня были собраны в высокий хвост. Ладно, пучок ему не по нраву — спицей можно уколоться, распущенные — якобы не побегаешь, но не с косой же мне все время ходить! — Вас что-то не устраивает?
— Я боюсь, что во время игры свободные концы будут вам мешаться, — промурлыкал Стивенс. — Да и потом вы их не расчешете… Запутаются.
У меня аж все нутро свело от острой вспышки раздражения.
Серый, невыразительный, скользкий, как змея. Все в нем средненькое, серединка на половинку: волосы такие короткие, что цвет не разберешь, кожа не темная и не светлая, рост — чуть повыше меня, глаза — желтовато-серые. Да и характер мелкий, вкрадчивый, завистливый. А, кроме того, Стивенс — подкаблучник. С точки зрения равейны это, конечно, благо, но угораздило же его оказаться именно под каблуком этой мегеры Нэггинг!
— Не помешаются, — «А это не твое дело. Раз хожу так, значит удобно». — И не запутаются, уверяю вас, — «Уж ты бы, со своей лысиной, промолчал лучше». — Я могу идти? — «И отвали от меня».
Сладенькую улыбку Стивенса как ветром сдуло. Вот и не верь потом в человеческую телепатию.
— Нет, — таким едким тоном можно накипь на чайнике растворять. — Сначала приведите себя в порядок. Длина ваших волос…
— Да далась она вам, — невежливо буркнула я, не выдержав. И хотела уже высказать накипевшее во всеуслышание, но на плечи мягко опустились горячие руки.
— Мистер Стивенс, — ласково пропел Кайл, опираясь щекой мне на плечо. — Это что, дискриминация по внешности? Нехорошо, дело-то подсудное… Или это домогательства? М-м?
Преподаватель поджал губы. О, да, судов здесь боялись. Страшное дело! И нервы вытреплет, и денег вытянет немало.
— Можете идти, мисс Ната. Но в следующий раз учтите мои пожелания, — он развернулся и пошел к комнате для инвентаря, сердито сопя. Ками ухмыльнулся и с чувством показал сутулой спине оттопыренный палец.
— Настучат, — флегматично заметила я.
— Ну и черт с ними, — в тон мне ответил Кайл.
Я несильно дернула его за прядку, заставляя отпустить мои плечи. Ками неохотно повиновался.
— Что, решил поиграть в рыцаря? Спасибо, конечно, но я и сама бы справилась, — проворчала я, откидывая назад челку. Вот что действительно мешало, а то хвост, хвост… Вот у ведарси хвосты так хвосты, а у меня — так, прическа.
— Разумеется, справилась бы, — согласился Кайл. — Но мне понравилось быть защитником сирых и убогих. К тому же ты первая начала. Как ты кудахтала вокруг маленькой Хани! Прямо индюшка какая-то… Кстати, как ты собираешься искать потом своего птенчика? Вы же не договаривались, где встретитесь после школы.
А, вот что его беспокоит. Ладно, одно маленькое удивление ему не повредит.
— Хочешь, поспорим, что я ее сама найду? — не так уж сложно, учитывая, что Семтемор — единственная равейна на весь город, а между нами уже натянута первая нить.
— На что?
— Ну, скажем, если ты проиграешь, то в выходные составишь мне компанию в прогулке по городу.
— А если выиграю? — азартно сощурился Ками. Надо же, зацепило! Значит, ему что-то от меня надо, что он так попросить не может.
— Хм… на желание сойдет? — лукаво улыбнулась я. Ах, как глаза заблестели! Явно что-то задумывает.
— Сойдет. Но потом не жалуйся! — хмыкнул Ками и поднырнул под сетку. — Эй, ты куда?
— Я сегодня вместо Эммы, — вырвался у меня невольный вздох. Играть сразу расхотелось.
— Можешь считать, вы уже продули, — авторитетно заявил Кайл, стукнув мячом об пол. Браслеты глухо звякнули. — Я здесь лучший.
Я шутливо погрозила ему пальцем, хотя Ками вовсе не хвастался, просто констатировал факт. Действительно, несмотря на маленький рост, парень играл сногсшибательно. Не в буквальном смысле, хотя иногда его подачи и вправду валяли соперников по полу… Прыжки, удары и скорость реакции внушали настоящее уважение. И все — без капли магии. Я проверяла.
Все игроки заняли позиции. Свисток… Игра началась!
* * *
— Ну, и где она, по-твоему? — Кайл нетерпеливо притопывал ногой. Настроение у парня было замечательное — его команда победила с разгромным счетом, а под конец мяч и вовсе угодил зловредному учителю прямо по затылку. Многочисленные побрякушки звенели, сережка в ухе болталась из стороны в сторону, и вообще Ками в этот момент жутко напоминал мне какого-то юркого зверька.
— Скоро придет.
— Именно к этим воротам? Почему не к другим?
— Потому что она живет… О, привет, Хани! А мы уже заждались.
«Будешь должен прогулку», — шепнула я, проходя мимо удивленно застывшего Ками. Надо же, он и вправду не верил. Наивный! Кто же с равейнами спорит?
— Как вы меня нашли? — мрачно поинтересовалась Ханна. Какая недоверчивая…
— Ну, мы же договорились, — невозмутимо пояснила я. — А я своих обещаний не нарушаю. Слушай, а давай мы тебя до дома проводим, а ты расскажешь поподробнее, что вы там с Эшли не поделили. Ведь она на тебя не только из-за кружка взъелась, так?
— Так, — смущенно созналась Семтемор. — А почему вы спрашиваете? — не выдержала она. — Вам правда интересно?
— Правда, правда, — ослепительно улыбнулась я. Ну, попыталась улыбнуться. До Феникс мне было как до неба, но что это за равейна, которая не совсем не может очаровать собеседника?
Конечно, просто так, сразу раскрывать душу почти незнакомке девушка бы не стала. Но нахальство вкупе с равейнинским обаянием порой творит чудеса, я это еще в Академии заметила. И Ханна разговорилась.
История ее была банальна, как ночь или день. Девочка родилась в довольно небогатой семье. Кроме нее, у родителей уже было два сына — Малкольм и Мэтью, и дочь — Аманда. Самой младшей приходилось несладко. Положение ухудшилось во много раз, когда мать погибла в автокатастрофе и отец с горя запил. Мистер Семтемор совершенно не оправдывал свою фамилию, шарахаясь от собственной тени. Он целыми днями сидел дома, не собираясь устраиваться на работу. Если бы не старший брат, Малькольм, который вместо поступления в колледж стал зарабатывать деньги, фактически принимая на себя обязанности главы семьи, то детей бы уже давно отдали в приют. Сейчас уже все, кроме Ханны, достигли совершеннолетия. Аманда в прошлом году вышла замуж и переехала в столицу округа, Мэтью предложил стипендию один из колледжей. Даже Малкольм предпочитал жить отдельно, отсылая раз в месяц необходимую сумму на еду и одежду. Отец все так же предпочитал нормальной жизни бутылку и пособие по безработице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
